Ева Геллер - Потрясающий мужчина

— Ну что ж, нам остается только с нетерпением ждать, — вздохнул Руфус.

— Только так, — ответил Михаэль.

Лишь одна Элизабет не ожидала этого, однако мужественно выслушала новость.

— Ты больше не хочешь быть дизайнером по интерьеру?

— Хочу. Здесь еще так много дел. Я хотела бы остаться с Руфусом. И все остальное, что здесь еще предстоит сделать, тоже доставляет мне радость. А если когда-нибудь в отеле для меня не останется работы, Руфус поможет мне что-нибудь построить.

— Понимаю, — грустно произнесла Элизабет. — Я бы солгала, если бы сказала, что не понимаю тебя. Кажется, Руфус — симпатичный мужчина. Тогда забронируй нам на открытие самую красивую комнату и помни: обои в цветочек не обязательны.

Так же стремительно, как ночи, проносились и дни до открытия. В новой роли коммерческого директора я наняла новую уборщицу, госпожу Крохайнрихсен-Клаусен.

С начала октября мы начали сдавать комнаты, решив исподволь привыкать к нормальному рабочему режиму. Но вскоре клиентов стало больше, чем прежде и в лучшие времена. Каждый день у нас бронировали новые номера.

— Каждый довольный гость приводит нового довольного гостя, каждый недовольный гость передает свое недовольство двадцати другим гостям, — сказал Руфус. — Это старая гостиничная премудрость. — У нас не было недовольных жильцов.

В начале октября мы приняли еще одно решение: сдавать с ноября столовую в аренду под кафе-ресторан. Лишь завтрак для жильцов отеля должен будет впредь готовиться под управлением госпожи Хеддерих. Все остальное чересчур утомительно для нее и для нас. Через объявление в газете мы нашли одного тщеславного австрийского повара, некоего Альфреда Д., с опытом работы в отеле и с собственной командой из четырех человек, тоже австрийцев. С ними он собирается создать кафе-ресторан. Альфред заявил, что отель оформлен в роскошном старинном стиле и он, как австриец, чувствует себя здесь будто дома.

Шестьдесят мест в столовой — то бишь кафе-ресторане — как раз то, что надо. Он планирует дорогую кухню для гурманов, а не массовое заведение. Мы нашли с ним общий язык. Руфус заключил договор об аренде на льготных условиях, сначала сроком на год. Наше дело — заботиться об оснащении и чистоте ресторана, а также о рекламе. Ясно, что одних постояльцев отеля недостаточно для процветания заведения, оно должно стать популярным. Альфред позаботится о том, чтобы каждый, кто один раз поел у него, захотел прийти снова. Альфред — неисправимый оптимист:

— Недовольных посетителей мы себе просто не можем позволить.

Бербель Шнаппензип, которая с тех пор, как мы перешли с ней на «ты», с удовольствием по-матерински опекает меня, порекомендовала мне срочно напечатать на приглашениях на бал «Темный костюм или смокинг». Иначе кто-нибудь из мужчин — не дай Бог, какой ужас! — придет в джинсах, что абсолютно не будет гармонировать с моим воистину очаровательным платьем. Сама она хотела бы прийти в очень красивом длинном баварском национальном платье, которое купила в «Хэрродс» в Лондоне. И как бы ни выглядело вечернее платье из Лондона, мужчина в джинсах рядом неуместен. Будет вполне достаточно, поясняла Бербель, написать «Темный костюм или смокинг». Дамы при этом автоматически поймут, что с их стороны ожидается, по крайней мере, приличное платье для коктейлей.

— Сделаем, — заверила я ее.

Через два дня она позвонила снова и посоветовала печатать внизу на билетах не привычную аббревиатуру «О С П С», что означает «О согласии просим сообщить», а гораздо более благородную французскую «R S V P», что расшифровывается как «repondez s'il vous plait» и означает то же самое. Этого мы делать не стали, сочтя чересчур манерным, и на билетах написали «Просим ответить».

Большинство сразу ответило согласием по телефону. Вальтрауд поинтересовалась, можно ли ей привести с собой двух важных людей из «Сотбис», тоже желающих размещать иностранных клиентов в красивом отеле. Будем только рады.

Таня хотела бы привести, кроме Детлефа, своего ювелира Вернера. Пожалуйста. Вернер желает стать нашим придворным гостиничным ювелиром и, кроме того, мечтает привести с собой свою новую пассию. Можно.

Позвонила госпожа Мазур. Она слышала от Бербель о предстоящем событии и тоже хотела бы прийти на бал со своей подругой, которая забавы ради хотела бы познакомиться с господином Леманном. О взятии напрокат господина Леманна она побеспокоится сама. Еще она хотела бы переночевать в отеле и желает комнату с французской кроватью — разумеется, не для господина Леманна. Однако Бербель Шнаппензип совсем не обязательно знать об этом. Даже ни в коем случае она не должна об этом знать, прощебетала госпожа Мазур. Консервативную мораль Бербель лучше пощадить.

Поскольку мы собираемся просить всех гостей, которые останутся после бала ночевать, предоставить ненадолго свои комнаты для всеобщего обозрения, будет трудно утаить, что госпожа Мазур делит свое французское ложе с подругой, а не с господином Леманном. А потому мы дадим госпоже Мазур и ее подруге соседние комнаты.

— Тем самым будет сохранено приличие, — резюмирует Руфус. — Они получают пятнадцатую и шестнадцатую комнаты. И в той, и в другой висят картины из галереи красавиц, это должно им понравиться.

Для Элизабет и Петера я поначалу забронировала комнату с желтыми муаровыми обоями на втором этаже, шарм которой построен лишь на контрасте желтого, белого и черного. Но потом решаю, вопреки желанию Элизабет, дать ей деревенскую комнату номер восемь — должна же Элизабет хоть раз почувствовать, как красиво просыпаться среди цветочных букетов на обоях. Моим родителям я отвожу комнату с самыми красивыми динозавровыми картинками — отцу самое время углубить свои познания о динозаврах.

Больше у нас ночевать никто не будет. На уик-энд, совпадающий с открытием, мы не принимали заказов. Кроме того, мисс Плейер получает задание после коллективного осмотра деликатно запереть все комнаты. Руфус не хотел бы на следующее утро после бала обыскивать все кровати в поисках незваных жертв шампанского.

Мы разослали приглашения во все местные газеты и журналы: чем больше напишут об открытии, тем лучше. Дополнительная приманка — выставка картин Харальда Зоммерхальтера. Пятеро журналистов в самом деле сразу соглашаются. Помимо этого, мы заказали фотографа, который будет снимать гостей.

Чего еще не хватает? Все оригиналы для проспекта давно готовы, Руфус составил новый прейскурант, он будет отдельно прилагаться к проспекту. Все тексты написаны по-немецки и по-английски, но мы не можем отправить их в типографию, поскольку не хватает одной фотографии — фасада с новой вывеской ОТЕЛЬ ГАРМОНИЯ. Буквы давным-давно должны были быть готовы, мы их ждем со дня на день. Слесарь-инструментальщик — ужасный тип. Руфусу порекомендовал его один рабочий как мастера своего дела. Якобы тот работает медленно, но очень тщательно. Пока он работает только медленно, если вообще работает.