Вячеслав Прах - Кофейня

– Открой глаза, Роза…

– Я не могу. Мне страшно.

Ее коленки задрожали, как и рука, и в какой-то момент ей показалось, что она стоит на самой грани жизни. Это было чувство невесомости: всего один неверный шаг – и ты падаешь в пропасть, на самое дно бездны, и поэтому Роза боялась открыть глаза. Мурашки пробежали под кожей: дух захватывало настолько, что можно было задохнуться. Открыв глаза, она увидела перед собой неописуемую картину, которую не смогли бы передать никакие краски мира. Так тонко, от кончиков пальцев ноги и до наполненных жизнью зрачков, Роза каждой клеткой ощущала, насколько это прекрасно. Это не ветер дул ей в лицо, а она летела ему навстречу.

– Только не смотри вниз, – улыбаясь и дыша во всю грудь, сказал он.

– У меня есть крылья… Я лечу.

Роза никогда не испытывала подобного чувства, только ночью под иглой, закатывая глаза, она на время погружалась в подобное состояние. Но в этот раз было все по-настоящему. В этот раз она ощутила себя живой и хотела во все горло закричать, чтобы все ее услышали, чтобы весь мир увидел, насколько она свободна, насколько жива… Лепестками по ветру.

Она закрывала глаза, а затем открывала их снова. Роза больше не боялась и, отпустив его руку, она вдыхала не воздух, а что-то другое, что наполняло ее жизнь смыслом. В этот момент она не думала о том, что будет завтра. Она застыла в этом мгновении, в этой секунде, и ей казалось, что даже время остановилось, чтобы ее подождать.

– Ты это чувствуешь, Роза?

– Да. Каждой своей клеткой…

Уже было за полночь, когда они возвращались с того места, от которого Роза до сих пор не могла отойти. Ей казалось, что часть себя она оставила там, на мосту, ту часть, которую несла тяжелым грузом каждый день у себя за спиной. Они шли молча, и с каждым шагом идти было все легче и приятнее. Свобода быть может только внутри, какой бы ни была клетка снаружи.

– Я не умею плавать, – честно призналась она.

Он посмотрел на нее и улыбнулся. Такое чувство, будто это не было новостью для него, и все это время он прекрасно это знал. Странный и весьма загадочный человек.

– Ты думаешь, я позволил бы тебе утонуть?

Она не знала, что ему ответить, но точно знала, что с ним она в полной безопасности, что бы ни случилось. Роза доверилась ему и, как оказалось, не напрасно. Он держал ее под руку, а ей было неловко от вопроса, который она так хотела ему задать.

– Можно у тебя остаться на ночь?

Он остановился и заглянул ей в глаза. В этот момент ей стало еще больше не по себе. Наверное, зря она затеяла этот разговор.

– Я сам хотел тебе это предложить, – улыбнулся он.

Она обняла его очень крепко, а он гладил ее волосы, будто пропуская между пальцев шелковые пряди. Роза с нетерпением ждала того момента, когда переступит порог его квартиры. Как и чем он живет?

И, возможно, его подушка будет мягче моей…

Сняв пальто, Роза попросила его включить свет – в квартире было темно и прохладно – на что он любезно кивнул, снимая свой плащ. Маленькая студия с белыми стенами и темным потолком. Классический стиль. У него хороший вкус. А кругом…

– Кто она? – с восторгом в глазах спросила она, глядя на портреты.

То, что он был художником и все картины написаны им, было ясно без слов. В каждом рисунке были одни и те же глаза, как и губы. Образы… Одни и те же веки, ресницы и даже волосы до поясницы. В каждом рисунке она… С улыбкой и грустная, одетая на одной, на другой обнаженная… Кто эта женщина? Кто же она?

– Тебе чай или кофе?

– Мне бы немного тебя.

Пока она смотрела картины, он вышел на балкон и закурил. Он не думал, что ей ответить, его беспокоил другой вопрос, более важный в этот момент.

– Ты так и не ответил, – заявила Роза, как только он зашел внутрь.

– Шедевр… – ответил он так, чтобы было понятно, что затрагивать эту тему он не желает.

Роза была не глупой и поняла все без слов. Она теперь понимала, почему он так замкнут и закрыт от людей, ведь в его жизнь однажды вошла та, что так и не покинула его сердце. Эта женщина не смогла покинуть даже стены этой квартиры. Кругом она…

Не так просто забыть человека. Порой намного проще забыть собственное имя. Не так легко перелистнуть старую страницу, когда нет продолжения на новой. Роза понимала его, как никогда в жизни, и больше всего на свете она хотела стать новой страницей для этого безымянного художника, его новой картиной, вдохновением… И кистью, чтобы он нарисовал капельку счастья и каждый день находил эту капельку в ней.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила она.

– Нас ведь двое, а кровать у меня одна…

Меньше всего она хотела от него секса, лежа у него на груди. Ей было тепло и удобно, а в его молчании она слышала биение сердца. Роза не могла уснуть, ей казалось, что все его картины живые и смотрят на нее. В какой-то момент она даже задержала на одной из них взгляд и в этих темных глазах будто что-то увидела… Под одеялом было тепло, но в эту ночь ее согревало не оно. Так странно: еще вчера она сидела у окна и с каждой каплей за стеклом тонула в своем одиночестве. Если бы она знала, что есть на свете человек, тот человек, на плече которого она уснет, а поутру выпьет с ним кружку крепкого кофе, она бы просто была счастлива. Разве много женщине нужно для счастья? Ложку заботы и внимание до краев. Вот он – истинный запах, а какой у нее вкус…

«… – Ты меня сможешь простить? – отчаянно спросил ее я.

Она молчала, а я прижимал ее к себе сильнее, гладя ее волосы и целуя пальцы. Я был жалок, как последнее… на этой земле. Я предал ее не потому, что хотел этого, а потому, что не хотел больше ее.

– А ты себя простить сможешь, любимый мой?

Внутри все сжалось с такой силой, что я закрыл подушкой лицо, чтобы она не заметила… Не увидела моих глаз.

– Как бы ты ни отрицал, я всегда чувствовала, как я тебе нужна. Представляешь, я и сейчас это чувствую, – улыбнулась она, не пряча своих мокрых глаз. – Я бы все на свете отдала, чтобы ты меня больше не отталкивал. Мне тебя не хватает, ведь ты до сих пор не веришь, что люди способны любить кого-то намного сильнее, чем себя. Что женщины способны жизнь свою отдать за тех, кого они любят. Ты до сих пор не веришь…

Она говорила твердо, несмотря на то, что ее голос был мягким и горьким. Я не видел ее глаз, потому что боялся, что она увидит мои.

– Прости, мой самый родной и желанный! Прости меня за все беды, что принесла в твой дом. Ты изменился… Правда! Я всегда думала, что люди не меняются, но ты мне доказал обратное, сам того не понимая. Ты любишь меня больше, чем себя, эгоист ты мой любимый…