Сьюзен Льюис - Неукротимый огонь

Он присел на кровать и осторожно взял Рианон за руку.

– Поспала немножко, – ответила она. – Я не за себя, а за тебя беспокоюсь. Тебе надо быть с Мариной.

Макс кивнул, потом нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.

– Мы справимся, – прошептал он. – Ты веришь? Правда, понадобится время.

– Я подожду, – отозвалась Рианон.

– Будем созваниваться, – сказал Макс, – только надо попытаться, чтобы ничего не попало в прессу.

Рианон хихикнула:

– Макс, про нас с тобой знает весь мир.

– Очень скоро весь мир узнает, что Галина умерла в Перлатонге, но только ты и твои близкие друзья можете рассказать об обстоятельствах этого события.

– Есть еще коронер, – возразила Рианон. Макс иронически усмехнулся:

– Меня уже не раз обвиняли в подкупе слуг закона.

– Боже, – озадаченно прошептала Рианон, – это мне и в голову не приходило.

– Может, ничего и не понадобится, – сказал Макс, – просто будь готова к тому, что это может оказаться необходимым. И я должен позаботиться о Марине. Дочка знает, что в моей жизни появилась ты, но ей нужно психологически подготовиться ко всему остальному. Она не сможет принять новую мать немедленно.

Рианон уставилась на него круглыми глазами.

– Мне сделали предложение? – поинтересовалась она. Макс улыбнулся и опять поцеловал ее.

– Пока нет. До этого у нас еще много дел.

– Но до этого дойдет?

Рианон почувствовала, как бьется сердце. Она волновалась сильнее, чем ей хотелось бы.

– Дойдет, – пообещал Макс. – Но пока продолжай жить своей жизнью и не строй планов, потому что я не знаю, сколько нам понадобится времени.

Семь месяцев прошло после смерти Галины и почти год – со дня первой встречи Рианон и Макса. Рианон готовилась к презентации “Внимания”. Лиззи помогала ей писать приглашения, одновременно покачивая люльку с младенцем. Энди все утро ворчал на тему о том, как ему надоело заклеивать конверты. В конце концов Шарон увела его на экскурсию в Тауэр, “дабы пробудить в нем боевой дух”. Уходил он с таким лицом, что Лиззи и Рианон еще долго хихикали во время работы.

Этажом ниже в офисе “Внимания” творческая группа программы “Хочу все знать” готовилась к новому сезону. Обязанности продюсера у них исполнял Рис Каллаген, а ведущим был Фергус Макейви, красавец, профессиональный паяц, феноменальный эрудит, выпускник Оксфорда. Морган и Салли Симпсон ушли на покой в мае, всего через несколько дней после смещения Mapвина Мансфилда с поста главного редактора. На его место был назначен Остин Уиклоу, никому не известный человек с независимого канала. Уиклоу ничуть не возражал против того, чтобы принять Рианон на работу в “Хочу все знать” в качестве исполнительного продюсера и оформить заказ на ее новый цикл “Внимание”.

Теперь Рианон руководила обеими программами, Люси выполняла обязанности продюсера “Внимания” через день, а Рис Каллаген на тех же условиях работал в “Хочу все знать”. Кабинет Рианон находился в офисе, снятом для “Внимания”, но, поскольку одновременно готовилось множество выпусков, она все чаще оставалась дома и руководила программами по телефону, чтобы не мешать коллегам и чтобы ей самой не мешала суматоха.

Сегодня, однако, все сотрудники были на рабочих местах – Остин Уиклоу накануне позвонил Рианон и сказал, что первый выпуск “Внимания” планируется дать в эфир не во второй половине ноября, а в сентябре. Собственно говоря, передачу осталось только озвучить, зато почти не было времени на рекламную кампанию, налаживание связей с прессой и еще тысячу разнообразных дел, сопутствующих запуску нового проекта. Кроме того, сложно было успеть подготовить к эфиру следующие передачи цикла, хотя Люси трудилась не покладая рук, а Шарон изъявила готовность сниматься ежедневно пять недель подряд.

Лиззи и Энди приехали в Англию, чтобы навестить родных Лиззи и показать им маленького Доминика, или Ника, как называл его отец. Поскольку все заботы по хозяйству в Перлатонге лежали на надежных плечах Дуга, они позволили себе задержаться в Лондоне до первого эфира. Приглашения на презентацию были разосланы всем телевизионным критикам и обозревателям, но Рианон беспокоилась, многие ли явятся.

– Ты с ума сошла! – кричала Лиззи. – Презентацию не пропустит никто! Это же очередное детище Рианон Эдвардс и плюс к тому официальный дебют лучшей крали страны.

Смеясь, Рианон спросила:

– Шарон знает, как ты ее окрестила?

– Надеюсь, – ответила Лиззи. – Кстати, ты видела ее вчера в “Позднем шоу”? Мы хохотали до колик.

– Правда? – Рианон улыбнулась, но тут же у нее на лбу появилась складка – имя, которое нужно было написать на конверте, вылетело из головы. – Представь себе, на следующей неделе “Хелло” опубликует материал о ней и ее новом магазине в Уэппинге. Шарон так им гордится, что я никак не наберусь смелости сказать ей, до чего старомодно это выглядит.

Лиззи от души рассмеялась:

– А о тебе когда читать?

– Обо мне – никогда, – отрезала Рианон. – Я их всех послала.

– Но ты сама – лучшая реклама программе, – запротестовала Лиззи.

– Я на всю жизнь сыта газетными статьями о себе. Когда все это заварилось, тебя здесь не было. Честно говоря, это был ад, и у меня нет никакого желания опять привлекать внимание к своей особе.

– Но это не одно и то же, – горячо возразила Лиззи. – Сейчас открытие программы, а тогда… – Она замялась и поморщилась. – Как бы назвать?

– Если не обвинение в убийстве, то нечто чрезвычайно близкое, – рявкнула Рианон, повернув голову: из комнаты корреспондентов донесся взрыв смеха. – И самое жестокое унижение. Нет, может быть, в день выхода программы я дам пару интервью, но в остальное время мои двери плотно закрыты.

Лиззи закусила нижнюю губу и наклонилась к Нику.

– А Макс? – небрежно спросила она. – Ты его пригласишь на презентацию?

Хотя сердце Рианон дрогнуло, она рассмеялась.

– Смеешься? То есть я была бы рада, но он ни за что не приедет на мероприятие, где крутятся журналюги.

– А его ты спросила?

– Конечно, нет.

Взгляды их встретились. Рианон прочитала мысли подруги и сказала:

– Лиззи, не стоит торопить события. Марина должна быть на первом месте, и…

– Я не предлагаю тебе торопить события, – перебила ее Лиззи. – Мне кажется, надо пригласить его, вот и все.

Рианон покачала головой:

– Если бы я могла… Он не звонил мне две недели, если не больше.

У нее мелькнула мысль, что никому, кроме Лиззи, она не решилась бы показать, как беспокоится за Макса.

– Ты пыталась ему звонить? – поинтересовалась Лиззи.

– Естественно. Он не брал трубку и сам не звонил.