Джилли Купер - Наездники

– Надеюсь, ты не собираешся брать Африку на скачки? – раздался резкий голос.

Душа Джейка бухнулась в пятки. Африка замотала головой, от неожиданности ткнувшись в него носом. Это была одна из его учениц, Фенелла Максвелл. Она едва достигала верхней кромки полудвери бокса. Лицо покрытое веснушками напоминало яйцо малиновки, волосы-кудряшки выбивались из-под охватывающей голову ленты.

– Какого черта ты сдесь делаешь? – яростно вопросил Джейк, чувствуя как увлажняются его глаза. – Я сказал, что никто не имеет права появлятся здесь раньше десяти утра. А сейчас нет еще и восьми. Убирайся домой.

– Я всего лишь пришла помочь, – ответствовала Фенелла, уставившись в его лицо своими огромадными кэмбриджскими голубыми глазами, увенчанными густыми золотыми ресницами.

Без тени смущения она перебросила на языке леденец.

– Я понимаю, что у тебя есть право на собственное свободное время, пока не придет Элисон. Я хотела бы подготовить Данделиона… Ну, пожалуйста, – добавила она. – Я бы очень хотела, чтобы он выглядел ничуть не хуже Африки.

– Заткнись, – прошипел Джейк. – Мотай отсюда.

– Ну, пожалуйста, разреши мне остаться. Мне совершенно нечем занятся дома. Спать я не хочу. А хочу всего лишь помочь. О, это Дымчатый там под пледом? Ты что, на самом деле собираешся взять с собой Африку?

– Не твое дело, – сказал Джейк.

Фен – сокращенное имя Фенеллы – выплюнула на ладонь леденец, преподнесла его Данделиону, пускающему слюни за соседней полудверью и цемнула коня в нос. Теперь уже и ее рубашка выбивалась из джинсов, повторяя подвиг волос.

– А миссис Уилтон знает? – поинтересовалась она.

– Нет, – ответил Джейк.

– Я ей не скажу, – произнесла Фен, раскачиваясь на дверце бокса Африки.

– Но Петти Бисли может, или Салли-Энн – та всегда ябедничает.

Джейк тут же взмок, взвесив эту возможность.

– Они слишком заняты своими делами и не заметят, – сказала Фен. – Чай сделать? Четыре ложечки сахара, да?

Джейк тут же смягчился. В конце концов, она чудный ребенок, веселый и приветливый. И она чувствует лошадей и обладает хорошим опытом обращения с ними для своих девяти лет.

– Можешь оставаться, если обещаешь не цявкать, – сказал он. – Мне совсем ни к чему будить раньше времени миссис Уилтон.

Фен приготовила чай. После чего отвела Данделиона в сторонку, привязала и принялась отмывать его белые пятна. При этом, она больше обливалась сама.

Джейк в пол-уха слушал ее бормотание по поводу своей сестры Тори, которую тоже привезли сюда, но которая совсем не выносила вечеринки и по утрам выставляла на показ свои заплаканные глазенки.

– Она немного опоздает на скачки, но обязательно придет.

– А твоя мать знает, что ты здесь? – поинтересовался Джейк.

– Она и не заметила бы. У нее новый ухажер, полковник Картер. Полковник Кар-тыррр, как он сам себя называет. Он все время смеется, когда разговаривает с мамой, и у него такие же большие и желтые зубы, как у Данделиона; хотя у коня она смотрятся лучше.

– Они тоже будут на скачках. Полковник Картер притащит с собой кучу солдат и ружей и хочет сделать свое шоу после церемонии открытия. Он с мамой и Тори будут обедать в «Холле». Мама специально по такому случаю купила ей новое синее платье. Красивое такое, но Тори говорила, что через чур дорогое. Так что я могу даже и не мечтать, что она купит мне лошадку. Во всяком случае, мама утверждает, что, поскольку это первый выход Тори, то можно немного и раскошелиться.

– Еще немного шампуня, мой дорогой, и все, – сказала Фен Данделиону через двадцать минут и ополоснула коня теплой водой с мылом. – Глянь-ка, Африка корчит рожи. Неужели не нравиться?

В следующий же момент Данделион завращал торсом, растряхивая мыльную воду на Фен, на покрывало Африки и жирного кота у входа; впрочем, тот тут же сбежал.

– Ради Бога, прекрати! – возопил Джейк.

– На этой неделе снова мамина фотография появилась в «Сплетнице», – сказала Фен. – Она попадает туда много чаще, чем бедняжка Тори. Она говорит, что Тори со следующей недели должна уйти на диету, дабы выглядеть достаточно стройной на следующей вечеринке через месяц… Ну вот, миссис Уилтон раздвигает занавески на кухне.

Джейк торопливо сменил Африке подстилку и вышел из ее бокса.

За изгородью из жимолости он смог разглядеть в кухне миссис Уилтон, ее кирпично красное лицо – признак вчерашней попойки. Она наливала в стакан зельтерскую. Боже, как он надеялся, что она уедет в Брайтон и не будет нависать. Он взял щетку и совок и занялся другим пони.

Миссис Уилтон вышла из дома и проследовала к своему болезненного желтого цвета лабрадору, который пытался дорваться до жирного кота.

Она никогда в жизни не садилась верхом на лошадь. Приземистая, с бульдожьим лицом и волосами цвета черного перца, посыпанного солью, с пятнистой кожей, больше походившей на салями и басом. Тем не менее, она пользовалась неизменным успехом у противоположного пола, что несколько расстраивало ее более удачно сложеных соперниц.

– Джейк, – пробасила она.

Он вышел на свет – совок в одной руке, щетка в другой.

– Да, миссис Уилтон.

Она в который раз настоятельно попросила называть ее Джойс. Они посмотрели друг на друга так, словно терпеть друг друга не могли, но мирились, ибо друг от друга зависели. Миссис Уилтон прекрасно сознавала, что Джейк, потерявший родителей и большую часть жизни проведший в детском доме, дорожит своей работой у нее. Муж ее отправился куда-то далеко по делам и она все время предлагала Джейку переселиться в дом. Но он опасался, что ему придется делить с ней не только ванную, но и спальню, и с таким же постоянством отклонял это предложение. По возрасту она годилась ему в матери. Несмотря на то, что она находила его угрюмым и несколько высокомерным, миссис Уилтон ценила его как работника и видела, что под его уходом лошади выглядят так хорошо, как вряд ли будут выглядеть, выгони она Джейка. Результатом его энциклопедических знаний о травах и диких цветах, его невероятных почти шаманских лекарственных средств, ей не приходилось вызывать ветеринара с тех пор, как он появился на хозяйстве. Он так боялся потерять это свое пристанище, что миссис Уилтон не платила ему даже скудного жалования. До того, дела ее шли не важно. А теперь она совсем не желала возвращаться к прежним временам, когда ей приходилось просыпаться в шесть утра и выгребать навоз из-под дюжины лошадей. Теперь она могла себе позволить, как сегодня, спокойно куда-нибудь отправиться и ни о чем не беспокоится.

С другой стороны Джейк творил чудеса с животными, но был сущим адом для родителей учеников. Он вел себя вызывающе, грубил, когда считал кого-то глупцом – так прямо и заявлял. Он вовсе не собирался к ним подлизываться, как от него требовалось. Кто-то не на шутку оскорблялся и вел своих чад через долину к миссис Холи, которая, правда, брала за обучение вдвое больше.