Ольга Светлова - Под крылом судьбы

– Рима, приготовь нам чаю, видишь, парень устал с дороги, – и уже обычным голосом добавил: – А ты знаком с моей дочерью?

Я забыл назвать ей свое имя, эта забывчивость нередко меня подводит.

– А имя у вас есть? – спросила Рима.

– Олег, – смущенно представился я.

– Вещий? – уточнила она.

Если вы впервые встречаетесь со столичными девочками из высокопоставленных семей – будьте начеку. Им палец в рот не клади, кусаются мгновенно и больно. Откуда мне было знать, что она шутит? Я не то чтобы сел в лужу, растерявшись от вопроса, по-моему, я в ней барахтался с момента появления в столице. Выручил дядя Женя.

– Рима! – грозно выговорил он. – Его назвали в честь Олега Кошевого, героя войны, читала, надеюсь, «Молодую гвардию»?

– Герой? Очень приятно. – Наконец она улыбнулась, надеюсь, без ехидства.

К моей радости, Рима не стала пить с нами чай, лишь, удаляясь, сообщила:

– Стол накрыт, буду поздно.

Дядя Женя развел руками:

– Что поделаешь, сейчас дети взрослеют очень быстро. Ты представляешь, она знает два иностранных языка!

Жена дяди Жени не произвела благоприятного впечатления и, я думаю, это было взаимно. Вечером, разглядывая привезенные мною фотографии, дядя Женя периодически вздыхал, замечая, что мама совсем с возрастом не изменилась, на что его жена едко реагировала:

– Ты на детей посмотри, им уже столько же, сколько было тебе тогда.

На странное замечание, произнесенное с таким избытком желчи, на которое способны только женщины, я предпочел не реагировать, отправившись переваривать во сне первые столичные впечатления.

Бедный мальчик, приехавший покорять столицу, сник в первый же день. А еще через несколько был готов превратиться в расплывшееся желе.

– Представляешь, я позвонил в тридцать две фирмы и никто не захотел даже просто встретиться со мной! Задав пару вопросов, вежливо отказывают, – поражался Олег.

При всей провинциальной наивности он чем-то нравился. Честно говоря, меня уже достали наши «новые» мальчики, основная проблема которых: «понтово-беспонтово». Вы меня поняли? Если не поняли, то, значит, вы из тех, что «беспонтовые». А в Олеге его наивность создавала ощущение чистоты, порядочности и даже некоторой интеллигентности. Кроме того, он был довольно высок, по-спортивному строен, а заостренный альпачиновский нос с горбинкой и складка на переносице придавали ему романтический вид. Однако, чего греха таить, колхоз и есть колхоз, первый парень на деревне. Ощущениям в наше время я доверять не собиралась, тем более жалеть. Поэтому и решила несколько протрезвить его размечтавшуюся голову.

– Знаешь, что отпугивает потенциальных работодателей? Название твоего института ...

– Университета, – вежливо поправил Олег.

– Пусть будет университета, но у нас в столице оно звучит примерно так же, как и «ПТУ».

Его унылый вид разжалобил. С другой стороны, меня не прельщала перспектива превращать наш дом в коммунальную квартиру и в качестве соседа иметь пусть тихого и скромного, но тунеядца. Тем более что и мама не испытывала симпатий к постояльцу, а семейный покой для меня так же важен, как и для вас. И учтите, что предметом для нервозности в доме, до появления Олега, была только я, и потому меня совсем не устраивала перспектива, что кто-то будет составлять мне конкуренцию. А кроме того, мои подруги нашли прекрасную возможность поупражнять языки на тему: «Будущее в провинции, многодетная мамаша, дойка коров и так далее и тому подобное».

– Ладно, – твердо заявила я, – будешь работать на оптовом рынке, у меня там приятель торгует, и ему нужен помощник.

Как энергично и эффектно он вскинул голову, ох как широко развернул плечи! В нем определенно что-то есть, промелькнуло у меня, когда он с гордостью заявил:

– Я не для того учился в университете, чтобы торговать на рынке!

Мне приходилось и не таких обламывать, поэтому его неожиданно открывшийся театральный талант не произвел особого впечатления.

– Во-первых, не торговать, этому еще учиться надо, а помогать. Понял? Ящики таскать будешь! Или ты собираешься навсегда поселиться в этой квартире?

Вообще-то я не такая жестокая, но мальчику надо было мыслить реально, на облаках далеко не улетишь. Но все-таки я смягчилась:

– Это временное решение, освоишься в городе, попривыкнешь, начнешь, в конце концов, хоть что-то зарабатывать, а там жизнь покажет, может, и подвернется что-нибудь стоящее.

Приятно наблюдать за лицом мужчины, когда до него что-то начинает доходить. Мама права, мужчины до старости лет остаются детьми. Его перекошенное страданием лицо постепенно приобрело решительные черты, а потом он наконец улыбнулся:

– Ты права, Рима, так и надо поступить. Спасибо.

Вы бы видели, как оглядывались прохожие, когда мы с Римой добирались до оптовки. Она такая современная, модная, яркая, я ею любовался и очень даже гордился... собой. Рядом со мной такая девушка!

Современная женская мода, как мне кажется, взяла на вооружение лозунг: «Хочу, чтобы меня хотели!» Но Риме он не подходил, хотя выглядела она на первый взгляд так же, как и многие современные и, как принято сейчас говорить, стильные девушки. Ей больше подходило: «Хочу, чтобы меня любили!» Естественно, я прекрасно понимал, что ко мне указанный лозунг никакого отношения не имеет, хотя ...

Долго разглядывать я ее не мог, честно говоря, стеснялся, и потому не могу подробно описать, одним словом – красивая. Да и не умею я расписывать, получается, как тушу разделываю на мясном прилавке: «Грудинка мясистая, ляжка совсем свежая!» Нет, не могу, не по мне это.

Рима подробно проинструктировала:

– Имя твоего хозяина Джек. Нет, не иностранец. Называй его Джеком, и этого достаточно. Ему нужен честный работник, понимаешь, потому и согласился взять тебя. Среди местных таких найти нелегко. Вопросов лишних не задавай, на работе не зевай, облапошат в пять минут. Комнату постарайся снять недалеко от рынка, так тебе удобнее будет и экономнее, на рынке есть своя квартирная мафия, они помогут. Все понятно?

Мне показалась, что она постоянно оглядывается, как будто опасается кого-то. Потом дошло: она стеснялась моего общества, вдруг увидит кто-то из подруг. Я тоже хорош, сначала пытался вырядиться в черное длиннополое пальто.

– Сними эту плащ-палатку, – отрезала Рима, – ты же на работу идешь.

А старенькая и тесноватая куртка, которую я вынужден был надеть, не способствовала созданию необходимого Риме фона. Но больше всего я переживал за обувь. От новых туфель пришлось отказаться, работать в них было невозможно, да и жалко. А измученные ботинки, которые я привез на всякий случай, категорически отказывались принимать столичный лоск и, с только с им ведомой гордостью, демонстрировали свое провинциальное прошлое. Мысленно я поклялся отомстить им при первой же возможности!