Витовт Вишневецкий - Путь к себе

- Богатая у нас земля, - тихо обронил Андрей, не отрывая взгляд от проплывающего мимо пейзажа.

- Да, брат, такого чернозёма как у нас нет более на планете. Вон в бюро эталонов в Париже наша землица лежит как самая богатая почва мира, - ответил Саша.

- И то, правда, друже! Только вот никак не научимся мы по-настоящему быть на ней хозяевами, - произнёс с горечью Андрей.

- Ладно тебе о грустном в такой день!

- И то, правда, - согласился Андрей.

- Приедем ко мне перекусим, и можешь почитать, просто полежать в саду в гамаке. А потом я отвезу тебя на вокзал и затем вас обоих в ваше гнёздышко. - Саша глянул на Андрея, но тот неотрывно смотрел в открытое окно дверцы машины и молчал.

Минут через сорок машина подкатила к дому Саши и тот, выйдя их салона, открыл ворота и снова сев за руль загнал машину во двор.

- Держи, - Саша бросил Андрею ключи, а сам двинулся в сторону хозяйственных построек усадьбы.

Ловко поймав связку ключей, Андрей не стал идти в дом, а подойдя к нему, присел на длинную лавочку с покатой и выгнутой спинкой. От растущей рядом с крыльцом дома груши, на лавочку падала тень и Андрей, с удовольствием откинувшись на спинку лавочки, вытянул ноги и закрыл глаза. Мысли вернули его к последней встрече с Ликой в её чудесном южном городе. Он пробыл у любимой два дня и вынужден был уехать. Он помнил затаившуюся в её глазах тоску, рождённую новой разлукой и букет больших жёлтых роз в её руках, которые он неизменно дарил ей, покупая их на стихийном рынке у самого вокзала. Его сердечко разрывалось, когда вагон трогался с места и поезд понемногу начинал набирать скорость. Лика не уходила, она махала ему рукой до тех пор, пока поезд полностью не исчезал в дали. Он чувствовал её боль своей болью, её тоску, своёй неизбывной тоской, терзающей его душу и сердце. Он пытался стать на место Лики и пережить то, что она испытывала, провожая его и оставаясь вновь одной. Это было так тяжело, захлёстывало его жуткой безысходностью, боль саднила так, что на глаза наворачивались слёзы и он, стоя у открытого окна вагона, украдкой смахивал их носовым платком. Но вот поезд набирал скорость, вырвавшись на перегон, и равномерный перестук колёс возвращал его к жизни.

- Андрюша, иди в кухню, уже всё готово, - услышал он голос друга и, преодолевая нежелание расставаться со своими воспоминаниями, встал и медленно двинулся к летней кухне.

- Мой руки и присаживайся за стол, я разогрел вчерашний плов и достал несколько огурчиков из рассола.

Тщательно вымыв с мылом руки, Андрей вытер их полотенцем и уселся за стол у окна.

- Может рюмку коньяка, - спросил Саша без всякой надежды на согласие со стороны друга и, увидев его отрицательный жест, поставил на стол только одну хрустальную рюмку. - А я выпью до вечера всё выветрится и следа не останется. А тебе могу предложить квас и, открыв холодильник, достал запотевшую бутылку.

- Вот это другое дело, я знаю, какой ты мастер по изготовлению этого напитка и выпью с удовольствием, - ответил Андрей и, взяв стакан, наполнил его шипучим квасом.

Закончив кушать, Андрей взял недопитую бутылку кваса, закупорил её и стал мыть после себя тарелку и вилку. На движение друга и его порыв что-то сказать, он повернулся к Саше и, протянув в его сторону руку, сказал.

- В этом доме нет женщины, поэтому я сделаю это сам. Какой же я друг, если поев, оставлю грязную посуду мыть одинокому мужчине, - в ответ Саша улыбнулся и остался на месте.

- Я в сад, лягу и полежу в гамаке, - а затем, явно испытывая неудобство от того, что собирался сказать, продолжил, - если ты не возражаешь, я хотел бы побыть один.

- Без проблем, у меня есть чем заняться, как ни как у меня отпуск и планов на меня по дому море. Если уснёшь, я разбужу тебя за час до поезда.

- Саша, ты добрый, понимающий и отзывчивый друг. Спасибо тебе...,- Андрей взял бутылку кваса и стремительно вышел из летника.

Сад был небольшим, но фруктовые деревья в нём росли густо, и было их в нём много. Тут были мощные яблони разных сортов, несколько старых и высоченных, отплодоносивших к этому времени года черешен, пара абрикосов "Огонёк", под которыми лежало множество упавших плодов. Андрей наклонился и, подобрав несколько штук, с удовольствием вонзил зубы в медовую мякоть одного из них. Между двумя яблонями был привязан гамак и, подойдя к нему, Андрей с удовольствием опустился в его сетку. Съев абрикосы и отпив пару глотков кваса, он поставил рядом с гамаком бутылку и, закрыв глаза, откинулся на спину и вытянулся в сетке. Немного покачавшись, гамак успокоился, и наступила полная тишина, слегка нарушаемая лёгкими порывами ветерка, шелестом листьев на деревьях и редкими криками птиц.

На маленькой сцене его закрытых глаз, подсвеченной розовым цветом из смеси крови в веках и солнечных лучей пробивавшихся сквозь листья яблонь, он увидел образ любимой, склонившейся к его изголовью. Её лёгкая улыбка приоткрывала кораллы белоснежных зубов, а из-под длинных ресниц на него смотрели улыбающиеся, такие любимые им зеленовато-серые глаза, полные нежности и признательности и преданности.

- "Лика, любимая..." - прошептали его губы.

А затем он взмахнул рукой и образ в его глазах задрожал, подернулся рябью и растворился. Как и не было его совсем. Андрей раскрыл глаза и увидел над собой зелёные кроны яблонь, густо поросшие золотистыми и краснобокими яблоками. И запах сада, полный чудеснейших ароматов поспевающих и уже созревших плодов.

- "Почему меня так тянет к Лике", - мелькнула и тут же погасла мысль. Но Андрей сделал усилие и заставил себя вернуться к ней. - "Действительно, а почему, разве у меня нет женщины? У меня есть жена, и она родила ему сына и дочку. И поженились они по обоюдному желанию, долго встречаясь, испытывая, друг к другу дружбу, переросшую сначала во влюблённость, а затем в любовь. Первые и последующие годы их совместной жизни были так полны прекрасных чувств и радостью полного общения и слияния друг с другом".

Перед мысленным взором Андрея стали возникать картины прошлой жизни, наполненные отношениями с женой, полного погружения в мир счастья и радости быть рядом. Он снова закрыл глаза и увидел жену и себя в летнем парке гуляющими среди огромных сосен, под их ногами толстый слой опавшей хвои, вот они катаются на лодке по неширокой, но полноводной местной речке и внезапный, стихийный и горячий секс в зарослях лесного орешника. Да, после этой близости, жена впервые сказала ему, что у них будет ребёнок. Он помнил, как эта новость вознесла его на седьмое небо, как трепетно билось его сердце. А потом вспомнилось, как бережно он ухаживал за женой на протяжении всей её беременности, как радовался её походке ставшей похожей на походку уточки, как подхватывал в начале срока её на руки и переносил через лужи и разные рытвины, встреченные на пути. Как мотался по магазинам и покупал для неё разные продукты и фрукты, только бы уменьшить её токсикоз...