Ольга Крючкова - Эльза, или Виртуальный секс

После того, как Ирина заканчивала обязанности няни, она бежала в call-центр. И становилась на двенадцать часов кряду Мадлен. Ирина приспособилась и подрабатывала три-четыре ночи в неделю. Часто пересекалась с Эльзой.

Женщины поначалу почти, что ничего друг о друге не знали, а были просто на время работы Эльзой и Мадлен. Некоторое время спустя, когда стали вместе ходить после ночной смены до метро, минут двадцать, за этот короткий промежуток времени они успевали многое обсудить и узнать друг друга поближе.

Валентина прониклась к товарке. Она сочувствовала ей: из Карелии приехала в Москву, квартиру снимает, на двух работах вкалывает, свекрови деньги посылает. Словом, крутится, как белка в колесе. А мужичка-то нет…

У Валентины, конечно, тоже имелись свои трудности. И мужчины не было… Уход мужа к другой женщине – отнюдь приятным событием не назовешь.

Валентина, да и Ирина часто ловили себя на мысли, что ждут «разговоров до метро». Это стало частью их жизни.

Ирине вообще общаться было не с кем, разве, что с хозяйкой Марианной. Но тут держи ухо востро. Не дай Бог, скажешь лишнее. Так и места хлебного можно лишиться. А нынче без надлежащих рекомендаций в приличную семью устроиться тяжело. Ирина понимала: ей вообще повезло.

Наконец, в начале декабря она увидела Михаила Филиппова. Мужчина, как правило, поздно возвращался со службы, а Ирина в это время уже укладывала Сашеньку спать и ее рабочий день заканчивался.

Филиппов поразил няню своей статью и мужественностью. Невольно ей пришла в голову мысль: а почему такой красивый видный мужчина живет с Марианной? Этой полной, коротконогой женщиной? Неужели из-за денег? Или он тоже из «понаехавших»?

Филиппов же и вовсе не обратил внимания на Ирину: одним словом – няня, обслуга! Чего с нее взять!? Тем более из «понаехавших»!

Однако фантазия Ирины уже искала выхода – время, проведенное в call-центре, даром не прошло. В своем воспаленном воображении она рисовала одну эротическую сцену за другой с участием, разумеется, себя и Михаила Филиппова.

Наконец, однажды ночью она так распалилась, что занялась мастурбацией… После достижения апогея удовлетворения ей стало стыдно и… обидно. Мужчины у нее нет, квартиры нет, дочь – в Калевала, да и сама она – няня, подрабатывающая ночами в сексе по телефону.

…Валентина избегала общения со старыми подругами, ибо все сводилось к расспросам о муже. У Валентины, порой, складывалось впечатление, что подруги пытаются «укусить» ее, да побольнее. Правда, иногда женщина думала, что чрезмерно к ним требовательна. Надо воспринимать людей такими, как они есть. А подруги на то и созданы, чтобы задавать вопросы, увы, часто бестактные. И советы давать, когда их не просят.

В середине декабря Валентина постоянно ощущала внутреннюю тревогу. Чем она была вызвана – женщин не понимала. Уходом мужа? Проблемами с детьми? Вечным безденежьем? Разумеется… Но Валентине все же казалось, что нечто иным. Она долго не могла понять, чем именно… И наконец, в один из своих выходных дней поняла: Виктор!

Она старалась забыть о нем, но память время от времени проделывало с ней злую шутку: извлекала из «дальнего хранилища» мозга, из архива, молодого Виктора. Того самого бравого военного тридцатилетней давности, который стал ее первым мужчиной. А затем на этого сексуального красавца наслаивался Виктор-старик, которого она увидела на даче. Немытый, нечесаный, со шрамом на лице, в старом растянутом свитере, грязных брюках, разбитых ботинках. Опустившийся, спившийся человек…

Первое время Валентина часто задумывалась: а почему он стал таким? Почему живет на даче? Неужели лишился квартиры? Почему его выгнали из армии? Что он такого сделал? А может быть, сидел в тюрьме?

Наконец, она не выдержала. Встала рано утром, оделась по-походному и отправилась на дачу.

Зима стояла теплая и малоснежная, морозы не опускались ниже пяти градусов. Поэтому Валентина быстро добралась от железнодорожной станции до дачного поселка по хорошо протоптанной схваченной морозцем дорожке.

Она открыла калитку, зашла на свой участок… Дом отпирать не стала. И, как и в прошлый раз, все ее внимание приковал к себе соседний участок. Она видела, что из трубы соседского дома струиться едва заметный дымок.

Валентина потопталась около изгороди, что разделает участки и, наконец, «просочилась» через специально оставленный лаз. Немного постояла, собралась духом… Подошла к дому Виктора и постучала в дверь. Никто не откликнулся.

Валентина удивилась: следов хозяина вокруг дома видно не было, значит, он давно не покидал своего жилища. Женщина решительно дернула дверную ручку, дверь легко подалась и открылась…

Валентина вошла в дом, оказалась в крохотной прихожей, на нее обрушился стойкий запах перегара.

– Кто там? – едва слышно простонал хозяин.

Валентина встрепенулась. Она раздвинула старые выцветшие шторы, отделявшие прихожую от комнаты.

– Это я, соседка… Валентина Понамарева… – робко произнесла она.

– А это ты… Слава богу пришла… Я тебя ждал… – произнес Виктор. – Да ты проходи, не стесняйся… Уж извини, что не убрано… Не до того мне уже…

Валентина послушно прошла и осмотрелась. Жилище Виктора представляло собой ужасающее зрелище: грязь, пыль, немытая посуда, пустые бутылки из водки разбросаны по всему полу, в углу отчетливо попискивали мыши.

Сам же хозяин лежал на старом полуразвалившемся диване. Однако в руках держал старое ружье, готовый выстрелить в любую минуту в непрошенного гостя.

У Валентины екнуло сердце: ведь на этом самом диване все и случилось тридцать лет тому назад. Валентина перевела взор на комод, где к ее вящему удивлению стоял все тот же старенький, теперь уже раритетный телевизор.

Виктор уловил ее взор.

– Рухлядь, не работает… Прости, что не встаю… Захворал я что-то… Внутри болит все…

Валентина забеспокоилась.

– Можно вызвать скорую помощь!

– Сядь, – оборвал ее Виктор. – Не надо никого вызывать. Для скорой помощи нужен страховой медицинский полис, а у меня его нет.

– Но… – попыталась возразить гостья и присела на краешек старого деревянного стула, тот предательски скрипнул под ее весом.

– Вчера мне совсем худо было… – признался Виктор. – Думал помру… Лежал вспоминал свою жизнь… Просрал я ее… Просрал… По другому не скажешь. Седьмой десяток разменял, а нет ни семьи, ни детей… Ни постоянного пристанища… Живу вот на даче…

Валентина ощутила, что к горлу подкатил горький комок. Она хотела найти нужные слова, подбодрить Виктора… Но, увы, так и не смогла.

– Молчишь… – сказал Виктор. – Правильно делаешь… Чего тут сказать? Перед тобой спившийся старик… Теперь я такой…