Татьяна Алюшина - Любовь со вкусом вишни

Мужик провожал ее весь день – телепался за ней в магазин, проводил до дверей Милкиной работы, куда Вероника зашла по пути, чтобы договориться встретиться завтра в кафе, поболтать и поесть вкусных десертов, от Милки в метро, из метро до дома.

Вечером, переделав все хозяйские дела по дому и измучившись от того, что не может ни читать, ни смотреть телевизор, не переставая думать о ситуации, в которую попала, Ника то и дело выглядывала в окно и рассматривала стоящую у подъезда машину.

– А чего ты ждала? Что они исчезнут? – разозлилась она на себя.

От размышлений о возможных чудесах телепортации ее оторвал телефонный звонок.

– Добрый вечер, Вероника Андреевна, – поздоровался культурный Михаил Иванович.

– Кому как, – ответила Ника. Почему-то ей все время хотелось ему дерзить.

– Я вижу, что вы не поняли всю серьезность вашего положения! Из отведенных вам трех дней за сегодняшний вы не сделали ничего для решения нашей проблемы. Я понимаю, что вам надо было пойти на работу и получить расчет, но, девочка моя, вопрос сейчас стоит не о деньгах, а о вашей жизни в самом прямом смысле. И если вы этого так и не поняли, то я отдам приказ, и те двое, что сидят в машине, поднимутся в квартиру и немного с вами пообщаются. Тесно пообщаются. Оба. Вам понятно?

– Да! Вы не вернули мне мою книжку! – На глаза навернулись слезы от злости, обиды и какой-то ужасной досады.

– Завтра утром вы ее получите, а сейчас шевелитесь, думайте, что делать!

На сей раз она аккуратно положила трубку на аппарат и присела на стоящий возле телефонного столика пуфик.

«Мне нужна помощь! – поняла Вероника. – К дедушке ехать нельзя, они за мной следят. Пока никто не знает о его существовании и о доме, это мой козырь! Но отсидеться не удастся даже там, рано или поздно меня найдут. Что же делать?»

Она решительно встала и прошла в кухню.

– Выпить чаю для начала! – подбодрила себя Ника громким оповещением.

И, занявшись простыми делами: заваривая чай, накрывая на стол, постаралась взять себя в руки и, не поддаваясь панике, рассуждать здраво, ну хоть как-то рассуждать!

«Лучшая защита – нападение! Нападение на кого, Никуша, на что? Ты даже не знаешь, кто они, кто этот Михаил Иванович растреклятый. Значит, мне надо это выяснить!»

Она вздохнула своим нелегким и не самым продуктивным думам и неизбежности следующего из них вывода.

– Мне все-таки придется найти эти чертовы документы и слитки!

Хорошо сказать: «Найти!»

Как?!

Она не агент 007 и даже не менты из известного сериала, у нее и знакомых таких нет.

Ну, не в полицию же идти, ей-богу!

«А почему нет? Надо пойти, написать заявление, объяснить, что у меня тут происходит», – вдруг подумалось ей.

Девушка опять тяжело вздохнула, раздосадованная вконец собственной тупостью.

«Видать, ты хорошо головкой-то об асфальт приложилась! Какая полиция?! Этот дядька вполне может оказаться сам из органов или еще чего похуже, ведь каким-то образом он узнал о документах и слитках. Очень, кстати, интересно, а как он о них узнал? Но сейчас это не имеет значения, главное – к кому можно обратиться за помощью?»

И тут она вспомнила!

Вспомнила и аж подскочила от осенившего прозрения, перевернув на себя кружку с остатками чая.

«Слава тебе, господи! Надоумил девку глупую! Сподобил!»

Года два назад у Милкиного брата Костика произошли какие-то очень крупные неприятности.

Костик был лет на десять старше Милки и имел свой серьезный и солидный бизнес – какое-то производство, не то комбайны, не то сенокосилки, что-то связанное с сельским хозяйством и еще чем-то. Бог его знает, Ника не интересовалась никогда подробностями – ну богатый и богатый, ну очень богатый, и бог тебе в помощь!

Костик содержал всю семью, и содержал очень нехило, если учесть, что семья та большая – жена, двое детей, Милка, их мама, папа, две тетки, бабушка, сестра бабушки. И эдакая орава уютно и вполне себе комфортно сидела у него на шее.

Милка лихо рассекала по Москве на последней марке «Тойоты», скакала с одной работы на другую в поисках самореализации и самовыражения, периодически отдыхая от этих поисков себя в «творчестве» на всяких экзотических курортах. Она постоянно и весьма подробно рассказывала Веронике о жизни всей остальной семьи, не менее бестолковой и иждивенческой, но Ника, как правило не слушала, пропуская эти сведения мимо, ей было неинтересно.

Так вот, у этого самого Костика, кормильца и поильца всей семьи, случились очень большие неприятности. Что за неприятности, Ника не знала толком. Единственное, что она запомнила из той истории, это то, что ему помогли выпутаться из проблемы какие-то лихие профессионалы, очень серьезные и солидные дядечки. Что-то типа частного агентства, но о-о-очень высокого уровня.

Вот как-то так.

И про лихих «спасателей» она запомнила-то только потому, что Костик на радостях устроил «пир горой» в дорогущем ресторане, куда пригласил кучу народа, в том числе и любимую сестрицу Милку, которая потащила с собой Нику.

Ника не хотела идти, упиралась, отнекивалась, но Милка уговаривала, ныла, что там все неинтересные, деловые соберутся, а они хоть «оторвутся» вдвоем. «Отрываться» Милка вполне умела одна и с большим душевным удовольствием, но в этот раз ей всенепременно понадобилась компания, черт ее знает зачем, то ли из прихоти, то ли из вредности характера.

Итак, Милка ныла, да и Сонечка настаивала, уговаривала, и Ника сдалась.

В ресторане действительно собралась солидная деловая публика, которая оставалась таковой в течение первого часа застолья, ко второму часу пития перестала быть деловой, а к разгару веселья и солидной.

Ника так и не поняла, зачем ее притащила с собой подруга, ибо Милка носилась по всему залу, болтала, смеялась, танцевала с разными кавалерами, воплощая программу «отрыва» и прекрасно обходясь и без подруги.

Когда она в очередной раз рухнула на свое место за столом рядом с Никой, шумно рассказывая, с каким классным мужиком сейчас танцевала, запивая минералкой свой рассказ, к ним подсел Костик.

Он был слегка навеселе, довольный и счастливый.

– Привет, Никуша! Молодец, что пришла, у меня праздник! – поделился он.

– Здравствуй, Костя, я очень рада, что у тебя все наладилось! – улыбалась ему Вероника.

– Наладилось! – рассмеялся он. – Только ты можешь так красиво изъясняться! Все такая же интеллигентная «пуговица»! – И он чмокнул ее в щеку. – Никуша, какое наладилось, я вылез из такого!.. Уже думал, все! Кранты! Пропал ты, Тишин! Но, слава богу, выгреб! Вернее, это не я, мне мужики о-очень толковые помогли. И как они это провернули – высший класс!