Карин Боснак - Сколько у тебя? 20 моих единственных!..

3. Я завидую младшей сестре Дейзи. (Вообще-то нет, но мама так считает, поэтому стоит обдумать это, просто на всякий случай.) Моя мать — чокнутая.

4. С каждым днем я становлюсь все больше похожей на Салли Стразерс[4].

Все, готово. Честно говоря, на этом я обычно и останавливаюсь. Хотя я говорю, что «полностью полагаюсь» на книжки по психологии, но обычно только читаю/слушаю, что говорит очередной гуру, согласно киваю, якобы подтверждая: «Да, это про меня. Точно, я и есть такое дерьмо!», а на самом деле не предпринимаю никаких шагов, чтобы разрешить проблему, с которой столкнулась; к этому моменту я обычно утрачиваю интерес к делу. Это имеет отношение к первому пункту в списке — неспособности сосредоточиться. Но сегодня я должна все изменить. Я собиралась зайти чуть дальше в своих исследованиях.

Итак, пункт первый, проблема сосредоточенности. Думаю, причина моей неспособности сконцентрироваться в том, что у меня слабая степень недиагностированного «синдрома дефицита внимания» (СДВ). Не знаю, то ли этого заболевания не существовало в дни моей юности, то ли мой доктор полный идиот, но, как бы то ни было, в диагнозе я уверена. Например, я могу одновременно раскладывать компьютерный пасьянс, читать «Гламур», рассылать сообщения разным людям, красить ногти, болтать по телефону и при этом работать лучше всех, кого я знаю. Я называю это «многозадачность». У меня также проблемы с завершением начатых дел, к примеру, проектов. Учитывая, что моя должность называется «менеджер по проектам», это создает некоторые трудности.

Я работаю в компании «Элизабет Стерлинг дизайн» (коротко «ЭСД»), которая разрабатывает и производит популярную линию товаров для дома. Элизабет Стерлинг, начав весьма скромно, создала свою, ныне широко известную компанию всего пятнадцать лет назад в маленькой студии в Гарлеме. Сама она художница, рисовала геометрические орнаменты на посуде и продавала через окрестные магазины. Эта посуда стала дико популярна в Нью-Йорке, настолько, что Элизабет не справлялась с количеством заказов. Будучи сообразительной деловой женщиной, она наняла не только помощников, но и специалиста по рекламе для создания подлинного бума, а потом специалистов по производству и распространению продукции. Вскоре на свет появилась «Элизабет Стерлинг дизайн».

Короче говоря, линия, которая начиналась с производства исключительно посуды, ныне включает в себя практически любой предмет домашнего обихода, который вы в состоянии вообразить — от чистящих средств до украшений для сада, — и продается по всей стране исключительно в магазинах «Таргет». Четыре года назад состоялась публичная продажа акций, одна из крупнейших в истории, то есть Элизабет сделала компанию открытой и стала миллиардером. Элизабет Стерлинг — имя, известное всем. Элизабет Стерлинг — это икона.

Но вернемся к моей неспособности сосредоточиться.

В придачу к «многозадачности» и незавершенным проектам я склонна отклоняться от темы, перескакивать с одного на другое и повторяться. (А еще я периодически делаю замечания в скобках.) И еще злоупотребляю сносками[5].

Так, закончив с одним, переходим к пункту два. Да, мне кажется, что моему продвижению по службе препятствуют, но, перечитав место, где я назвала своего босса лживой жирной свиньей, я решила, что следует пересмотреть тот факт, наверное, я несколько строга в суждениях. Я знаю, что осуждать других людей — дурно, но когда дело касается таких типов, как Роджер, думаю, это вполне оправданно, потому что он мерзкий козел, однажды попытавшийся стянуть мою идею. Месяцев шесть назад я должна была подобрать оригинальное название цвета для пары светло-зеленых варежек-прихваток, разработанных моей командой (для Элизабет не существует просто «оранжевый», зато есть «тыквенный», или «цвет спелой хурмы», или «цвет полной луны»), поэтому пялилась в окно на статую Свободы, когда внезапно меня озарило.

— Окисленная медь, — задумавшись, произнесла я. Хотя сначала слова «окисленная медь» могли породить мысли о цвете ржавчины, на самом деле медь, окисляясь, зеленеет, что великолепно демонстрирует статуя Свободы. «Окисленная медь». Изящное и остроумное название. Я знала, что Элизабет понравится, потому что она сама изящна и остроумна.

Поскольку Роджер был моим непосредственным начальником, я доложила о находке ему, а уж он доложил Элизабет. Когда же он рассказал о названии цвета для прихваток, ей так понравилось, что он решил приписать честь находки себе. Но я обо всем узнала и устроила скандал, а он принялся ныть, жалобно восклицая: «Она не дала мне возможности объяснить, а теперь уже поздно…» и бла-бла-бла. К счастью, моя лучшая подруга и коллега Мишель, рыжеволосая хулиганка из Квинса, не позволила Роджеру выйти Сухим из воды после всего, что он натворил. Чтобы помочь мне получить заслуженные почести, она ворвалась в кабинет Роджера и потребовала, чтобы он во всем признался Элизабет. При этом она заявила, что имеет доказательства того, что именно я, а вовсе не он придумала название цвета.

— Что еще за доказательства? — нервно спросил Роджер.

— Если хотите знать, — предупредила Мишель, — я проверяла диктофон в новой интерактивной записной книжке, которую разрабатывает моя команда, и случайно оказалась в кабинете Делайлы с включенным диктофоном как раз в тот момент, когда она придумала название.

Да, это была наглая ложь, но Роджер, будучи легковерным болваном, поверил и на следующий день покаялся перед Элизабет. Она рассердилась, но не уволила его, потому что считает, что людям нужно давать шанс.

Как бы то ни было, нет ничего страшного в том, чтобы называть Роджера жирной лживой свиньей. И вполне нормально смеяться над его париком и отсутствием вкуса в одежде[6]. Поэтому нет ничего дурного в том, чтобы мысленно посылать ему злобные сообщения[7]. Роджер пытается держать меня в тени. Я хочу быть дизайнером, а не менеджером по проектам; для этого я училась. Менеджер по проектам — всего лишь посредник. Целыми днями я перекладываю бумажки; это занятие определенно не дает выхода моей творческой энергии.

Знаете, чем дольше я об этом думала, тем очевиднее становилось, что пункт о строгости суждений можно убрать. Да, я порой осуждаю других людей, кроме Роджера, но не слишком часто и всегда только мысленно, и кому это может навредить? Никому. А может, еще и приносит пользу, потому что всякий раз, когда говорю или думаю что-нибудь действительно дурное, я жертвую деньги на благотворительные цели, дабы сбалансировать возможную плохую карму. Прекрати я плохо думать о других — и это пагубно скажется на поставках продовольствия в страны третьего мира. Если рассматривать проблему под таким углом, думаю, ясно, что реальный список выглядит следующим образом:

ЧТО СО МНОЙ НЕ ТАК

Список Делайлы Дарлинг

1. Я не могу сосредоточиться.

2. Мой босс Роджер — лживая жирная свинья, который постоянно задвигает меня на второй план. Я чересчур строга в суждениях. Мое религиозное чувство вины выходит из-под контроля.

3. Я завидую младшей сестре Дейзи. (Вообще-то нет, но мама так считает, поэтому стоит обдумать это, просто на всякий случай.) Моя мать — чокнутая.

4. С каждым днем я становлюсь все больше похожей на Салли Стразерс.

Моя настоящая проблема в том, что я уверена: за каждый мой плохой проступок или дурные мысли Бог меня покарает. Двенадцать лет католической школы дали мало знаний, но определенно посеяли во мне страх перед вечными муками ада. При этом я годами не бываю в церкви. Я забыла десять заповедей, забыла семь смертных грехов — о греховности добрачного секса уж точно забыла, — почему же я не могу забыть о том, что буду гореть в аду? В смысле нет никаких причин так цепляться за эту идею.

Так, теперь пункт третий. Я вовсе не завидую своей сестре Дейзи. Да, она младше меня, да, выходит замуж раньше, чем я, но меня это абсолютно не беспокоит. Что меня действительно волнует, так это то, как демонстрирует мама в своих сообщениях, что все окружающие полагают, будто я завидую и/или огорчаюсь, и, следовательно, жалеют меня. Сегодня вечером мама устраивает для Дейзи и ее жениха вечеринку в своем доме в Коннектикуте, и именно по этой причине я в ужасе от предстоящего мероприятия. Это будет грандиозный праздник для Дейзи и грандиозное унижение для меня. За каждым углом будут ждать похлопывания по спине и слова ободрения.

Честно говоря, с самого детства Дейзи все доставалось легче, чем мне, и я к этому привыкла. Например, у нее вовсе не самая лучшая работа на свете (она продает дамские сумочки в универмаге «Сакс» на Пятой авеню), но у нее всегда есть деньги; она живет в огромном лофте в Уэст-Виллидже, но почти ничего за это не платит (арендная плата фиксированная); никогда не сидит на диете и не пропадает в спортзале, но у нее фигура супермодели (почти близнец Синди Кроуфорд). Да, Дейзи везет, но она такая добрая, простодушная и обаятельная, что ее просто невозможно ненавидеть. Так что с этим все ясно. Я не завидую. Итак, очевидно, что подлинная проблема состоит в следующем: