Ольга Анисимова - Семейный роман

Однажды отец принёс Антону самоучитель китайского языка, (они жили тогда на китайской границе) и сказал:

— А с этим учебником как быстро ты справишься?

Тем самым отец хотел показать сыну, что как невозможно с лета выучить китайский, так невозможно разом усвоить на всю жизнь школьную программу. Антон взялся за учебник и неожиданно для себя увлёкся изучением языка. Он сидел за учебником целыми днями, бегал в посёлок, чтобы поговорить со стариками-китайцами на родном языке. Отец только руками разводил, но был доволен. Сын теперь не стремился одолеть всю школьную программу за один год, у него появилось новое увлечение, новое занятие. Помимо китайского языка Антон принялся изучать немецкий, французский, английский. Позже прибавились испанский, итальянский, и даже японский. По каталогам Антон выписывал себе пластинки с уроками и крутил их, оттачивая произношение. К окончанию школы Антон практически свободно говорил по-немецки, по-английски, французски, без словаря мог переводить с испанского, китайского; с японским языком обстояло труднее, но только потому, что Антону никак не удавалось достать книги на японском и пластинки с уроками японского языка.

В семнадцать лет, Антон, как и его отец, уже твёрдо знал, что станет военным. Военным переводчиком. Выбранная профессия ещё дальше отодвигала его от заветной мечты о доме, военные переводчики, по разумению Антона, требовались в пограничных гарнизонах, в которых жизнь и быт тяжелы, как нигде. Но, по крайней мере, у Антона будет любимая работа.

В тот самый год, когда Антон уехал поступать в Военный Институт иностранных языков, отца командировали в Германию. Антон был ужасно расстроен, что этого не произошло годом раньше — какая бы у него была языковая практика!

Но Антона приняли и без неё. Комиссия была потрясена познаниями юноши. Некоторые преподаватели даже прочили ему карьеру военного дипломата. И возможно Антон стал бы им, если бы…

Если бы не мечта всего детства об уютном доме, превратившаяся в навязчивую идею. Чтобы стать дипломатом, нужно было ехать в столицу, учиться ещё несколько лет там, а потом Антона ждали те же бесконечные командировки, пусть и заграничные. А тут Антону как лучшему выпускнику, владеющему семью языками, было дано право выбирать место распределения, и когда ему предложили, остаться в штабе округа в должности штатного переводчика, Антон сразу согласился. Карьера блестящего военного дипломата осталась в воспоминаниях.

За время своей учёбы Антон часто бывал у бабушки, в том самом доме, который так любил. Это было ещё одним аргументом в пользу решения, которое показалось многим весьма странным. Добровольно от карьеры дипломата ещё никто не отказывался. Но мечты у людей бывают очень разными.

Впрочем, и в штабе округа Антон сумел сделать карьеру. Но ни очередные звания, ни шаги по служебной лестнице радовали его больше всего, а то, что за многие годы службы он покидал свой дом редко и очень ненадолго.

Антон Луганский считал себя очень счастливым человеком. Со временем у него появилось всё, о чём он мечтал — любимая работа, большой дом, большая дружная семья.

Первые пять лет службы он жил с бабушкой в ее квартире в бывшем купеческом доме. Он не просил у штаба собственного жилья, на удивление всем, хотя уже обзавелся семьёй. А когда освободилась в доме соседская квартира, он написал рапорт с просьбой предоставить эту квартиру ему. Дом по-прежнему принадлежал военному округу, но в нём жили семьи бывших военных начальников и квартиры, по существу, уже стали их собственностью. Прежние соседи Луганских переехали в столицу, поэтому на их квартиру мог рассчитывать кто угодно. Антону Луганскому не отказали в просьбе. В том году как раз сдали многоэтажную новостройку для офицерских семей, и очереди, по крайней мере, для штабистов, не было.

А Антон, воодушевлённый такой удачей, принялся переоборудовать свою квартиру. За несколько месяцев она превратилась просторный светлый дом. Антон спроектировал всё сам, движимый своими фантазиями, пришедшими к нему из юности. Он смело сносил ненужные стены, революционно воздвигал второй уровень вместо чердака. Он поменял в доме все трубы, всю сантехнику, отремонтировал дымоход. Теперь в огромной, в три окна, гостиной был настоящий камин. Поскольку две соседские квартиры почему — то имели вход в торцевых частях дома, Антон переоборудовал парадное в часть своей квартиры. Вход был теперь с улицы, обитая деревом лестница вела в гардероб между этажами, а оттуда в просторный холл, где был выход на третий этаж — бывший чердак. Там была устроена детская игровая. Кроме гостиной, в доме получилось пять комнат, кухня — столовая, два санузла, две ванных комнаты и одна душевая. Обошлась такая перестройка Антону не слишком дорого — как и другие офицеры, он мог привлекать для подобных работ солдат. Правда, этим Антон не злоупотреблял, выбрал трёх умелых ребят в строительном батальоне, а потом выхлопотал каждому двухнедельный отпуск домой.

Теперь он был хозяином дома-мечты, которым так гордился. Он жил в нём уже двадцать лет, его семья выросла, правда, давно умерла бабушка. Нынче он сам мечтал, что станет дедом и на давно затихшем третьем этаже снова послышится детский смех. Как незаметно пролетело время, казалось бы, совсем недавно он встретил Полину, и вот уже младшему сыну девятнадцать… Это были трудные, но очень счастливые годы. Непросто вырастить четверых детей, каждому дать образование. Но кажется, им с Полинушкой это удалось, и их ребятишки стали неплохими людьми. Они все такие разные. Старший — Саша, приёмный сын, с ним, пожалуй, было труднее всего, он только к десяти годам стал называть Антона папой, хотя жил вместе с ним и фамилию его носил с трёх лет. Антон любил его как родного, никогда не делал различий между ним и своими детьми. И Саша сейчас вроде бы это оценил и между ними теперь очень тёплые отношения, а взаимопонимания даже больше, чем с младшим Кириллом. Но тот ещё совсем мальчишка с непростым характером.

Антон задумывался, почему с младшим сыном у него упорно не складываются отношения. Может, он от него слишком многого требует? То, что кажется простым и естественным для отца, не всегда подходит сыну. Особенно младшему ребёнку, у которого десятилетняя разница между ним и старшим братом. Кирилл вырос как бы в тени своих сестер — Аллочки и Гели. Но это не значит, что ему уделялось меньше внимания, чем остальным. Забот, сердечности, тепла каждому ребёнку в семье доставалось поровну. И любви, конечно, тоже. Однако Антон понимал, что тут он немного лукавит. Но что поделаешь, если у него любимица — старшая Аллочка, а у Полины — её Саша, которого она не хотела ни с кем делить, даже с ним. Однажды лет пять назад Антон случайно услышал, как Геля успокаивала чем-то расстроенного или обиженного Кирилла: «У мамы — Саша. У папы Алла. А у меня — ты, и у тебя я». Так, наверное, оно и сложилось. Антон, осуждавший Полину за её однолюбие, сам тоже был однолюбом.