Фиона Уокер - Французский поцелуй

— Мне хотелось поговорить с тобой наедине, прежде чем вы уедете, отстань, зверь! — Люсьен в шутку прицелился ногой в Рутера, но вместо этого задел Тэш. — Ой, извини. Да. Я просто хотел сказать: до чего же я рад, что все так получилось.

— Неужели? — хрипло спросила Тэш.

— Ага. — Люсьен был красным и довольным, они сегодня славно выпили за обедом с Паскалем. — Ты знаешь, Макс так переживал, когда ехал сюда, собираясь сделать тебе предложение. Он считал, что это будет слишком поспешное решение. — Люсьен остановился. — Мальчик искренне считал, что у тебя есть кто-то другой. Он все говорил мне, что все его друзья хотя бы раз да влюблялись в тебя — это было как заражение корью.

Люсьен сердечно рассмеялся.

— Друзья Макса…

Тэш побелела. Насколько она помнила, единственным из друзей Макса, кто хоть раз говорил с ней, был некий коротышка по имени Джефри; он работал с компьютерами и однажды прислал ей валентинку с лохматой собакой, покрытой блестками.

— Так что можешь себе представить, в каком Макс восторге.

Люсьен отеческим жестом положил руку ей на плечо. Тэш посмотрела вниз и увидела, что Рутер обслюнявил все его шикарные кремовые брюки.

— И я тоже. Ты очень необычная девушка, Тэш, и я знаю, что ты сделаешь моего сына счастливым.

Это сильно смахивало на сцену из сериала. Тэш оглянулась: нет ли поблизости камеры и гримера, который припудрил бы ей нос?

Люсьен великолепно смотрелся бы крупным планом: седые пряди тщательно причесаны и красиво блестят, а его синевато-серые глаза светятся искренностью.

— И не сомневайся, — он величественно кивнул, — что со своей стороны я, Александра, твой отец Джеймс и, я уверен, Барби — это моя первая жена и мать Макса — приложим все усилия, чтобы ваша свадьба была самой лучшей.

И Люсьен театрально вздохнул.

Найл сидел в кузове грохочущего грузовика, между двумя ящиками капусты и мешков с картошкой.

Он передумал ехать к матери. Ирландия слишком прекрасна в это время года: там будет просто невозможно предаться скорби. Мать интересуется только своим садом, брат почти живет на ипподроме, а невестка вечно беременна и окружена красивыми непослушными детьми. А Найлу нужна лишь Тэш. Он взял себя в руки и решил вернуться.

Найл повернулся, чтобы прочитать надпись на придорожном знаке. Найл понял, что Сомюр находится в восьми километрах и совсем в другом направлении. Тэш уезжает в четыре, вспомнил он. У него в запасе час.

Он громко постучал в заднее стекло кабины, чтобы привлечь внимание водителя. Но тот, похоже, был совершенно глухим. Его шелудивый пегий пес от ярости скалил зубы и бешено лаял, потом начал от отчаяния скоблить когтями по стеклу. Но водитель просто потрепал его по голове и продолжил рулить на грузовике по бесконечной дороге, обсаженной тополями.

Найл посмотрел вниз: шоссе проносилось слишком быстро и выглядело слишком жестким для приземления. Он застонал от отчаяния и посмотрел на часы. Пять минут четвертого. Капуста нестерпимо воняла.

Они проехали два перекрестка, на каждом из которых постояли на светофоре. Найл, мыча от ярости, кинул три картофелины в проносящиеся мимо дорожные знаки, которые уведомляли его, как далеко он находится от Сомюра.

Но наконец глухой фермер притормозил, чтобы зажечь сигарету. Обе руки он убрал с руля, и грузовик опасно вильнул вправо, отчего пес упал с пассажирского сиденья.

Мысленно перекрестившись, Найл выпрыгнул из грузовика возле пыльного склада сельскохозяйственной техники.

Пока он приходил в себя, разглядывал знак, предлагающий бесплатный корм для кур тому, кто купит новую борону. Он узнал о столь щедром предложении только потому, что какая-то английская семья, которая расположилась на пикник в столь красочном месте — между главной промышленной дорогой Франции и пыльным складом, выходящим фасадом на ядерную электростанцию, — была увлечена переводом надписи на знаке с помощью самоучителя «Французский за три месяца».

— Посмотри, Брайан, кажется, мужчина выпал из грузовика.

— Точно, Энн, выпал.

Муж подошел поближе, посмотреть.

— Ну и придурки эти лягушатники!

Блестящее красное лицо с еще более блестящим красным носом склонилось над Найлом и пристально его изучило.

— Кажется, он жив, Энн, но выглядит не ахти. Передай мне, пожалуйста, разговорник.

Найл моргнул, сосредоточился и икнул. Брайан начал листать учебник в поисках подходящей фразы. Найл решил сэкономить ему усилия.

— Вы, случайно, едете не в сторону Шампеньи? Не могли бы вы взять меня с собой, если это вас не затруднит.

— Он, кажется, очень хорошо говорит по-английски, любовь моя! — взвизгнула Энн.

Лицо еще ближе придвинулось к лицу Найла и с пристальным вниманием смотрело на него, как будто изучая пятна плесени на кушанье.

— Знаешь, Энн, — Брайан повернулся и радостно закричал через плечо, — кажется, это парень из телека — тот, который нравится нашей Лорейн.

— Тот неряшливый малый, как же его имя, любовь моя? — взвизгнула Энн радостно.

— Джимми Найл! — гордо объявил Брайан. — Эй, Джим, привет, приятель! Это были съемки? Трюки, да? А где камеры? А можно автограф для моей дочери? А это наши дети. Эй, Скотт, Чарлин, идите сюда, я вас представлю Джиму!

Найл закрыл глаза и улыбнулся. Он внезапно вспомнил, что оставил обе свои сумки в грузовике, направляющемся на север.

— Au revoir, Bernadette!1

— Au revoir, madame, monsieur. A bientot et merci beau-coup!2

— О, Бен, правда, она прелесть? — взвизгнула София, быстро обняв своего мужа. — И представь, готова приступить к работе завтра. Такая энергичная.

— Хм.

Бен поковылял за женой, посмотрев через плечо на удаляющуюся фигуру будущей няни: добропорядочная католичка, владеет английским, но зато с лицом, как у верблюда, и задницей, как у носорога.

— Знаешь, я бы не рискнул посадить ее в нашу машину. Подвеска сломается.

— Ох. Бен, Бен, Бен. — Звонкий смех Софии эхом разнесся по холлу. — Она такая уютная, ты же видел, как она понравилась детям.

Тодд Остин сидел на широченном диване цвета взбитых сливок в Челси и листал глянцевый журнал, найденный на кофейном столике. Он вдыхал сладостный аромат только что смолотого кофе и самодовольно ухмылялся.

Аманда сегодня первый день ушла на работу. Но он не скучал. У Аманды имелась огромная коллекция фильмов, он хотел все посмотреть, и прежде всего — вот этот, с интригующим названием «Как меня все затра…».

Тодд дотянулся до пульта и нажал на клавишу. А затем пошел на кухню — прихватить одну баночку охлажденного пива из холодильника. И услышал серию очень знакомых судорожных вздохов.