Вера и Марина Воробей - Мой единственный человек

– Никому, – решительно и энергично замотала головой Галя. – Честное слово… Хотя стоп! – приложила пальцы к вискам девушка. – Маме рассказывала!

– Мама не в счет, – улыбнулась Люся. – Не можешь же ты предположить, что твоя мама передала все Тополян?

– Да она с ней и не знакома даже! – замахала руками Галя. – Это бред!

– Вот и я о том же, – протянула Черепашка и, поправив очки, начала оглядываться вокруг. – О! А вот и наша красавица! – выкрикнула она, завидев идущую вразвалочку по направлению к классу Тополян. – Галь, пойдем быстрей, до звонка три минуты осталось, – сказала Черепашка, взяла Снегиреву за руку и решительно двинулась к Тополян.

– Послушай, Света… – начала она, едва они поравнялись. – Зачем ты вчера звонила Игорю?

– Какому Игорю? Это тому инвалиду, что ли? – высокомерно фыркнула Тополян, не проявив ни малейших признаков смущения или замешательства.

Галя дернулась, не осознавая, что делает, и занесла было руку для удара, но Черепашка вовремя перехватила ее:

– Не надо. Мы с ней потом разберемся…

– Интересно, как это вы со мной разбираться собираетесь? – криво усмехнулась Тополян.

– Ты не увиливай от ответа! – грозно потребовала Люся и на шаг приблизилась к Тополян.

– А я и не увиливаю, – беззаботно пожала плечами та. – Позвонила, чтобы предупредить.

– О чем? – подала голос Галя.

– Сама знаешь о чем! – растянула губы в улыбке Тополян. – О том, что ты решила поделиться проблемами этого несчастного инвалида со всей страной.

– Кто тебе рассказал про то, что к Гале приезжало «Времечко»? – наступала Черепашка.

– Да сама она и рассказала, – все с той же с наглой улыбочкой заявила Тополян.

– Я?! – так и подскочила Галя. – Что ж ты врешь!

– А откуда же тогда я, по-твоему, обо всем знаю? – еще шире разулыбалась Тополян. – Мысли на расстоянии я пока что читать не умею…

– Ты не темни! – в упор взглянула ей в глаза Черепашка.

– А я и не темню. В следующий раз поумнее будешь, – повернула она голову к Гале, – и подумаешь, прежде чем на все кафе про свои проблемы орать, стоит это делать или не стоит, – сказала Тополян и уже развернулась, чтобы уйти, но Снегирева резко схватила ее за руку:

– Стой! Значит, ты шпионила за нами? Поперлась за нами в «Клоны» и все подслушала?!

– Много чести вам будет! – громко расхохоталась Тополян прямо Гале в лицо. – Когда я пришла, вы уже сидели за столиком. Но где вам было меня заметить! Вы же говорили на такие важные темы! Прямо две матери Терезы, ни дать ни взять! Только косынок не хватает! Или, может, вы мне запретите в кафе ходить? – И снова на ее губах появилась все та же наглая, противная ухмылочка.

– Ну и сволочь же ты, Светка, – в сердцах выдохнула Черепашка. – Просто редкостная сволочь. Пойдем, Галь.

Галя, поскольку пропуска на телецентр у нее не было, осталась ждать Черепашку внизу. Она молила Бога, нервно меряя шагами устланную ровным асфальтом площадку. Нет, она не читала молитвы, она обращалась к Богу своими, идущими от сердца словами, а что-то внутри, некий предательский, мерзкий холодок нашептывал: это еще что! Самое страшное ждет тебя впереди!

Черепашка вернулась довольно быстро, минут через двадцать. И по ее усталому и какому-то осунувшемуся лицу стало понятно: дело – дрянь.

– Брр! – передернула плечами Люся. – Будто ушат помоев на голову вылили! Ну и козлы же там сидят в этом «Времечке»! А твой Николай так вообще – понты сплошные! На кобыле к нему не подъедешь… Представляешь, он мне даже не показал этот сюжет! А знаешь, как я его умоляла! Чуть ли на коленях перед ним ползала… А редакторша вообще отказалась со мной разговаривать… Ладно, Галь, – сказала Люся, увидев, что Снегирева снова вот-вот разревется. – Поехали домой, чего тут стоять!

– Люсь, а ты не могла бы сегодня у меня остаться на ночь? Вместе бы посмотрели… А то я боюсь, что могу наделать глупостей… – Галя робко заглядывала Черепашке в глаза.

– Конечно, – просто ответила та.

– Спасибо.

Люся пришла к Снегиревой в половине десятого. И поскольку времени у них было много, Черепашка предложила вместе подготовиться к контрольной по физике. И хотя Галя отнекивалась, говоря, что никакая физика ей сейчас в голову не полезет, Черепашка, со свойственным ей упорством, настояла на своем. Игорю Галя звонить не стала. Просто не смогла. Возможно, он и звонил, как обещал, в три, но ведь в это время они с Черепашкой были на телецентре. Он позвонил ровно в десять. К этому времени они с Люсей, напившись чаю с пирожками, только-только приступили к задачам, обложившись разными методическими пособиями.

– Разговаривай с ним как ни в чем не бывало, слышишь? – напутствовала подругу Черепашка.

– Я постараюсь.

– Галь, ну где ты там? – заглянула в комнату Марина Николаевна. Девочки ввели ее в курс дела, и она полностью разделяла точку зрения Черепашки – коль скоро они не в состоянии ничего изменить, нужно смириться и спокойно наблюдать за происходящим как бы со стороны, так, будто все это кинофильм, а не твоя собственная жизнь, и ты просто сопереживаешь придуманным кем-то героям. Все это Люся вычитала в какой-то умной книжке по восточной философии. Только вот у Гали следовать этому бесспорно мудрому совету получалось пока плохо.

– Алло! Привет… Хорошо, что ты позвонил… Я как раз собиралась… – зачастила было Галя, но Игорь мягко перебил ее:

– А я звонил тебе в три, как договаривались…

– Да у меня тут дела неотложные объявились… – оправдывалась девушка.

– Слушай, Галь, я понимаю, что уже поздно… И мне неудобно тебя об этом просить, но, может, ты бы смогла приехать ко мне? – с робкой надеждой спросил он и добавил тихо: – Мне что-то так хреново с самого утра… Внутри будто ком какой-то ворочается… знаешь, какое-то дурное предчувствие… Приезжай, а?

– Сейчас? – преувеличенно удивилась Галя. – Да меня мама не отпустит. Одиннадцатый час уже…

– А ты дай ей трубку, я попытаюсь ее уговорить.

И Гале ничего не оставалось, как позвать к телефону маму. Передавая ей трубку, Галина сделала страшные глаза и так энергично замотала головой, что та даже закружилась. Какое-то время Марина Николаевна слушала молча, глядя на дочь, которая просто из себя выходила, изобретая всяческие знаки, по которым мама должна была понять, что соглашаться ни в коем случае нельзя.

И мама отлично поняла ее.

– Игорь, – сказала она наконец, – боюсь, что сегодня ничего не выйдет… Во-первых, у Гали завтра контрольная по физике, а ты сам знаешь, какие сложные у нее отношения с точными науками. А во-вторых, Григорий Григорьевич в командировке, а я боюсь оставаться по вечерам одна, – нашлась Марина Николаевна.