Полина Раевская - За любовь, которой больше нет (СИ)

-Ну, как скажешь. Это все?

- Черт..да сколько можно уже?! –не выдержал я все же.

-Прости?-удивленно вскинула она бровь. Я вздохнул и подошел к ней, теперь у меня появилась возможность объяснится.

-Послушай Эни, нам обоим пришлось нелегко ...Каждый из нас был не прав. Я сожалею, что не сумел поддержать тебя должным образом...Что касается Ким...

-Извини Маркус, но я устала и не хочу сейчас об этом говорить.-оборвала она меня и направилась в свою комнату, но я пошел следом.

-Тогда о чем ты предлагаешь нам говорить, или считаешь, что месяц разговоров о погоде и прочей херне-это нормально?

-А можно мы не будем говорить о чем-то таком глобальном? Будем просто проживать день за днем, делами заниматься. В чем проблема Маркус? Сначала ты хотел, чтобы я не надоедала тебе слезами, поэтому отправил меня в психушку, сейчас ты хочешь, чтобы я вывернула перед тобой душу, так как тебе не нравится наша « примерная семья»! Я тебя не пойму.- язвительно пропела она.

Меня окончательно взбесил этот ироничный тон.

-Я не говорю, что нам нужно срочно обо всем разговаривать, но у нас проблемы и они очевидны. Я лишь хочу, чтобы ты поняла, что и мне нелегко и что сейчас мы должны, как можно больше помогать друг другу....

Я выдал все это на одном дыхание, но когда раздался ее хохот, замолчал и не знал ,как реагировать. Настолько я был выведен из строя, что хотелось надавать ей по щекам, мне казалось, что я разговариваю с невменяемой. Она же продолжала смеяться, качая при этом головой.

-Какого хрена ты смеешься? Я с тобой серьезно разговариваю, прекрати уже ломать комедию, мне она осточертела!

-А меня тошнит от тебя Маркус! Если бы черное надо было сделать белым- это была бы работа для тебя! –вскричала она, намереваясь уйти.

-Что это, мать твою, значит? Думаешь, я не переживал, думаешь мне легко?-ответил ей, повышая голос.

-То, что я думаю- не твоя забота. А впрочем, в последнее время я о тебе вообще не думаю.

Меня эта тирада привела в ярость и шок. Охренела она что ли совсем?

-Знаешь, не хочу напоминать, но уж слишком по-свински делать такие заявления, учитывая, что я содержу тебя, плачу за все, что ты видишь вокруг себя. Я пашу, мать твою, по десять часов в день, чтобы ты могла лить слезы в подушку, ни о чем не задумываясь, кроме себя любимой! Может, именно в том и проблема, что ты слишком хорошо живешь?-ярость захлестывала меня. Анна побледнела, а потом дрожащими губами ответила:

-Мне казалось, что в начале разговора ты обвинил меня в обратном. И да, спасибо огромное, но я ни на миг не забываю, что ты оплачиваешь мои счета, сейчас я еще чаще вспоминаю об этом, именно поэтому вышла на работу, как видишь.

-Твою мать, ты хочешь меня с ума свести что ли? Я ведь не про деньги тебе говорю!

-Я тебя поняла Маркус. Было бы больше забот, меньше бы ныла, верно? Знаю, как тебе хочется, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло, но этого никогда не будет, не возьму только в толк, чем тебе не угодил последний месяц? Кажется, мы вполне спокойно жили. Прости конечно, что не оценила твоих широких жестов, но все же настроение я еще пока не могу скорректировать.

Она говорила это уставшим голосом, так буднично, словно мы обсуждали гребанную погоду. На лице вновь была маска невозмутимости и скуки. Меня начало потрясывать, и я решился на отчаянный шаг. Я просто больше не выдерживал этого дурдома, в который превратилась наша жизнь, мне нужна была разрядка, как впрочем, и Анне. Может это было неправильно, но ничего иного у меня не было в запасе, также меня до сих пор не отпускали мысли о ее «любовнике», они жалили, как осы, вызывая боль и желание мстить.

-А если я скажу, что спал с Ким, тоже будем делать вид, что все прекрасно и корректировать настроение.

Она на мгновение застыла и перестала складывать какие-то документы в свою сумочку, посмотрела на меня внимательным взглядом, а после сказала:

-Маркус, а зачем ты мне вообще будешь говорить об этом?

Я не знал, что ответить, кроме, как сказать, что ревную и хочу убедится, что не безразличен ей, что хочу, понять ее. Но она не дала мне даже рта раскрыть, ошарашив очередной порцией равнодушия.

-Какой в этом смысл? Чего ты добиваешься? Думаешь, я буду ревновать тебя? –иронично воскликнула она.

Она била точно в цель, я поперхнулся, но с каждым словом ярость и желание что-нибудь размазать по стенке становилось невыносимым.

-Думаешь, я снова влюблюсь в тебя, поняв, что ты можешь уйти? Или может это такой ход, чтобы я вернулась в твою постель? Или что Маркус? Что тебе от меня надо?

Я ожидал чего угодно, но не вот такой язвительной отповеди, она задевала за живое, унижала какой-то небрежность и абсолютным пофигизмом, с каждым брошенным словом, я злился все больше и больше, чувствуя, что хочу ответить этой стерве тем же.

-Может, мне нужно, чтобы ты как нормальная женщина сказала, что ты чувствуешь ?

-Хорошо!-невозмутимо пожала она плечами.- Я ничего не чувствую.

-То есть тебе наплевать на меня? –бросил я в ответ.

-Верно, наплевать, а потому совершенно нет никакого дела кого ты тр*хаешь! Просто сделай одолжение-избавь меня от подробностей!

Вот так! Хлестко в самую цель и меня словно парализовало. Знаете, когда говорят «мне все равно» становится пусто и холодно. Все внутри протестует и хочется орать об этом, сказать что-то или сделать, но ведь ей наплевать. Всего одно слово и ведь действительно словно плюет в самую душу, занозой впивается в сердце и гниет там, разъедая тебя изнутри, потому что осознавать, что человеку, который является для тебя воздухом, ты не нужен, подобно удару, который медленно отправляет тебя на тот свет.

 » Глава 1

"...Молодая, с чувственным оскалом,

Я с тобой не нежен и не груб.

Расскажи мне, скольких ты ласкала?

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?..."

из стихотворения С. А. Есенина

Тихая мелодия в исполнении Вагнера ласкала слух. «Еще пару минуточек!»-в который раз повторила девушка, переставляя будильник. Но мысль о том, что сегодня ей придется посетить кабинет главного редактора, взбодрила. В животе появилось неприятное ощущение, именуемое волнение. Хотя удивляться было нечему. Вызов к главному редактору - это однозначно трагедия! Учитывая, что она начинающая журналистка, то ждать от этой встречи что-то хорошее не стоит. Наверно, лучше сразу же подать заявление об увольнении, а не ждать, когда с позором выгонят. Но было так горько и обидно, что слезы стояли в глазах. Она столько стремилась к работе в этом издательстве, столько сил вкладывала, чтобы удержать это место и доказать всем, что она не просто дочка политика, она действительно достойна этой работы. Девушка сама пробила себе путь наперекор родителям. Стремилась быть независимой, хоть и с бабушкиным наследством, оставленным ей, это было легко. Именно по этой причине у нее была дорогая одежда, квартира в центре и хорошая машина. Но ведь все это не имеет никакого отношения к работе. На работе она была на таком же положении, как и все. Отец никогда бы не стал помогать ей в этом. Он ненавидел ее профессию, а она никогда бы не попросила его о помощи. Никогда! Даже если бы работала в самом захудалом месте. Главное, что Ким сама добилась этого. Главное, что она может сделать, наконец, что-то без родительской опеки и помощи. К этому она шла очень долго, бунтовала против родителей ради того, чтобы самой принимать решения относительно своей жизни. Она совершила множество ошибок, но оно того стоило. Теперь девушка дышала полной грудью, теперь она жила так как ей всегда хотелось. Больше не нужно было выдавливать из себя фальшивые улыбки, говорить то, что совершенно не хочется говорить, даже еду она теперь ела такую, которую хотела. Хотя привитые ей с детства привычки не изменились. Ким не была высокомерной или снобистской, как многие дети богатых родителей, но у нее было прекрасное воспитание и безупречный вкус. Она было своей как в самом изысканном кругу, так и в компании простых людей, от которых отец всю жизнь пытался ее оградить. Ему приходилось это делать, потому что она училась в частной селективной школе, в которой были дети и из семей более скромного положения. Частная, не селективная школа для детей богатых родителей, в которой Ким проучилась несколько лет, показалась мистеру Войту совершенно не подходящей. Ибо в ней слишком многое дозволялось детям, что порождало распущенность и лень. Он был категорически против такого воспитания своего единственного ребенка, а потому в одиннадцать лет Ким была отправлена в Вестминстерскую школу. По мнению мистера Войта, да и не только, школа основанная королевой Елизаветой I была наилучшим среднеобразовательным учреждением Англии. Она славилась не только высоким уровнем подготовки учеников, но и строгой дисциплиной, а также академическим методом обучения. И главное, здесь учились мать и бабушка Ким, а отец был уверен, что во многом порядочность и строгие правила морали были привиты женщинам двух поколений Войтов данным заведением. В новой школе Ким стала белой вороной, потому что мало за кем приезжали на лимузине, также ей было категорически запрещено задерживаться после занятий, поэтому друзей у нее не было, пока в школе не появился Колин Барт. Он был из простой семьи, из-за чего тут же попал в черный список друзей для дочери мистера Войта. Но как не старался отец оградить дочь от плебейского влияния, Ким все же подружилась с Колином. Наверно, тогда она впервые решилась на бунт. Ей было слишком одиноко и очень хотелось иметь друзей. Колин был такой же белой вороной среди воспитанников школы. Из толпы его выделяли неординарное мышление, энергичность и неутомимая тяга к знаниям, за счет этих качеств он и смог получить гранд на обучение в Вестминстерской школе. Они долго сближались- короткие фразы во время перерывов между уроками, потом записки на занятиях, вскоре это переросло в общение. Однажды Ким сбежала с Колином после уроков, отец был в ярости, но так продолжалось до тех пор, пока мистер Войт не признал поражение и то только потому, что увидел в Колине разумного мальчишку. Все последующие годы Ким и Колин были неразлучны как в школе, так и в колледже, а после вместе поступили в Кенсингтонский университет. Именно в тот момент между Ким и отцом развязалась настоящая война. Девушка готова была на все лишь бы учиться на факультете журналистики, мистер Войт тоже был настроен решительно, он хотел, чтобы она пошла по его стопам и занялась политикой. Маргарет Тэтчер была для мистера Войта эталоном деловой, умной женщины. Он мечтал увидеть в Ким подобную железную хватку, упорство и ум. Как оказалось, его немногословная дочь обладала именно этими качествами. Только направлены они были против воли отца. Противостояние длилось несколько месяцев, пока Ким не ушла из дома, жить к Колину. Мистеру Войту второй раз пришлось признать поражение, но он не мог сдаться просто так, а потому лишил дочь содержания, рассчитывая, что вскоре Ким разочаруется в своем выборе. В годы студенчества девушка подрабатывала и жила на деньги, которые ей давала мать, а в двадцать один год получила наследство бабушки со стороны матери, которая просто терпеть не могла отца Ким. И скорее из ненависти к нему, чем от любви к внучке отписала свое состояние Ким. Оно было небольшое, но за три года девушка так его и не истратила, хоть и не особо ограничивала себя. Все-таки она привыкла к роскоши, и как только появились деньги, вынужденной экономии пришел конец. К тому же после окончания университета ей предложили отличную работу с вполне достойным доходом. Ким была счастлива как никогда. Теперь она была уверенна в завтрашнем дне, теперь она могла не бояться, что придется обратиться за помощью к родителям. Она победила и гордилась собой. Потому что сама, своими силами добилась чего-то в жизни, без помощи папы.