Сильная. Желанная. Ничья - Елена Левашова

— Не волнуйся, Вацлав. Все пройдёт хорошо, — лучезарная улыбка Тами вмиг наполняет меня уверенностью. — А я, кстати, ему подарок купила. — Добавляет она.

— Я ограничился конвертом с деньгами, — закатываю глаза. — Но ты умница, Тами. Старик растрогается от твоего внимания.

— Да отомри уже! — усмехается Тамила и крепко сжимает мою кисть. Игривое настроение — это хорошо. Не то, чтобы я очень люблю хитрых и кокетливых женщин, но видеть Тами в хорошем расположении духа мне нравится. — Идём?

Окончательно вживаюсь в образ джентльмена: обхожу машину и распахиваю перед своей дамой дверь. Тами добродушно улыбается и охотно подаёт мне руку.

— Мадам, вы очаровательны. Сегодня моей скромной ролью будет защищать вас от хищных птиц.

— Вацлав, а ты боишься увидеть… ее? — осторожно спрашивает Тами. Ее невинный вопрос действует, как удар шпаги в самое сердце — я захлебываюсь словами, не в состоянии открыть перед ней истинные чувства. Боюсь ли я? Безумно боюсь. Не влюбиться в Стеллу заново, нет. Боюсь не справиться с чудовищными непрощением и болью, всякий раз пробуждающимися при виде Стеллы. Она ведь тогда попросила обнять ее на прощание, а я лопух повелся на хитрость. Поверил в то, что Стелла запросто отпустила меня, позволила счастливо жить с Олесей — ее институтской подругой. Олеся видела наше объятие и поцелуй, сорвавшийся с губ Стеллы. Вероломный, хитрый, и совсем не случайный поцелуй — он был тщательно спланированной подлостью, разыгранной на глазах моей жены. Конечно, Олеся восприняла объятие как нечто большее, чем просто прощание. Забрала Лику и уехала, вместо того, чтобы успокоиться и поговорить со мной… Черт!

— Боюсь, Тами. Но, если ты будешь держать меня за руку, пожалуй, я выдержу…

Швейцары в бордовых костюмах с золотыми лампасами отворяют тяжелые деревянные двери, впуская нас в залитый ярким светом холл. Никогда не думал, что поддержка Тами будет столько для меня значить — чувствую, как за спиной раскрываются невидимые крылья, поднимающие меня над бренным миром алчности и фальшивых улыбок. Мы едва успеваем сделать несколько шагов…

— Здравствуй, Славочка! Здравствуй, дорогой. — Хитрый лис замечает наше появление и торопливо пробирается из-за стола к выходу — желает самолично нас встретить. — Вижу, ви-и-жу. Кто эта милая леди рядом с тобой? — он приосанивается, поправляет ярко-красный галстук и одергивает полы серого пиджака. Улыбается, обнажая неестественно белые искусственные зубы. Смешно, честное слово!

— С днем рождения, Владимир Юрьевич, — сдержанно жму старику сухую ладонь. — Желаю вам здоровья, процветания, успехов… — поздравления, вылетающие из моих уст, звучат неуверенно. — Это моя будущая жена Тамила.

— Владимир Юрьевич, поздравляю вас. Слава о вас много рассказывал, — в игру включается «царица Тамара». Царственная осанка, искренняя улыбка, живой блеск умных глаз… Тами очаровательна, последовательна, невозмутима… — У нас свадьба на будущей неделе. — «Невеста» кидает на меня влюбленный взгляд.

Умничка, Тами, молодец! Со стороны может показаться, что она и вправду в меня влюблена. От вспыхнувших, как порох мыслей, сердце учащает ритм. Что, если бы она дала мне маленький шанс?

— Очень приятно, Тамилочка. Проходите к столу. — Басов не выдает подозрительности или невежливости.

— У меня подарок для вас. Я могу сейчас его вручить или у вас есть какой-то план? — оживляется Тами.

— Подарок? — старик кажется растерянным. — Положите во-он на тот столик.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели, — настаивает она. — Я долго выбирала этот сувенир. Мне хочется, чтобы вы… оценили. Слава сказал, что вы коллекционируете фигурки пантер.

Ну, Тами! Да, я как-то обронил в разговоре об увлечении Басова. Но, неужели, Тами запомнила? Что еще она запомнила?

— Тронут. Честное слово. Не замечал раньше за Славочкой такой проницательности и внимания. Вы на него положительно влияете, Тамилочка.

Браво, Басов! Указать на мою невнимательность после всего, что было… Как минимум жестоко.

Тами достает из сумочки фигурку пантеры из оникса с фианитами на месте глаз. Вручает Басову под пристальным наблюдением «уважаемых» гостей, сидящих за длинным столом чуть поодаль.

— Боже… Она же прекрасна. — С придыханием шепчет Басов, вертя вещицу в руках.

— Папуль, чего вы тут застряли?

Стелла… Подобралась бесшумно, как кошка. Вздрагиваю от ее голоса. Я узнаю его из тысячи других голосов. Высокий, звонкий, почти родной и когда-то любимый…

— Слава… Привет, — Стелла обнимает меня и бесстыдно целует в уголок рта. Поправляет русые завитые пряди, свободно лежащие на плечах, и небрежно проводит ладонями по ткани короткого блестящего платья. Вульгарное — вот мой вердикт. Слишком короткое и облегающее. Сколько помню Стеллу, она всегда так одевалась. Она рассматривает меня долгую минуту, а потом лениво переводит взгляд на Тамилу.

— Твоя… новая жена? — бросает, усмехнувшись. Стерва! Чертова циничная сука, из-за которой я потерял семью! Я сжимаю челюсти так, что проступают желваки. Хочу сохранить лицо… ради Тами и самого себя. Басов наблюдает за разгорающимся конфликтом с видом равнодушного наблюдателя. Но я-то знаю — это все лишь маска.

— Да, это моя любимая Тамила. — Киваю непринужденно. Тянусь ладонью к руке Тами. Она встречает ее на полпути и сжимает похолодевшую кисть тонкими сильными пальчиками.

— Не помню, чтобы ты питал слабость к брюнеткам низкого роста.

Трижды стерва! Стелла высокая — почти на голову выше Тамилы. Я убью ее, если она доведет Тами до приступа!

— С возрастом у мужчин совершенствуется вкус, — мягко возражает Тамила, еще крепче сжимая мои пальцы. — Надеюсь, что и вам когда-то повезет и вас тоже полюбят. — Тами снисходительно улыбается. Отвечает медленно, словно смакует, перекатывает слова на языке — как будто говорит с непонятливым глупым ребенком. Вот она месть — сладкая, тягучая, как карамель. В словах Тами нет ни капли неуверенности или волнения, эмоций, кипятящих кровь, подобно лаве. Они взвешены и спокойны, тверды, как скала.

Стелла теряет лицо на малую долю секунды, а потом возвращает высокомерный вид, наградив нас еще одним замечанием:

— Славочка слишком непостоянен, чтобы полагаться на его вкус. Он не будет вам верен. Он слишком любит женщин, чтобы добровольно пренебречь ими ради одной, — бросает Стелла, сканируя прищуренным взглядом колье Тами, ее платье, болеро из