Шэрон Кендрик - Повелитель песков

То, что он почувствовал, было ни на что не похоже. Слово «изменилась» не могло и близко описать того, что он видел перед собой. В прошлую их встречу она была девятнадцатилетней девчонкой, совершенно не выделявшейся из толпы ей подобных. А теперь…

Что же произошло с ней в последние годы?

Захид присмотрелся к ней повнимательнее.

Короткие волосы, которые раньше торчали в разные стороны, теперь отросли и спадали на плечи мягкими шелковистыми прядями. Нелепые очки с толстыми стеклами исчезли, и впервые он увидел ее огромные глаза глубокого синего цвета. На смену мешковатой одежде пришли обтягивающие джинсы и мягкий свитер серо-желтого оттенка, который подчеркивал формы, о существовании которых он даже не подозревал.

– А куда делись твои очки? – наконец произнес он.

– А, я теперь ношу линзы, – пожала она плечами. – Как все.

Ему было не менее интересно, откуда у нее взялась умопомрачительная грудь и попа, изгибам которой позавидовал бы ятаган. Но он промолчал. Ведь он разговаривал с Франческой – милой невинной малышкой Франческой, а не с потенциальной любовницей, с которой познакомился на очередной вечеринке.

Поэтому он поспешил взять себя в руки, давая ей понять, что, хотя она и была старым другом королевской семьи, он все же ожидал от нее некоторого почтения к его статусу в соответствии с протоколом.

– О, прошу прощения! Ты не…. – Она широко открыла дверь, не уверенная в том, хочет ли она впускать его в дом. Если он зайдет, это может многое усложнить. Вдруг в ее голове снова родятся пустые фантазии, которые одолевали ее раньше? В них их разговоры всегда заканчивались тем, что Захид обнимал ее и начинал страстно целовать, говоря, что не представляет своей жизни без нее. – Может, зайдешь?

Маловероятно, что он приехал к ней из Лондона, чтобы постоять в дверях ее дома, словно коммивояжер.

– Спасибо, – сухо сказал Захид и прошел в коридор, с удовольствием осматриваясь по сторонам.

Он снова оказался в знакомом с детства просторном английском доме, главным достоинством которого всегда являлся огромный зеленый сад. Пожалуй, это было единственное место за пределами его родины, где он мог позволить себе расслабиться и не заботиться ни о чем. Здесь никто не подсматривал за ним и не подслушивал то, что он говорил, чтобы раздуть из этого глупую статью для газеты. С детства он сталкивался с тем, что племянник шейха постоянно попадает под прицел объективов фото– и видеокамер.

В течение многих лет отец привозил его сюда, чтобы поговорить с человеком, который изменил ход истории их страны. Эксцентричный отец Франчески был геологом по профессии. Именно его открытие нефтяного месторождения в пустыне вывело Хаярзах из финансового кризиса, охватившего страну сразу после войны.

Он помнил Франческу с рождения. Сначала она была вечно хнычущим младенцем с красным сморщенным лицом. Затем – тринадцатилетним подростком с брекетами на зубах. Она обожала сидеть у него на руках, когда была дошкольницей, а он не сопротивлялся. Он позволял ей крутить собой так, как не посмела сделать ни одна женщина из тех, с кем у него были романы во взрослой жизни.

Он вспомнил о том, как их дом потерял весь шарм домашнего уюта, когда из него ушла ее мать, заявив, что сыта по горло жизнью с престарелым ученым. Нашла себе какого-то богача, который смог дать ей в жизни то, что был не в состоянии обеспечить отец Франчески. Он стал первым в череде ее состоятельных любовников, которые сменялись с неправдоподобной скоростью до тех пор, пока она не погибла в автомобильной катастрофе. История получила широкий резонанс, потому что за рулем машины оказался известный политик с репутацией безупречного семьянина.

Но Франческа и ее отец стойко пережили свою семейную трагедию. Они образовали прочный союз: маленькая девочка выросла в окружении ученых и большую часть времени была предоставлена самой себе. Немудрено, что долгие годы в ней сложно было распознать представительницу женского пола.

Он вспомнил о том, как учил ее играть в карты, когда у нее были неприятности в школе. И он позволял ей выиграть! Впервые в своей жизни он, азартный игрок, не признающий поражения, с удовольствием поддавался сопернику. Он был готов на все, лишь бы увидеть улыбку на ее напряженно нахмуренном лице.

– Ты что-то сказала? – услышал он свой голос, прозвучавший словно в тумане, и слегка потряс головой, пытаясь прогнать сентиментальное наваждение.

– Я спрашивала, зачем ты приехал в Суррей. Или ты просто проезжал мимо?

Захид сам не знал точного ответа на этот вопрос. Наверное, осознание того, что он не навещал ее в течение пяти лет и чувство вины за это. Он чувствовал себя ответственным за нее, зная, что она осталась в мире совсем одна, но никак не мог найти времени для того, чтобы навестить подругу детства. Особенно сложно планировать свободное время стало после того, как полтора года назад он неожиданно был коронован и вынужден был привыкать к совершенно новой роли в ускоренных темпах.

– У меня дела в Лондоне, и я решил заехать за одно к тебе. Я вдруг понял, как много времени прошло с тех пор, как мы виделись последний раз, и что я не могу больше откладывать свой визит.

– Ты… хочешь что-нибудь выпить? – спросила Фрэнки, помня о том, что обычно Захид отвечал отказом на подобные предложения. Сначала она считала, что представители королевских семей должны быть постоянно настороже, опасаясь, что их могут отравить. Но потом отец объяснил ей, что это – всего лишь попытка держать дистанцию.

– Да, пожалуйста.

– Да?

– Ты ведь сама предложила или я ослышался? Если что-то предлагаешь, будь готова к тому, что тебе ответят утвердительно. Я буду чай. С мятой, если можно.

Фрэнки нервно закивала, пытаясь собраться с мыслями. Ей казалось необходимым избавиться от обручального кольца, чтобы избежать лишних расспросов.

– Может, подождешь в гостиной?

Захид нахмурился. Что-то не так. Возможно, изменения внешности как-то связаны со странностями в ее поведении?

– Нет, я пойду с тобой на кухню и буду болтать, пока ты готовишь. Мне кажется это логичным.

– Хорошо. – Но невозможно было объяснить логикой искрящиеся разряды электричества, рассекающие воздух в его присутствии. – Пойдем.

Он последовал за ней по коридору, пытаясь оторвать глаза от ритмичных покачиваний ее великолепных бедер и стараясь угадать причину ее отстраненного поведения. Он никак не мог понять, что именно кажется ему странным.

Наконец, оказавшись на кухне, он понял, что именно не дает ему покоя.

– Что у тебя с рукой, Франческа?

– С рукой?

– С той, которая приклеилась к твоему бедру.

Может, протокол запрещает стоять перед шейхом, опустив руку в карман? В конце концов, она все равно не сможет хозяйничать на кухне, используя всего одну свободную руку. Металл зацепился за ткань, и появившееся на свет кольцо предательски сверкнуло крупным бриллиантом.