Юлия Шилова - Ослепленная желаниями, или Замужняя женщина ищет любовника

– Не знаю. Мне не нравится ход твоих мыслей. Докажи обратное.

– Дорогой Дима, я всегда буду тебя боготворить и служить верой и правдой за то, что ты не побоялся взять замуж уродину, на которую смотреть боязно, не то что бы жениться. Я никогда не сделаю ничего, что бы тебе не понравилось, потому что больше всего на свете боюсь попасть в дом инвалидов и сдохнуть в тоске и одиночестве.

– Хорошо. Не забывай повторять это чаще, как мантру. Вот теперь мне нравится ход твоих мыслей. И не нужно хандрить.

– Обещаю, больше не буду себя плохо чувствовать.

Дима ел, а я сидела напротив и буквально заглядывала ему в рот: ловила момент, когда убрать грязную тарелку и подать чистую.

– Мясо чуть пересолила. Не чувствуешь разве?

– Прости, пожалуйста. Я не заметила.

– Нужно замечать. Ты же знаешь, я обращаю внимание на мелочи, они для меня очень важны.

– Буду стараться, чтобы этого больше не было.

– Да уж, постарайся и не расстраивай своего единственного и горячо любимого мужа. А то что-то не понравилось мне, как ты с солью обращаешься. Обычно пересаливают, когда влюбляются. Ты случайно ни в кого не влюбилась, пока горячо любимый муж на работе?

– Ну о чём ты говоришь? Прекрасно знаешь, это исключено. Да и в кого я могу влюбиться? Кроме тебя в доме никого нет. А гости, которые здесь бывают, – это только твои знакомые, и они не имеют ко мне отношения.

– А тебя это напрягает?

– Что именно?

– То, что в доме только мои гости, – усмехнулся муж.

Сегодня ему явно хотелось надо мной поиздеваться.

– Дима, какие у меня могут быть гости или друзья? Люди шарахаются от меня, как от прокаженной. Я много лет никуда не выхожу, потому что не хочу пугать людей и видеть глаза, полные ужаса, презрения, брезгливости и жалости. Мне не нужна моя жизнь. Я хочу жить твоей жизнью, потому что ты слишком много для меня сделал.

– А теперь отсюда поподробнее, – велел, раскачиваясь на стуле, муж.

– Ты взял в жёны несчастную женщину, на которую бы никогда в жизни не посмотрел ни один мужчина. Я благодарна тебе за это, буду тебя вечно боготворить, никогда не пойду против твоей воли, ведь больше всего на свете я боюсь остаться одна, ведь мне никто не подаст руки, потому что я – уродка.

– Умница. Мне приятно, когда ты произносишь эту мантру с различными дополнениями. Ты должна знать своё место, ценить и понимать, кому обязана всем в жизни.

Муж ушёл в гостиную разговаривать с кем-то по телефону, а я принялась убирать со стола и мыть посуду. На глазах вновь появились слёзы. Звонок из прошлого окончательно выбил меня из колеи, заставил проснуться от многолетнего сна и посмотреть на себя и свою жизнь со стороны.

Кто я сегодня? Чудовищная уродина, у которой почти нет лица. Я веду домашнее хозяйство, много лет не выхожу из дома, чтобы не пугать людей, и каждый день читаю мантру своему мужу о том, как сильно его боготворю и как многим ему обязана, ведь он снизошёл до того, что взял меня замуж. Конечно, если бы кто-то посмотрел на мои отношения с мужем, то отметил бы чистую психопатию, но кому нужна я и мои проблемы?

Я боялась мужа, боялась сделать что-то не так… Не то сказать, не так посмотреть, не так вздохнуть… Боялась, что он на меня разозлится и сбагрит с рук. Этого я страшилась больше всего на свете. А ещё меня очень пугала перспектива вновь оказаться в социуме среди людей, пугать их своим уродством, ловить на себе любопытные косые взгляды, лицезреть ухмылки…

Вот уже несколько лет я жила затворницей и не хотела ничего менять в своей жизни. Наш дом находился на самом отшибе за высоким забором, и на своём участке я могла всегда погулять и подышать воздухом. Тем более в последнее время я делала это с большим удовольствием, ведь у меня появилось сильное и серьезное увлечение – собственный сад, которому я отдавала все свои силы, душу и время.

Заниматься садом помогал наш садовник. Он единственный допускался на территорию нашего дома. Садовник не имел возможности видеть мое лицо. Я выходила из дома в длинном платье с высоким воротом, ажурных перчатках и шапочке с ажурной плотной вуалью, которая и закрывала от посторонних глаз моё лицо.

– Даша, ты уже помыла посуду? Иди сюда! – позвал муж из гостиной.

– Да, я всё убрала.

– А чего там возишься?

– Да так… хотела ещё немного прибрать кухню.

– Занимайся уборкой, когда супруг на работе. А когда я дома, ты должна быть рядом.

– Что-то нужно сделать?

– Нужно. Помассируй мне ступни. У меня сегодня ноги устали.

Муж закинул ноги на пуфик. Я села напротив и принялась делать ему вечерний, ритуальный массаж.

– Завтра четверг. Помнишь?

– Конечно, помню, – кивнула я.

– Что ты делаешь каждый четверг?

– Я должна встретить своего любимого мужа с работы горячими, только что испечёнными пирожками с мясом.

– Умница. И сделай пирожки как можно пышнее, такие, как я люблю.

– Я постараюсь сделать очень хорошее тесто.

– Ну уж постарайся для любимого мужа.

– Да, конечно.

Когда я закончила массировать Диме ступни, он махнул мне рукой, чтобы я села рядом, включил телевизор и стал смотреть какой-то кровавый боевик. Подобное зрелще не для меня. То ли дело добрый, лирический сериал, после просмотра которого хочется верить в чудо и большую, светлую любовь. Вот уже много лет моя жизнь имела исключительно серый, нет, даже чёрный цвет. И не было в ней никакого просвета.

Наверное, единственным светлым пятном за все эти годы был звонок Макса. Когда-то моего Макса… Горячо любимого. Нет, я понимала, что звонок ни к месту и не вовремя, но как же приятно, ведь он признался, что искал меня всё это время. Он искал, а я о нём думала… И ведь нашёл!

Внезапно я поймала себя на мысли, что всё ещё люблю Макса. И не на шутку перепугалась. И тут же стала гнать крамольные мысли прочь. Нет, это невозможно. О какой любви может идти речь, ведь прошло чёрт знает сколько времени. Какая, к дьяволу, любовь, когда рядом сопит супруг, которому я обязана по гроб жизни? Я не могу показаться ни одному мужчине на глаза от страха.

Если бы Макс меня увидел… Нет, об этом даже не хочу думать… Даже страшно представить его лицо, искажённое брезгливостью и ужасом. Пусть он запомнит меня молодой и красивой, той, какую когда-то знал.

Утром мой благоверный уехал на работу, а я принялась убирать со стола, мысленно похвалив себя за то, что сегодня за завтраком не получила ни одного замечания от супруга и сделала всё хорошо. Яйца всмятку получились именно такие, как он любит. Овсяная каша – в тех пропорциях, как он всегда заказывает. А ведь угодить мужу очень и очень сложно, потому что он всегда ко всему придирается.