Кира Буренина - До того как наступил февраль...

Полетели серые ноябрьские дни. Все оставалось по-прежнему. Николай, обретший вкус к жизни, вернулся к своему бизнесу. Каждый вечер он мчался к Татьяне, оставаясь иногда у нее до утра. Регулярно я посещала квартирку за золотистой дверью — переводила письма Клауса Манфельда и Татьяны Ветровой. Все было спокойно и гармонично. Но в душе я ощущала нарастающее напряжение — равновесие, установившееся в этом странном треугольнике, вот-вот должно было нарушиться. Зимой Клаус собрался наконец в далекую Москву. Татьяна летала по Москве, что-то устраивала, кого-то собирала. Вопрос о том, кто будет переводить, не поднимался. «Разумеется, это будет Марина!»

Наконец он приехал. В куртке-аляске, с кожаными чемоданами и белозубой улыбкой, немецкий гость сразу же выделялся среди других своим высоченным ростом. Татьяна, встречавшая его с нами, должна была подняться на цыпочки, чтобы поцеловать Клауса в розовую щеку. Немец шутил, смеялся своим шуткам и чувствовал себя воистину как дома. У меня в фирме были объявлены рождественские каникулы, и я проводила с Татьяной и Клаусом целые дни. Программа была действительно насыщенной и интересной. Когда мне удавалось оторваться от стойкого чувства неприязни к Ветровой, я искренне восхищалась ее эрудицией, умом, иронией. Еще я замечала, как с каждым днем взгляд Манфельда становился все влюбленно-красноречивее, а поведение все скованнее. Но чем все закончилось — я так и не узнала. Приехал шеф, я вышла на работу, а Николай пропадал целыми днями, счастливый, что выполнял функции шофера Татьяны.

Потом все затихло. Николай надолго уехал по делам. Татьяна перестала звонить. Потекли обычные рутинные дела: дом — работа — дом. Однажды, опаздывая на переговоры, я поймала частника. Водитель запросил немного, и, путаясь в шубе, я влезла в «жигуль». В машине вовсю гремела музыка.

— В эфире радиостанция «Полет», — зазвучал задорно писклявый голос, и я вздрогнула. — У нас сегодня счастливый и грустный день, — продолжало звенеть в радиоприемнике. — Наша любимая Татьяна Ветрова, неизменная ведущая радиостанции «Полет», выходит замуж за известного западногерманского журналиста «Клауса Манфельда. Мы радуемся вместе с Танюшей и грустим, что нам придется расстаться с ней. А сейчас прозвучит ее любимая песня „Суженый мой“ в исполнении Ирины Аллегровой.

Я уже не слышала хриплого голоса певицы.

— Надо пережить эту беду, собраться и пережить, — без конца повторяла я.

Николай закурил очередную сигарету.

— Пора мне домой. Загостился я тут.

И мы долго сидели за кухонным столом у окна, вглядываясь в посаженный матерью тополь, пока его не проглотила чернильная февральская ночь...