Светлана Лубенец - Люби меня, как я тебя

– А сможешь?

– Не знаю. Попробую.

– Венька! А можно я тебе помогать буду? У меня, правда, рука еще не очень хорошо действует…

– Конечно, можно! Сначала нужно много бревнышек наклеить. Тут особая ловкость не нужна. Это ведь просто бумажные трубочки.

Потом новые друзья еще долго листали книгу, любовались цветными иллюстрациями.

– А вот эту Преображенскую церковь в Кижах построил мастер Нестор без единого гвоздя, топором… – рассказывал Винту Венька.

– Не может быть! – удивлялся тот.

– Точно! А главок у нее, знаешь, сколько?

– Ну!

– Целых двадцать две!

– Да-а-а! Такую из трубочек не сделаешь…

Венька почесал в затылке:

– Можно, наверно, только очень долго. Главки трудно из бумаги делать. Мы с папой намучались, пока придумали, как.

Когда Винт ушел, Венька решил, что этот день был самым счастливым за последние пять – нет, даже все шесть! – лет его жизни.

А потом все опять пошло вкривь и вкось. Как и другие, 7-й «А» готовился праздновать День защитника Отечества. Девчонки суетились, без конца сбивались в кружок и что-то обсуждали громким шепотом. Ребята старались не слушать, так как понимали, что речь идет о подарках и всяком таком приятном, о чем лучше не знать. Пока. До 23 февраля.

А 22-го случилось следующее. Оля Авласович, самая маленькая ростом и самая скромная девочка 7-го «А», пришла в школу в новых туфлях на платформе. Венька тут же понял, что это она сделала зря. Еще заметнее стало, какая она крошечная, какие тоненькие у нее ножки. Туфли Олю уродовали. Венька об этом только с сожалением подумал, а Славка Никоненко с Димкой Васильевым, глядя на нее, смеялись так, что Оля в слезах убежала домой.

После уроков Танька Осокина попросила всех остаться и сказала:

– Завтра, 23 февраля, в 16.00, мальчики приглашаются на дискотеку нашего класса. Сначала будет небольшой концерт, потом – пирожные и… все такое. Приходите все, кроме… – Танькино лицо стало жестким, – кроме Никоненко и Васильева. Их мы не приглашаем.

23-го, с утра, все было нормально. После первого урока девчонки подарили всем мальчикам, даже Никоненко с Васильевым, по брелоку, шоколадке и открытке со смешной собакой в военной фуражке.

Ровно в 16.00 Венька пришел в класс. Ради праздника он надел нарядный белый джемпер с синей буквой «V» на груди.

– Козлов, проходи, – сказала Прижняк. – Ты первый, так что выбирай себе место.

Венька оглядел класс. Из сдвинутых парт девчонки соорудили один большой стол, который буквально ломился от всяких сладостей и лимонадных бутылок. Венька обвел глазами девочек и наткнулся на внимательный взгляд Осокиной. Ему тут же вспомнилась раздавленная орхидея. Венька вздохнул и скромно сел на первый попавшийся стул.

В класс вошла Кира Геннадьевна, посмотрела на часы и с удивлением заметила:

– Странно. Уже двадцать минут пятого. Где же наши будущие защитники Отечества? Вениамин, ты не в курсе?

Венька отрицательно помотал головой.

Через час, который был для всех присутствующих пыткой, стало ясно, что никто из мальчиков больше не придет. Девчонки сидели молча, с самыми мрачными лицами. Кира Геннадьевна выглядела растерянной. Венька же просто не знал, куда ему деваться в своем снежно-белом джемпере.

В 17.15 Оля заплакала:

– Это все из-за меня. Зря вы не пригласили Димку со Славкой. Они все назло…

Венька поднялся со стула и виновато промямлил:

– Ну… я пойду…

– Нет! – К нему подскочила Осокина и взяла за руку.

От теплой Танькиной руки Веньке сделалось жарко. Он почувствовал, как краснеет. А Осокина тащила его к столу и все повторяла:

– Нет! Нет! Нет! Никуда ты не пойдешь! Вот! Выбирай лучшее место! Они нас унизили… А мы… посмотри, сколько всего наготовили! Вот этот пирог мы с мамой вчера вечером пекли. Он с яблоками. Хочешь? – И, не дожидаясь ответа, Танька плюхнула на тарелку перед Венькой огромный кусок. – А вот Алкино печенье…

Венька видел, что Осокина еле сдерживает слезы. Он не очень любил сладкое, но готов был съесть и пирог, и печенье, чтобы только исправить положение. Но разве такое положение исправишь?

– Кира Геннадьевна! – бросилась к учительнице Прижняк. – Разве мы что-то не так сделали? Разве мы не правы? За что они нас так?

– Я в замешательстве, девочки, – честно призналась Кира Геннадьевна. – Мне казалось, что вы хорошо придумали. Подарки получили все, а на праздник, который вы целиком подготовили своими руками, имели право не приглашать оскорбивших Олю мальчиков. Теперь я понимаю, что с этими двумя «героями» надо было поговорить и потребовать… нет… попросить извиниться. А знаете что? – улыбнулась вдруг учительница. – Давайте праздновать! Один кавалер у нас все же есть.

Кира Геннадьевна подошла к столу, открыла бутылку лимонада и стала разливать напиток в разнокалиберные чашки и стаканы, принесенные девчонками из дома.

Потом они играли в разные игры, которые в бесчисленном множестве знала учительница, и даже танцевали под Ленкин магнитофон. Венька чувствовал себя так неловко, как никогда в жизни. Он несколько раз порывался уйти, но бдительная Танька хватала его за рукав и возвращала на место.

В конце концов Венька все же исхитрился и сбежал. Он шел домой в самом дурном расположении духа. Ясно, что ребята договорились не ходить на праздник в знак солидарности с Никоненко и Васильевым. Это было нехорошо. Те вели себя гадко. А Оля – очень хорошая девочка. Не стоило ее так обижать. Подумаешь, туфли смешные! Кроссовки Васильева – еще похлестче! А девчонки так старались!

Венька вытащил из кармана брюк брелок. На цепочке с кольцом висел прозрачный шарик, внутри которого была вмонтирована маленькая моделька старинного автомобиля. Венька никогда таких и не видел. Раздобыли же где-то! А стол… Каких только пирогов и пирожных не наготовили одноклассницы! Напрасно ребята их так оскорбили. И, главное, он опять оказался в идиотском положении. Никто не пришел. Даже Винт. А он, Венька, явился, как дурак, в своем белом джемпере… То, что его никто не предупредил, было неудивительно. Но вот Винт… Он-то, кажется, мог бы…

Дома Венька первым делом бросился к телефону и тут же все понял. Ну конечно: он же со вчерашнего вечера не работает – чинят линию. Ребята, наверное, сегодня после школы решили, что на праздник не пойдут, потому что вчера еще собирались – договаривались с девчонками о магнитофонных кассетах. А сегодня у Веньки телефон не работал, и Винт не мог дозвониться. Венька несколько успокоился.

На следующий день Винт отсел от Веньки на прежнее место к тихой Ире Пермяковой. Когда Венька в недоумении повернулся к Пашке и хотел объясниться, тот зло процедил сквозь зубы: