Андрей (СИ) - Айрон Мира

— Да пошёл ты, альтруист недоделанный!

— Счастливо, Лариса! Успехов. Приятно было поболтать вот так запросто.

Получив от Ларисы в ответ длинную тираду, состоящую почти полностью из непечатных слов, Андрей взялся, было, за лопату, решив не смотреть вслед очередной уходящей из его жизни женщине.

Надо же, второй раз он расстаётся с женщиной, и оба раза у этих ворот. Ну и дела! Правда, в этот раз Андрей не чувствовал и тысячной доли того, что пережил после предательства Светы.

Сам виноват. Значит, не получается у него женщин выбирать. Наверно, так люди и закаляются, становясь циниками. Даже эти ворота понимают и чувствуют лучше, чем он. А ему просто всё равно. И пусто…

Отставив лопату обратно в сугроб, Андрей повернулся к воротам соседки и громко позвал:

— Баба Шура! Я знаю, что ты здесь! Неси чудо-лопату, буду подтверждать своё реноме.

Влада позвонила сама, вечером накануне Рождества.

— Телефон новый купила, — оправдывалась она. — И с некоторыми номерами в журнале контактов что-то пошло не так.

— В том числе, с моим номером? — спросил Андрей, стараясь, чтобы его голос не выдавал улыбку.

Обманывать в принципе нехорошо, однако некоторым людям буквально противопоказано лгать, они просто не справляются с этой задачей, и Влада явно из числа таких людей. Она не могла убедительно солгать даже по телефону.

— Да, вот именно, Андрей! — Влада радостно и с энтузиазмом ухватилась за соломинку, протянутую Андреем. — А потом догадалась перезагрузить телефон и обнаружила кучу неотвеченных от тебя.

— Кучу? — ещё серьёзнее спросил Андрей.

— Ага.

— Мне казалось, я слышал, как тётя Тома звонила тебе, и вы разговаривали, — невинно заметил Андрей.

— Дааа, с её номером всё было в порядке, — голос Влады стал менее уверенным и бодрым.

Андрей подумал, что, пожалуй, хватит; он ведёт себя, как мстительный подросток, а это в принципе для него нехарактерно. И всё же не смог удержаться от "контрольного".

— А ты сама не хотела позвонить мне тридцать первого декабря или первого января? Поздравить с праздником по-родственному?

Влада молчала, и Андрей вдруг почувствовал себя последней свиньёй, даже покраснел. Хорошо, что Влада его не видела в этот момент.

— Спасибо тебе огромное за подарок, Влада, — теперь бодро заговорил Андрей, стараясь хоть как-то загладить собственное свинство. — Я в восторге. Вот об этом и хотел сказать, когда безуспешно звонил. А ещё поздравляю тебя с праздниками, прошедшим и наступающим.

— Рада, что подарок пригодился, — торопливо заговорила Вдада. — Я тоже получила от тебя сертификат, как только телефон начал работать нормально. Спасибо! Уже назаказывала себе всего…

Разговор перешёл в спокойное русло, но Андрея потом ещё очень долго мучил осадок от собственного недостойного поведения.

Он ведь прекрасно знал о том, как Влада относится к нему. Знал, почему она уехала и заблокировала номер его телефона. Она ждала его всю ночь с тридцатого на тридцать первое. Возможно, мечтала о том, как останется и встретит Новый год в Заречном.

Андрей провёл ту ночь с Ларисой. Даже не зная подробностей, можно было понять почти всё. И как он смел подшучивать над Владой? Одно дело, если бы они были вместе, вспоминали о своих порывистых, неумных поступках и смеялись. А если он не готов принять чувства Влады и ответить на них, так какого чёрта было всё это ворошить? Подыграл бы Владе, и всё. Ладно хоть, хватило ума не спрашивать, почему Влада достала из подарка открытку. Это было бы совсем отвратительно с его стороны.

Почему Владе всегда удавалось "достать" из Андрея то, что он даже самому себе не спешил продемонстрировать? В детстве он оскорблял Владу после её "милых" шуток, хотя никогда до встречи с ней и впоследствии не позволял себе сквернословить. Единственное, чего он не сделал бы никогда, — это не поднял бы руку на Владу. Но неоднократно хотелось в детстве, что уж скрывать! Очень хотелось.

А сейчас больше всего хотелось перезвонить Владе и попросить прощения за сегодняшний разговор, но Андрей понимал, что сделает ещё хуже, если будет акцентировать внимание на своём поведении.

* * * * * * * * * * *

Роман с Ларисой ушёл в небытие очень быстро. Андрею некогда было задумываться о неудачах в личной жизни: работа, семья и стройка отнимали всё время и все силы.

Семён Аркадьевич наделял Андрея всё бо́льшими полномочиями, не скрывая того, что готовит себе замену. Всё чаще директор заговаривал о том, что пора на покой, и Андрей подозревал: заслуженный отдых Семён Аркадьевич мечтает коротать в компании тёти Томы.

Директор чаще, чем того требовали обстоятельства, заезжал домой к Андрею, чтобы "поговорить о работе и обсудить ряд нюансов", при этом подолгу пил чай в обществе Тамары Константиновны. Слухи уже вовсю циркулировали по Заречному, и даже баба Шура заговорила о том, что директор школы "неровно дышит к Тамарке". А если баба Шура сказала, то нет причины сомневаться. Можно не верить собственным глазам, а вот бабе Шуре не верить нельзя, и Андрей имел возможность в этом убедиться.

Однако все прекрасно понимали, что Андрею ещё нужно набираться и набираться опыта работы, потому, к великому счастью Андрея, директор пока свой пост не оставлял.

Весна в этом году выдалась довольно ранняя, и в начале четвёртой четверти было почти по- летнему тепло. Конечно, деревья пока не покрылись листвой, но мать-и-мачеха, а за ней и молодая травка, пробивались то тут, то там.

Яркое апрельское солнце пробуждало не только землю, уставшую от снега и льда, но и сердца людей. Как в песне из фильма "Сердца четырёх":

"Вся жизнь потекла по весенним законам,

Теперь от любви не уйти никуда!"*

Однако Андрей искренне верил в то, что его-то это не касается: он закрылся глухо-наглухо. Испытывать судьбу в третий раз хотелось меньше всего. Потому, несмотря на то, что Андрей оказался внезапно одним из самых завидных женихов в Заречном, он старательно игнорировал все знаки внимания со стороны односельчанок. И пока ему это превосходно удавалось.

Даже Лариса осмелилась напомнить о себе ещё дважды после их бурного расставания. Правда, Андрею удалось пресечь на корню попытки сближения со стороны бывшей.

На первой учебной неделе четвёртой четверти педсовет проходил не в понедельник, как обычно, а в среду, когда у Андрея было больше всего учебных часов. Потому Андрей опоздал на две минуты, зашёл и устроился с краю, у двери, а не рядом с директором, где сидел обычно, как и остальные заместители.

Пока доставал ежедневник и ручку, по сторонам не смотрел, потому и смысл того, что говорил Семён Аркадьевич, дошёл до Андрея не сразу.

— Прежде всего хочу вам представить нашу новую коллегу, — заговорил директор после того, как поприветствовал всех. — Очень радостно, что наша школа пополняется молодыми, однако по-настоящему профессиональными кадрами. Замечателен тот факт, что достойная, неравнодушная молодёжь тянется к работе в селе. Это внушает оптимизм и уверенность в нашем "завтра". Прошу любить и жаловать: новый преподаватель физической культуры, Влада Денисовна Ковалёва. Влада Денисовна будет курировать начальную школу, а с сентября, надеюсь, у нас появится секция по волейболу. Вот такие прекрасные перспективы.

Андрей вдруг понял, что не может оторвать взгляд от страницы ежедневника, а рука, против воли, что-то старательно выводит на этой странице. Лицу стало жарко.

Пожалуйста, пусть это окажется слуховыми галлюцинациями! Или таким вот удивительным совпадением. Ну бывает же, правда?

Андрей исподлобья, как Пашка, посмотрел в ту сторону, где сидел Семён Аркадьевич, и глаза сразу встретились с бойким, знакомым с детства взглядом огромных чёрных глаз.

Андрей отчётливо понял: то, что он считал беспокойной жизнью, большой занятостью, переменами, адаптацией и трудностями, было лишь лёгкой рябью на поверхности воды. Настоящий шторм начался сейчас, в этот самый момент.