Татьяна Маркина - Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

Прожив в чужом городе больше полугода, подруги имели ограниченный круг общения, который замыкался на учителях их школы. В основном это были педагоги со стажем. Как и всё общество того времени, они были очень политизированы. Шел четвертый год перестройки, все жили последними событиями своей страны, дышали ветром перемен. И партийная конференция, и I съезд народных депутатов казались интереснее любого детективного романа.

Ближе всего девушки подружились с Андреевой Людой, самой молодой, кроме них, учительницей химии. Она работала в школе третий год после окончания института. Таня с Олей часто заходили к Люде в гости в общежитие с длинными темными коридорами и обшарпанными стенами. Комнату в этом общежитии получил Виталий, муж Людмилы, на своем заводе, и сам отремонтировал её. Из мрачного коридора девчонки попадали в теплое уютное гнездышко, где славно щебетала болтушка пяти лет — дочка Андреевых.

Вне школы молодые учительницы практически ни с кем не общались, даже с соседями по площадке. Познакомиться с мужчинами в городе было практически негде. Из дискотечного возраста они уже вышли, а в рестораны одинокие женщины, по их мнению, ходят только «сниматься». Единственным их развлечением были походы в кино, или концерты редких гастролёров. Да и работа отнимала много сил и внимания. Практически всё их время было посвящено главному кумиру школы — плану.

Вот почему в этот субботний вечер они с удовольствием посвятили себя процессу шлифовки внешности. Сегодня в ресторане «Центральный» должно было состояться торжество, куда были приглашены учителя их школы и представители ГОРОНО. Их коллеге, учителю русского языка и литературы, Надежде Семеновне Зиминой присвоили звание «Заслуженный учитель РСФСР».

Стол был заказан в общем зале ресторана, и это внушало надежду, что вечер не будет слишком официальным и скучным.

До ресторана можно было проехать две остановки трамваем, но девушки пошли пешком. Было тепло, они не стали надевать головных уборов, чтобы не помять прически. Теплый легкий ветерок ласкал их искусно нарумяненные лица и развевал волосы. Они так давно не веселились, что одна мысль о предстоящем развлечении пьянила их. Весенний воздух был пропитан любовным томлением, звенел, как натянутая тетива, от предчувствия счастья. Неужели наступит время, когда весна для них станет лишь сезоном обострения хронических болезней? Невозможно было даже себе представить это сейчас.

Ресторан был полон, свободных мест не было, и припозднившиеся посетители уходили ни с чем. Таню с Олей встретил физрук, проведя мимо швейцара. Зал был огромный. Их стол находился слева от входа, на некотором возвышении. К нему вели две ступеньки у входа в зал и столько же ступеней у эстрады.

Учителя были в основном с супругами. Как и полагается, звучали поздравления и тосты в честь виновницы торжества. После второго бокала шампанского у Татьяны закружилась голова. Ей стало хорошо и немного грустно. Их стол на помосте, как на палубе корабля, медленно покачиваясь, уплывал в неизвестное.

Услышав «Желтоглазую ночь» — один из последних шлягеров — подруги пошли танцевать. Народу пока танцевало мало, публика ещё не разогрелась. И после танца девушки вышли в туалет — поправить прически. В фойе Ольга «стрельнула» сигаретку у мужа исторички. Вообще-то Ольга не курила, но тут вспомнила старую студенческую привычку. Она уговорила Татьяну выйти на улицу, постоять с ней за компанию, пока она курит.

Желающие попасть в ресторан уже разошлись. В сторонке стояла лишь группка курящих мужчин. К дверям подошли двое молодых людей, девушки думали, что они, как и остальные гости, развернутся и уйдут. Ольга докурила, и учительницы пошли назад. Как ни странно, новые посетители ещё беседовали со швейцаром.

— … только служебный столик, — услышали девушки слова швейцара.

— Разрешите пройти, — попросила Татьяна молодых людей посторониться. Оба гостя были высокими и симпатичными, а один, что пониже, с пепельно-русыми волосами — так и вовсе красавчик.

— С превеликим удовольствием, — ответил рослый блондин, пропуская девушек.

— Ну, если здесь сегодня такие красавицы, посидим и за служебным столом, — обратился «красавчик» к швейцару.

Девушки вернулись на свои места. За время их отсутствия принесли горячее, и они принялись за мясо. Им прекрасно было видно весь зал, и они смогли пронаблюдать за новыми посетителями. Тех провели за пустой столик в противоположном углу зала. Официантка принесла приборы, но клиентам, вероятно, что-то не понравилось, и они заставили ее принести новые бокалы. «Наглецы, — переглянулись подруги, — вместо того, чтобы радоваться, что их пропустили, гоняют бедную официантку». ВИА заиграл очередной шлягер, заставив девушек забыть о незнакомцах и пойти танцевать.

Подруги не пропускали ни одной «быстрой» песни. Татьяна обожала танцевать, она уже не помнила, когда танцевала в последний раз, ведь нельзя же считать те случаи, когда, услышав дома по радио зажигательную мелодию, она бросала всё, чем бы ни занималась — школьные тетради или посуду в раковине, и начинала кружиться по комнате.

На медленный танец её пригласил один из тех парней, с которыми они столкнулись у входа, тот, что пониже и посимпатичнее. Вёл он легко и спокойно, завязал с Татьяной нехитрый разговор, задавая простые вопросы о её жизни. О себе он не сказал практически ничего, кроме своего имени — Максим. Рядом с ними танцевал друг Максима с Ольгой. После танца оба юноши проводили своих партнерш к столу. За банкетным столом народу стало меньше — высокое начальство разошлось. Шампанское кончилось, и девушки выпили красного вина.

— Как тебе этот «кандидат»? — поинтересовалась Таня у Ольги. Та безнадёжно махнула рукой:

— Да так, «зелень» ещё. Зовут Сашей, учится вместе с «твоим» на третьем курсе политеха.

— Вполне созрел, чтобы отправить тебя в декрет.

— Тебя, Кислицына, зациклило с этим декретом. Расскажи лучше про своего.

— Я знаю только, что его зовут Максим. Он всё больше сам расспрашивал.

— Симпатичный.

— Ага, только слишком самоуверенный.

— Это тоже плюс. Неуверенный, думаешь лучше?

— А никак не думаю. Всего-то один танец, завтра он про меня забудет, и я не стану забивать себе голову.

Девушки выпили по бокалу вина и вернулись к эстраде танцевать. Таня солгала Ольге. Интерес, проявленный к ней симпатичным юношей, придал Татьяне новый заряд энергии, а крепкое вино заставило этот заряд вспыхнуть. Она танцевала весело, азартно, несмотря на легкое опьянение, её движения были плавными и точными. Почти все из оставшихся учителей вышли танцевать и образовали свой круг. Как пламя, полыхала она среди танцующих. Красная пышная юбочка то взлетала, приоткрывая ноги, то опускалась, любовно обнимая их. Начался медленный танец, и её тут же пригласил физрук. Таня с радостью приняла приглашение. Но что-то царапнуло у неё в душе, когда она увидела, что Максим танцует с яркой брюнеткой в бордовом платье. «Его тянет на красный цвет» — решила Таня.