Одна ошибка (СИ) - Коулт Дарк

В ту минуту ей показалось, что Камал удивительно схож с Жоффреем де’Пейраком. Однако Камал красив без каких-либо изъянов и недостатков, но та же харизама и магнетизм. Те же манеры, та же грация и благородство, та же неприступность, та же недоступность соединяла этих двух таких разных людей. Сони лишний раз напомнила себе, что Камал представитель голубых кровей, хоть и по шею вместе со своим отцом влез в грязные делишки.

И вдруг перед её взором предстала фигура прокурора, кидающие свои жестокие обвинения.

— Это вы! Вы убили его!!! — твердил он, пытаясь сломить Камала.

— Нет, и еще раз нет, — твердо и непоколебимо ответил Камал.

Прокурор бросил злобный взгляд и ввел в зал заседания лжесвидетеля, которого долго допрашивал, пытаясь доказать вину Камала. Тот же держался гордо и терпеливо. Его неприступность даже больше, чем слова, говорила сама за себя. Но судья лишь ударил по столу молоточком во время оглашения приговора, бесцеремонно вынес вердикт, тем самым засадив обвиняемого, может, на пятнадцать или двадцать лет.

Она уже не помнила сейчас, что от такого ужасного приговора у неё голова пошла кругом. Поднялся шум, гвалт. Группа верных людей Камала кричала о ложном и несправедливом приговоре, но фигура судьи уже исчезла за дверью.

Двое громил-охранников, надев наручники, грубо потащили Камала к выходу. Не понимая, что делает, Сони бросилась к мужу, вскричав:

— Нет!

Камал нежно гладил ее лицо, вытирая крупные бусинки слез. Наручники мешали ему обнять жену.

— Я не убивал отца. Ты мне веришь? — голос его задрожал.

— Да, да… — с трудом выговорила Сони и обняла мужа, тем самым намереваясь оградить его от жестокого приговора.

Однако охранники с силой выволокли его, оттолкнув от него жену.

Все это померкло, как сон в затуманенном мозгу Сони. Она медленно открыла глаза, которые незаметно закрылись в безмятежном воспоминании. Этот страшный момент в суде оставил свой осадок в сердце Сони, от чего по ночам ей снились кошмары.

Сони повернула голову в сторону мужа. Камал надев уже брюки, медленно натягивал на плечи рубашку.

— Ты уже проснулась? — повернувшись к ней, улыбнулся Камал.

— А я и не спала, — улыбнулась в ответ Сони.

— Ну ладно. Мне уже пора, милая, — поцеловав жену в шею, Камал встал.

— Что ты собираешься делать? — схватив его за руку, спросила Сони.

— Мне нужно срочно исчезнуть, пока не найду доказательства против Педро, — решительным тоном заявил Камал.

— А как же я? Ты меня бросаешь? — удивилась Сони, — Я пойду с тобой.

— Пойми, это опасно. Не беспокойся, я с тобой свяжусь.

— Мне страшно, Камал…

В темноте ночи раздался тихий крик филина. Сони крепко прижалась к мужу, испугавшись не то звука дикой птицы, не то возможной опасности, что могут появиться на пути мужа. Он обнял её и ласково шепнул:

— Ты что, испугалась? Не бойся, это сигнал для меня. Значит, мне уже пора.

— Не оставляй меня, — почти со слезами прохныкала Сони.

— Ну что ты как маленькая, не надо. Я же каждый день буду звонить тебе. И к тому же с тобой будут все наши: Игорь, Наталья, Димка, Джек. Влад оставит тебе несколько человек для охраны. Всё будет хорошо!

— Мне было бы лучше и безопаснее с тобой…

— Если ты будешь так говорить, я не смогу уйти. О-о-ох! Что же мне делать, чтобы ты поняла… Да ладно, к чёрту… Остаюсь, всё. И к чёрту всё, что бы ни случилось!

— Нет-нет, ты должен скрыться. Я просто беспокоюсь о тебе. Если ты возьмёшь меня с собой, вместе было бы легче и…

Он только хотел было возразить, как снова раздался крик филина.

Сони в смятении чувств посмотрела на любимого.

— Любовь моя, иди… иди, я буду за тебя молиться… и буду ждать твоего звонка… — она склонила голову и слегка подтолкнула его скорее уходить.

— Ты уверена, милая?

Сони слегка качнула головой. Он встал и подошёл к окну.

— Камал… береги себя…

Он закрыл глаза в знак согласия и исчез, легко выпрыгнув в окно.

Стоял жаркий июльский полдень. Было невыносимо душно. Солнце стояло в зените, высокое атмосферное давление просто подавляло всех. Люди сидели в своих домах, не высовывая носа наружу, и даже животные попрятались по норам. Только лишь одинокий «Уазик» советских времён медленно катил по шоссе. На улицах не было ни души. Город не подавал никаких признаков жизни. Автомобиль с надписью «милиция» (старой марки, 70-80-х годов, когда ещё существовал грозный и могучий Советский Союз) выехав за город, повернул направо и остановился у больших ворот.

В прихожей располагался уголок отдыха с небольшой стойкой бара, называвшийся малым, одновременно заменяя гостиную. Там уютно расположились и мило беседовали Сони и Дмитрий.

— Значит, ты уже всё решила: открыть вроде мини-парка в сиротском приюте? — небрежно спросил Дмитрий.

— Да. И я хотела возложить это дело на тебя. Вот все требуемые бумаги, — взяв со стола папку, Сони подала её Диме. — Договор с банком, требуемая сумма… одним словом, всё в порядке. Тебе нужно только присматривать за ходом дел. Ты согласен?

— Конечно!

На стойке малого бара зазвонил телефон. Появился неизвестно откуда управляющий над прислугой — Джек. Подняв трубку и выслушав, он повернулся к Сони:

— Дочка, приехали из управления. Желают встречи с тобой.

Сони строго настрого запретила Джеку называть её мадам, госпожой или сеньорой, так как любила его, как родного отца. И поэтому он называл её дочерью, что приносило ей огромную радость. Тем более что и он привязался к ней как к близкому, родному человеку.

— Скажи, что я их приму, — ответила Сони.

Дверь открыл Джек, и вошёл молодой парень, примерно лет двадцати пяти, без формы, в гражданском. Управляющий протянул ему руку в знак приветствия. Посетитель обратил свой взор к молодой женщине. Сони спросила его, полулёжа на софе в гостиной:

— Что вас привело ко мне? Я ведь уже ответила на все вопросы. Или у вас ко мне иное дело, лейтенант?

Эти плавные завораживающие движения, этот ясный глубокий взгляд лишь подчёркивали её красоту. Было видно, что богиня Афродита покровительствует ей. В свои двадцать два года она была прекрасна, как раскрывшийся бутон розы. Прямая горделивая осанка, стройная, изящная фигура, бархатные вьющиеся волосы спадали до плеч. Сочно-красные губы были похожи на спелые вишни, налитые сладким соком. Под длинными, чёрными ресницами блестели большие, как алмаз, глаза, а в них сквозило любопытство. Грациозная, таинственная богиня красоты восседала на своём троне. Даже если трон заменял диван, всё же она выглядела величественно.

— Госпожа, будьте мужественны! Впрочем, это ещё не точно… Ваш муж…

Пелена страха надвинулась на Сони. Сердце ухнуло в пятки. Резко встав и стараясь скрыть свои эмоции, она спросила:

— Что с ним?

— Найден труп вашего мужа. Вам требуется пройти процедуру опознания. Его нашли в сточной канаве. Тело изуродовано. Экспертиза показала, что смерть наступила в результате ранения.

Но Сони уже не слышала ничего. Затуманенный убийством мужа мозг не воспринимал слова лейтенанта. В голове пульсировали только слова: «Найден труп вашего мужа». Земля уходила из-под ног. Голова шла кругом. В глазах помутнело. Сони старалась держать себя, но какая-та непомерная тяжесть придавила её, как бетонная плита, и она рухнула прямо на персидский ковёр.

=*****=

На опознание тела ходил Дмитрий. Опознав его, он подтвердил, что это Алимов Камал Даниярович.

Во всех местных газетах были напечатаны статьи о пышно прошедших похоронах, озаглавленные примерно так: «Дон Дэни и сын», «Двойное убийство», «Обнажённый приговор» и тому подобное.

Сони ничем не интересовалась, даже на похороны не смогла пойти, так как ноги предательски подкашивались и не держали её.

С тех самых пор, как она узнала о смерти мужа, она заперлась в своей комнате.

— Господин, вы может сможете ей помочь? Вы же доктор, — с надеждой в глазах спросил Джек Игоря, приехавшего из круиза вместе с женой, — Она стала, как невменяемая, никого не принимает.