Краш-тест (СИ) - Рябинина Татьяна

- Угу. Только вчера права купила. Пять лет.

- Кто вас только ездить учил? Спасибо хоть на встречку не вытолкнули.

Меня мелко затрясло. Отбойника в этом месте не было. Если бы скорость была побольше и я не вырулила бы вправо, стопудово выпихнула бы его под встречные машины. Жорик был раза в два тяжелее его финтифлюшки.

- Может, на месте разберемся? – предложила я, прикидывая наличность в кошельке.

- Не получится, - он покачал головой. – Пойдемте, посмотрите сами. Только знак аварийный поставьте.

Я надела поверх куртки желтый сигнальный жилет и вытащила из багажника аварийный треугольник. Отсчитала на глазок положенные в населенном пункте пятнадцать метров и выставила его, сфотографировав на телефон. Обычно аварийный знак на дороге дольше десяти минут не живет: или раздавят, или украдут. А с фото хоть штраф не влупят, если принесет вдруг ДПС нелегкая.

Пока я возилась со знаком, хозяин белой машины фотографировал Жоркину скулу. Я тоже сделала на всякий случай пару снимков и пошла за ним. Рено Сандеро досталось неплохо: вмятая полоса шла по всему правому борту. Прикинув количество элементов под жестянку и покраску, я поняла, что уладить дело без страховой не выйдет. Прощай, мой безаварийный бонус-малус.

- Евро? – я дернулась к Жорику за бланком евро-протокола, но реновод снова покачал головой, как китайский болванчик:

- Я уже позвонил в страховую и ГИБДД вызвал.

- Зачем?! – поразилась я. – Разве в евро не впишемся? Ущерб небольшой… ну, не очень большой, пострадавших нет.

- У меня КАСКО. Да еще машина под продажу.

Я посмотрела на него, как вошь на буржуазию. На Жорика самый дешевый полис КАСКО стоил тысяч восемьдесят. Хотя… если он машину брал в кредит, без КАСКО никак.

- Ладно, - я тяжело вздохнула. - Давайте тогда схему зарисуем и уберемся к обочине, а то оштрафуют.

- Вот приедут гайцы и все сами зарисуют. Стойте на месте.

- Ядрен батон… - пробурчала я. – Ну ладно, стоим. Если что – штраф за меня сами заплатите.

Я забралась в машину и поняла, насколько задубела на снегу и ветру – не чувствовала ни рук, ни ног. Включила обогрев посильнее и набрала номер Германа, с трудом удерживая телефон. Выслушав меня, любимый сказал несколько замысловатых фраз, смысл которых сводился к следующему: как бабу ни учи, она все равно за рулем – обезьяна с гранатой. Я промолчала, не став обострять напоминанием, что у меня это за пять лет первая авария, а он Жорика царапал уже дважды.

- Сиди, Шумахер, - скомандовал он. – Сейчас такси вызову и приеду.

- Да ты часа два на такси будешь ехать, - возразила я.

- А ты столько и прождешь, если не больше. Встретили старый Новый год, ага. Если вдруг что – звони, приеду сразу в гаево.

И ведь как в воду глядел. Ему удалось добраться в Парголово всего за полтора часа, а гайцы приехали ровно через два. Герман к тому времени перетер с хозяином Рено и выяснил с огорчением, что перевалить вину на него не удастся. Чисто мое непредоставление преимущества. А я впала в полную прострацию. Сидела на пассажирском сиденье и меланхолично грызла ногти.

Наконец подъехал на патрульной машине румяный лейтенант в ушанке. Штрафовать никого не стал, зарисовал схему, отобрал у меня права и техпаспорт и приказал ехать в отделение на Тореза. Герман сел за руль, и мы покатили.

В комнате ожидания народу было – как в коридоре поликлиники. И с аварий, и хозяева эвакуированных машин. Герман вышел покурить, а мы с моим потерпевшим пристроились в уголке писать объясниловки.

- Первый раз? – спросил он, глядя, как испуганно я таращусь на графы протокола.

- Первый.

- Поздравляю. С потерей невинности. Кофе хотите?

- У меня мелочи нет, - смущенно пробормотала я.

- Ничего, будете должны, - он потер свою щетину. - Какой вам?

- Капучино. Спасибо.

Он отошел к автомату и принес два картонных стаканчика. Вернулся Герман, покосился ревниво, но ничего не сказал. Хозяин Рено, которого, как я подсмотрела в протоколе, звали Максим, достал телефон и набрал номер.

- Зайка, привет! – сказал он, отвернувшись в сторону. – Прости, не получится. Я еще в отделении… Наверно, долго… Ну знаешь, я тоже не рассчитывал. Это я когда только приеду, а мне на сутки завтра выходить. Ладно, все, давай. С Новым годом!

Герман закатил глаза, прислушиваясь, и я поморщилась. Эта его манера меня капитально выводила из себя, хотя сейчас вообще было не до того.

За пять минут до полуночи в комнату вошла женщина с навигатором в руках. «Вы приехали!» - доверительно сообщил навигатор. Несмотря на не самую веселую обстановку, все собравшиеся дружно грохнули. И правда, приехали…

- Ну, товарищи нарушители и потерпевшие, с Новым годом вас! – в комнату заглянул «наш» лейтенант. – Погнали. Бобровская, заходите!

Я зашла в дежурную, быстро подписала схему и протокол и получила квитанцию на штраф. Пятьсот рублей. Или двести пятьдесят – если заплатить быстро.

- И никакого разбора? – удивилась я.

- А вы хотите разбор? – вскинул брови лейтенант.

- Нет, - пискнула я, схватила права с техпаспортом и поспешила сбежать.

- Фокин, теперь с вами, - за моей спиной крикнул лейтенант.

Мы с Максимом чуть не столкнулись в дверях и остановились, глядя друг на друга.

- Простите, пожалуйста, - покраснела я. – Правда вас не заметила. Ну там… на шоссе.

- Ничего, не переживайте, - улыбнулся он. – Со всеми бывает.

12 июня

На праздник мама заманила нас к себе под благовидным предлогом починки какой-то садовой ерунды. Хотя вполне могла бы выставить бутылку соседу Генке, который в трезвом состоянии был мастером на все руки.

- Хорошо, - страдальчески скривился Герман, когда я передала ему мамину просьбу. – Давай поедем, выполним семейный долг и будем свободны на ближайшие месяца полтора. Или два.

- Это ты будешь свободен, - возразила я. – А с меня она так просто не слезет. Я обязана посещать ее минимум раз в неделю.

- Я же не прошу тебя ездить со мной в Выборг, - парировал он.

- Слава богу!

Если моя мама Германа тихо недолюбливала, то его родители меня просто терпеть не могли. Они особо не скрывали, что считают меня хищницей, которая захомутала их прекрасного мальчика. И что если бы не я, он давно бы уже благополучно женился и наделал им пару-тройку внуков. И никто на свете не смог бы их убедить, что на самом деле все обстояло с точностью наоборот.

С Германом у нас, как пишут в статусах соцсетей, все было сложно. Мы были вместе почти шесть лет, за это время миллион раз сходились и расходились, съезжались и разъезжались, дважды подавали заявление в загс, но так и не расписались. Иногда мне казалось, что Герман - любовь всей моей жизни, а иногда я ненавидела его так, что готова была выцарапать глаза и треснуть по башке табуреткой.

Когда-то мы вместе учились на журфаке университета, только Герман на курс старше. Знали, как друг друга зовут, но не общались. Через год после моего выпуска он нашел меня на Фейсбуке и написал сообщение: «Привет, кажется, мы знакомы?». Я долго и с недоумением рассматривала фотографию смазливого, нахально-самоуверенного субъекта с челкой до самого носа. Пожалуй, только имя, не самое распространенное, и журфак в профиле помогли вспомнить, кто это вообще такой.

С полгода мы вяло общались на Фейсбуке – если, конечно, можно назвать общением редкий обмен комментариями и лайки под фотографиями. Потом случайно (случайно ли?) встретились на вечеринке у общих знакомых, и я его сначала не узнала.

Кто-то шутил натужно, что «уж полночь близится, а Германа все нет», но я никак не связала того, кого ждали, со своим университетско-фейсбучным знакомым. А когда он вошел, лишь скользнула равнодушным взглядом. И прическа у него была другая, не как на аватарке, да и вообще - образ, сложившийся у меня в голове, абсолютно не соответствовал оригиналу.

А Германа, как потом выяснилось, мое невнимание удивило и обидело. Как же так, ведь тыщу лет знакомы, и он же такой замечательный! А у меня тогда просто был выключен режим поиска. Личная жизнь шла плавно и сама по себе. Я с кем-то знакомилась, ходила на свидания, но никто не интересовал настолько, чтобы перейти из разряда «просто знакомый» в «мой парень».