Наталия Весенина - Давай расстанемся...

В тот день они бешено, до изнеможения занимались на ней любовью. Дурачились и снова бросались в объятия друг другу… Как давно это было.

«Интересно, — подумала Марина, — как давно мы… Очень давно. Месяца уже два, наверное, Сергей не притрагивался к ней. Иногда ей даже казалось, что в его жизни она исполняет роль плюшевого мишки, столь любимого ею в детстве. После просмотра телевизора он приходил с полузакрытыми глазами, нащупывал рукой подушку и одеяло, прижимался к ее плечу щекой и моментально засыпал, мило приоткрыв рот. Его сексуальные потребности, казавшиеся неисчерпаемыми вначале, стали похожи на повинность, которую теперь он с видимой неохотой исполнял. А ведь с тех пор Марина не стала хуже. Скорее наоборот…

Зазвонил телефон. Марина вздрогнула. Это наверняка Сергей… А что, если он почувствовал? А что, если он сейчас скажет хоть одно ласковое слово из тех, что так щедро, словно весенними лучиками солнца, ласкал ее в самом начале их знакомства?

— Марина, я сегодня буду занят. Не звони мне на работу. И вообще, не беспокой меня, — раздался в трубке ровный назидательный голос.

— Да, хорошо… — пролепетала она.

Марина еще яростней стала бросать вещи. Что ж, лишний раз убедилась, что она поступает правильно. Размечталась, дуреха! Нет, его уже не переделаешь. И тем более — одними словами. Сколько раз Марина просила мужа быть внимательней, приводила примеры, уговаривала, даже устраивала скандалы и применяла самое распространенное женское оружие — слезы, но… его ничего не могло прошибить. Ну просто скала, а не человек. Он мог невинными глазами посмотреть на нее, прижать к груди, пожалеть и… все оставалось по-прежнему. Так, как он считал правильным. Бороться с ним — все равно что драться с ветряными мельницами. Результат окажется нулевым. И если слова не помогают, значит, необходимо поступить по отношению к Сергею точно так же, как он поступает с ней.

Надо, чтобы он понял сам: она, Марина, только одна, единственная и неповторимая. Он должен побороться за нее, за ее любовь, он должен наконец-то пройти через те тернии, которые называют завоеванием любви!

Кажется, все. Марина посмотрела на два увесистых чемодана. Вытащила карточку из мобильного телефона — ей сейчас не нужна. Завтра же купит другой номер. Что еще? Ах да! Все-таки, как ни крути, ей понадобятся деньги. Даже несмотря на то, что за съемную квартиру она уже заплатила.

Марина не стала наглеть, в конце концов, все, что здесь есть, принадлежит Сергею. Разве что мелочи были куплены на личные деньги Марины, заработанные еще в той жизни, когда она работала юристом на предприятии.

Да, давно когда-то она работала. Но когда стала женой Сергея, уволилась. Муж уверял, что просто не хочет, чтобы она сильно уставала, хочет видеть ее всегда ухоженной, красивой. Хочет, чтобы их дом сиял чистотой и в холодильнике всегда были его любимые блюда. И она подчинилась его желаниям, напрочь вычеркнув из жизни все свои. У нее никто не спрашивал: а хочет ли она быть домохозяйкой? Но Марина слишком любила мужа, чтобы с ним спорить.

Со временем его перестала интересовать новая прическа Марины, маникюр, меню ужина или завтрака. Марина как-то постепенно стала частью домашнего интерьера, одним из предметов мебели, который замечают только тогда, когда возникает необходимость им воспользоваться.

Сначала она не могла понять, что же произошло, что случилось с Сергеем. И, наверное, еще долго бы размышляла над этим, если бы не Галочка.

Марина сидела в салоне красоты. Мастер заканчивала разрисовывать ей последний ноготок. Ногти у Марины были длинные, очень красивой формы. Впрочем, очень многие вообще считали ее красивой.

Конечно, она не тянула на мисс Вселенную и, возможно, никогда не стала бы королевой красоты даже в своем городе, но было в ней нечто. Некий шарм, изюминка, притягивающая мужчин. Они не вились около нее, как мухи вокруг сладкого, не сворачивали шеи и не падали в открытые канализационные люки, когда она шла по улице. Но и без внимания она никогда не оставалась. Разве что в последние три года. Впрочем, с тех самых пор, как Сергей надел ей на палец обручальное кольцо, она перестала замечать кого-либо, кроме него, и вообще не нуждалась во внимании со стороны. Он стал для нее солнцем, а она превратилась в маленькую планету, кружившуюся вокруг него.

У маленькой планеты были темно-карие жгучие глаза, обрамленные длинными, загибающимися ресницами, аккуратный, чуть вздернутый вверх носик и сочные темно-красные губы. Когда она улыбалась, на щеках солнечными зайчиками играли ямочки. Волосы Марина никогда не красила, считая, что ее естественный темно-русый цвет идет ей больше всего. Она довольно коротко стригла волосы и утром всегда бежала в ванную, чтобы успеть уложить их в задорную прическу. Марине не хотелось представать перед Сергеем взлохмаченной, с торчащими волосами или, что еще хуже, в бигудях. Она считала, что статус жены не дает права расслабляться и не следить за собой. Раз в неделю Марина обязательно ходила к парикмахеру и к маникюрше. Именно в один из таких дней в салоне она услышала у себя за спиной:

— Маринка! Ты, что ли?

Она резко обернулась и увидела Галочку, некогда учившуюся вместе с ней в одной школе, да еще и в одном классе. Они никогда не были подругами. Так, иногда кивали друг другу в знак приветствия, перебрасывались ничего не значащими фразами, но учиться в одной школе с Галочкой и не знать ее было просто невозможно. Там, где она появлялась, всегда собиралась толпа подростков. Эдакий массовик-затейник и авторитетная личность в одном лице. В то время они жили в небольшом провинциальном городке, каждый второй житель которого рвался покинуть малую родину и в поисках лучшей жизни уехать в город побольше, побогаче, пошумней.

Сразу после школы Марина поступила в юридический колледж, потом судьба забросила ее в этот город, где она закончила еще и университет, а потом не отказалась от заманчивого предложения набраться практического опыта и поработать юристом. Их с Галей дороги разошлись еще со школьной скамьи, и, разумеется, с тех пор Галочку она не видела.

Но та практически не изменилась. Все те же озорные глаза, рот, расплывающийся в улыбке. Ну разве что прибавила килограммов пять да на лице отражалась веселая и бесшабашная жизнь, к которой Галка так всегда стремилась.