Отец моей подруги. Новый Год! (СИ) - Бушар Сандра

Внезапно возле меня остановилась машина, но я не смогла разглядеть ее из-за снегопада и заплывших от слез глаз. Лишь едва-едва человека, вышедшего поспешно с водительской стороны, подошедшего в плотную и крепко обнимающего меня своим распахнутым пальто.

— Замерзнешь ведь, идиотка. — рявкнул он, таким знакомым, родным и любимым голосом. Только сейчас я поняла, что Виктор Семенович не просто мне нравится. Я любила его. С самого первого дня. С первой встречи. Как дура отбита. — Зачем сбежала-то? Да еще и в мороз… Так не понравилось? Сама ведь поцеловала!

— В том-то и дело, что понравилось. — промычала я, задыхаясь от слез. Дьявол, а как он пах… Чистым сексом. Нежностью. Заботой. Как дом родной. Хотелось прижаться к нему и умереть в этих объятиях раз и навсегда. — Но Наташка ведь… Она никогда не позволит.

Он обхватил мое лицо своими ладонями, заглядывая в глаза. Проморгавшись, я утонула в его широко распахнутых бездонных черных глубинах. Он смотрел на меня так, будто… Будто я значила для него что-то. Но разве может какой-то секс в туалете клуба заставить воспылать чувствами? Сомневаюсь. Скорее, это из жалости.

— Ты всегда будешь позволять посторонним за тебя выбирать? — неодобрительно цокнул языком он, накрывая мои губы своими. Жадно, дерзко, беря свое. Глаза снова стали влажным. Но лишь от того, что было СЛИШКОМ хорошо. — Конфетка моя маленькая… Дурочка пугливая…

Где-то вдалеке послышался бой курантов, отделяющий новый год и старый. Новую жизнь и старую жизнь. А он все целовал меня. Так, будто я могу испариться, исчезнуть, снова его оставить. И не было мира вокруг, не было двадцати лет разницы между нами.

— Я вас люблю… — прошептала я, захлёбываясь от эмоций. От желания сказать ему все, что чувствую. Все, что лежит на душе. Слишком больно сдерживать внутри, слишком больно терпеть. И пусть он бросит меня сейчас. Пусть растопчет мое сердце в клочья, но пусть знает правду. — С первого дня. С самой первой секунды. Очень-очень сильно.

Он снова отстранился, заглядывая в глаза, сканируя. Пытаясь найти насмешку, обман, издевку. Между бровей его залегла глубокая морщина, а губы безмолвно зашевелились.

— Ты не можешь меня любить, Альбина. Ты молодая, невероятно красивая, ошеломительная девушка. По тебе каждый парень сохнет, я же вижу. — замотал головой он, будто отряхиваясь от наваждения. — Нет, просто не можешь… Не может все быть так… просто… Не может, нет!

— Люблю! — воскликнула я. То ли самбука во мне взыграла, то ли невозможность больше держать все в себе… Чаша терпения лопнула, чувства требовали освобождения. Не было сил больше сдерживать в себе, это сводило с ума! — Люблю вас, Виктор Семенович. Так что пошлите меня сейчас и забудем все на этом. Пожалуйста… Может, мне так легче станет. Отпустит.

Я смотрела на него с мольбой, желая закончить эту пытку. Пусть он раздавит меня, сломает, заставит себя ненавидеть. Но он молчал, хмурился. Но смотрел на меня, будто дыру прожигая. Будто оторваться не мог.

— Я не верю, что все может быть так просто, Альбина… — прошептал он, а я вдруг одернулась от его обжигающих объятий и быстро пошагала вперед. Оставалось надеясь лишь на самбуку, которая ОБЯЗАНА стереть память. Потому как лучше просто тайно любить мужчину за спиной, чем знать, КАКИМ он может быть с другой. Вспоминать его губы, стоны, нежные слова… Этот тайфун из чувств внутри, превращающих внутренности в изрубленный фарш!

Я не сразу поняла, что происходит. Показалось, словно падаю на льду. А потом поняла: нет. Это мужчина одернул меня за руку, заставляя крутнуться на шпильках к нему лицо. И снова сжал так крепко, будто в тисках. Так, будто больше никогда не собирался отпускать.

— Не позволю тебе больше шастать по клубам полуголой, поняла? — рявкнул он, заставляя вздрогнуть. — Выкину нахер это твое платье, еле задницу прикрывающее! У каждого в клубе на тебя стоял. Это нормально вообще? Ты вообще до завтра дожить не собиралась? Хорошо клуб мой. Я тебя по камерам видео наблюдения увидел и вышел, решил лично присмотреть. Дура безмозглая, о чем только думала?! Убил бы нахрен любого, кто к тебе полез!

Я растерянно моргнула, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Горло онемело, слова не складывались в предложения. От напряжения мышцы свело судорогой.

— Не понимаю… — наконец выпалила я. Мне казалось, что еще одно его слова и я просто умру тут, на снегу, у его машины.

— Что ты не понимаешь, дурочка? — голос мужчины казался нежным, обволакивающим, бархатным, будто в моих снах. Губы укутывали меня согревающими поцелуями, ладони жадно скользили по телу. — Я тебя как первый день у нас дома увидел, как и пропал. Ты мне спать спокойно не даешь. Думал, с ума сойду… Влюбился в тебя, как в пятнадцать лет. Кто бы мог подумать, что так бывает!

Если бы я и могла умереть от счастья, то именно в ТУ секунду. От дрожи в теле. От слез смешанных со смехом.

— Все не может быть так просто… — повторила теперь уж я, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. А что если бы не тот спор? Если бы не поцелуй за сотку? Он так бы и не признался? Даже думать об этом не хотелось! — А как же Наташка? Она меня не простит…

— Разберёмся… — шепнул он мне в губы, и я ему верила. — Вместе разберемся. — он вдруг нервно рассмеялся, заставляя меня замереть и вопросительно поднять бровь вверх. — Знаешь, конфетка, а я уже начинаю верить в Деда Мороза.

— Аналогично, — без капли колебаний завила я самому желанному, сводящего меня с ума мужчине, о котором боялась и мечтать. Теперь его губы были так близко, запах пробирался глубоко в легкие, словно наркотик. А улыбка… Черт, от нее сердце кололо, снова и снова пропуская удар за ударом.

Внезапно Он стал серьезным, даже жестким, отчаянным, со всей ответственностью заявляя: 

— Если остаешься сейчас, не отпущу тебя больше никогда, Альбина. Поженимся, заделаю тебе ребеночка. Даю последний шанс передумать.

Мне пришлось отряхнуться, ущипнуть себя за руку, чтобы поверить: нет, это не сон. Это моя сказка. Моя, мать твою, реальность! Виктор Семенович и его полные желания, любви, надежды глаза. Боги, как же я раньше этого не замечала, КАК он на меня смотрит… Будто съесть хочет за живо.

— Я только «за»… — прошептала я, вжимаясь в его тело, желая раствориться в мужчине. Запомнить этот момент на всю жизнь.

— Тогда пойдем домой, конфетка… — в последний раз поцеловав в губы, он поднял меня на руки, унося в свою машину по заснеженной улице. Словно медведь, утаскивающий добычу к себе в берлогу. И я нечем не желала быть больше, чем Его добычей. До одури. До потери сознания. До последнего дня. Только с ним. Всегда.

— Лен, ты в своем уме? — ужаснулась я, прижимая к себе обернутое вокруг талии поленце. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!

Подруга помолчала, будто давая мне время осмыслить происходящее, а затем сладенько протянул: 

— Машунь, ну, у нас любовь, понимаешь? Против чувств не попрешь…

Я ахнула от отчаянья и даже топнула ногой. Что за черт, это реально со мной происходит или сниться? Кто бы мог подумать, что ТАК подставить сможет лучшая подруга!

— Лена, очнись! Ты вообще понимаешь, что творишь?! — голос начал предательски дрожать, мысли путаться. В доме было на редкость жарко, но тело покрылось мурашками.

— Маш, — устало и злобно рявкнула она, — Он приехал ко мне, я просто вышла поговорить… Без задних мыслей. Понимаешь? А он говорит, люблю, трамвай куплю… Везет на Мальдивы, прикинь! Ну как тут оказать, зайчик? Никто бы не смог!

В огромном просторном доме Лены, куда она сама же меня пригласила справлять Новый Год, горела гирлянда, сияла елка, по телевизору шел "Голубой огонек", а на столе было куча вредного фаст-фуда: пицца, ролы, гамбургеры…

После рабочей смены в кафе на другом конце города столицы я отправилась в загородный коттедж на маршрутке, потом еще пол часа пилила пешком по гололеду и снегопаду. Зашла в душ, выхожу… А Лены нет. Лена, черт ее дери, на Мальдивах!