Оливия Каннинг - Любовь моя

Он потер свой искривленный нос ладонью, прислонился к стене и снова закрыл глаза. Через секунду его дыхание было ровным и глубоким. Без сомнения он снова заснул.

Эрик взглянул на Ребекке, они оба удивились доверчивости этого мужчины, конечно народ мало интересовался костюмами в декабре, но все же…

Ребекку, похоже, это не волновало. Ее внимание уже привлекла парочка костюмов. Она высвободила свою руку и направилась к самому уродливому свадебному платью, какое Эрику довелось видеть. Огромный желтый гипюровый воротник мог с легкостью скрыть плечи Эрика. Подол платья представлял собой слои ткани, напоминающие вышедшую из измельчителя бумагу. Ребекки прикоснулась к этому уродству, словно это было нечто прекрасное.

Сердце Эрика сжалось от понимания, что именно беспокоило Ребекку. Она не хотела выходить замуж в здании суда. Она хотела настоящую свадьбу в потрясающем белом платье в церкви с цветами, подружками невесты.

–Ты пока осмотрись, а я позвоню Джейсу, предупрежу о нашем опоздании.

Его шафер и свидетель не очень образуется просиживанию долгого времени в суде, пока он с Ребеккой развлекаются в «Магазине костюмов Малачи».

– Наверно, мне тоже стоит позвонить маме и предупредить ее, – сказала Ребекка, поворачивая платье, открывая его взгляду еще более уродливую часть платья. Шлейф платья представлял собой пять огромных бантов.

– Я сам ей позвоню, – сказал Эрик.

Ребекка оторвала взгляд от платья и моргнула, стоя с открытым ртом.

– Ты добровольно вызываешься позвонить моей маме?

Утром в больнице ему наконец-то удалось найти общий язык с ее мамой, поэтому он хотел использовать эту возможность, до того как он что-то учудит и снова испортит их отношения. У него есть парочка дней в милости Миссис Би.

– Да. Я без проблем ей позвоню.

Ребекка пожала плечами, возвращаясь к уродскому платью. Эрик прикусил губу, думая как осчастливить Ребекку. У него была просто патологическая нужда веселить ее, дарить ей радость, также как она поступает с ним. Он понял, пришло время сделать пару звонков и попросить о нескольких одолжениях. Он вышел на улицу, не желая, чтобы Ребекка слышала его разговор и узнала о резкой перемене их планов. Он надеялся, его друзья согласяться бросить все свои дела и помочь ему в осуществлении его плана, пока он будет всеми силами задерживать Ребекку в магазине костюмов. Его внутренности исполняли невообразимые кульбиты, пока он ждал ответов за свои звонки. Еще он молился, чтобы его невесте понравился его сюрприз. Он будет подавлен, если к концу дня не сделает ее самой счастливой женщиной на земле.

Ребекка Блэйк, в скором времени Ребекка Стикс, просматривала вешалки с костюмами, поглядывая на своего невероятно высокого, красивого, очень татуированного и беспокойного жениха. Сейчас ей нужно было решить, в чем пойти на церемонию, но она не могла оторвать глаз от своего мужчины. Не могла перестать думать, каким милым он был все утро. Прекрасным и замечательным. Заботливым и понимающим. Абсолютно идеальным.

Как ей посчастливилось встретить такого мужчину? И почему она так чертовски нервничала? Ее желудок никак не хотел успокаиваться, сколько бы она себя не повторяла и не уверяла, что она этого хочет. Так оно и было. Она всем сердцем и душой хотела выйти замуж за Эрика. Вот только ее желудок отказывался это понимать.

Вернувшись в магазин, после почти двадцатиминутного телефонного разговора, Эрик снял с вешалки костюм, прикладывая к себе зеленые лосины, коричневую тунику и фетровую шляпу с пером.

– Идеально, – проговорил он, – Я обкрадываю богатых и отдаю все бедным.

– Ты не оденешь это на нашу свадьбу, – сказала Ребекка, покачивая головой.

– Мне очень идет зеленый, – ответил он, даря ей манящую улыбку. – К тому же Робин Гуд был настоящим героем, по которому дамочки пускали слюни.

Эрик был мужчиной, по которому Ребекка пускала слюни.

– Но ты слишком высокий для лосин, – сказала она.

– Ты хотела сказать, тощий, да?

– Нет, ты не тощий, ты высокий. И ты едва дотянешь лосины до колен.

– Ты путаешь меня с Треногой.

Ребекка рассмеялась. Джейс – лучший друг Эрика по всей видимости имел громаднейший член, которого пугались даже парни и в тайне завидовали.

– А ты какой выбрала? – спросил Эрик, с интересом глядя на ее руки.

– Клеопатра? – Это был больше вопрос, чем утверждение. Если им предстоит появиться в суде в костюмах, то это определенно должны быть образы одной из величайших пар в истории. Робин Гуд и Леди Мэрион были хороши, однако Клеопатра и Марк Антоний были намного непристойней, что больше походило ей и ее любовнику рок-звезде. Все за исключением двойного самоубийства. Ее это не устраивало. Ребекка слишком любила жизнь, чтобы так легко с ней расстаться.

– То есть, ты предлагаешь мне выбрать между лосинами и платьем? – сказал Эрик, поглядывая на висящую на руке Ребекки тогу Марка Антония. – Может, нам лучше выбрать Ромео и Джульетту? Хотя Ромео тоже ходил в лосинах. – Эрик мотнул головой, постукивая пальцем по подбородку. – А может Бонни и Клайд? Я могу одеться как Клайд, буду настоящим гангстером, при этом не буду походить на девчонку, – он сложил пальцы, предавая им форму пистолетов, а после изображая звуки выстрелов. Очень громких выстрелов.

В этот момент на стуле поерзал владелец магазина.

Клеопатра и Марк Антоний. Ромео и Джульетта. Бонни и Клайд. Эти парочки умерли мучительной смертью.

Ребекка слегка нахмурилась.

– А ты замечал, что все известнейшие пары умирали раньше времени?

– Полагаю самоубийство намного романтичнее, совместной выплаты ипотеки или складывания белья.

– Это как посмотреть. Я бы предпочла следующие 70 лет стирать твое белье, доказывая свою любовь, чем умереть в самом расцвете лет.

– Ах, детка, – сказал он с ехидной улыбкой, – где же твоя жажда приключений?

Ребекка подняла костюм Клеопатры, проверяя размер.

– Я хоть и сильно тебя люблю, но не буду в знак подтверждения целовать кобру. И тебе не советую в знак своей любви протыкать себя мечом.

– Но у меня есть змея, которую ты могла бы поцеловать, – сказал он, опуская руку к своей промежности. – Она не ядовитая, но если ты правильно ее поцелуешь, она сможет брызнуть на тебя немного яда.

Ребекка прыснула, и, смеясь, протянула ему тогу.

– Иди и примерь.

– И если я правильно помню, Клео целовала гадюку.

– Я не буду ни целовать, ни ласкать твою змею до свадьбы.

– А после?

Она улыбнулась.

– Посмотрим.

Эрик посмотрел на сидящего в углу продавца. Пожилой мужчина, который, по всей видимости, почти умер, даже не пошевелился от их разговора. Эрик довольно улыбнулся, и, пройдя мимо него, закрыл входную дверь на замок. Старик Малачи лишь посопел во сне.