Влада Орлецкая - Добрая примета

Другой бывший ухажер Алисы как-то признался, что никогда не сможет на ней жениться, потому что очень уж она красивая, и он просто сойдет с ума от ревности. В общем, это будет не жизнь, а сплошное мучение. Потому он не видит иного для нее применения, кроме как в качестве любовницы. Алиса тогда сказала ему, придя в себя от столь обескураживающего заявления, что замуж за него вовсе и не собиралась, даже в мыслях не было, и вообще, она не затем разводилась с первым мужем, чтобы в один прекрасный день выскочить за другого случайно подвернувшегося идиота…

От невеселых воспоминаний ее отвлек очередной телефонный звонок. Она ответила. Это был не кто иной, как пресловутый «канадец» Володя. Видимо, он уже вернулся оттуда, куда его только что, вместе со всеми остальными предполагаемыми женихами, сгоряча послала ее порывистая подруга.

— Алиса, прости меня ради бога за поздний звонок, — сказал он.

— Да ладно, пустяки. Я еще не ложилась. — Она решила проявить снисхождение к несчастному, который, судя по всему, еще пребывал в шоке после своего неудачного свидания.

— Извини, что я тебя беспокою…

— Может быть, хватит извиняться, Володь? Говори, что стряслось.

Ее забавляли эти его расшаркивания. Бедный мужик! Видимо, Елена своей обличительной речью в адрес мужчин порядком его напугала, и он решил, что и с ней, Алисой, надо быть поосторожнее, дабы не нарваться на грубость.

— Да ничего особенного. Просто я хотел спросить у тебя совета.

— Насчет Ленки?

— Да, это касается Лены.

— Кстати, как все прошло… ну, в ресторане?

— Плохо, — печально вздохнув, признался Владимир.

— Да что ты! А почему?

— Я ей не понравился. Да и вообще, наговорил разных глупостей…

Кажется, некоторое время назад она уже кое от кого слышала нечто подобное. Как говорится, не будем называть фамилию. Алисе стало интересно, если уж ей отведена роль арбитра в этой истории, то она должна услышать полную версию произошедшего от обеих сторон. Пусть мистер Куприянов выскажется. Имеет право.

— Что же ты ей сказал? — спросила она у Владимира.

— Да ерунду какую-то. Лена спросила меня, почему я до сих пор не женат. Ну я и ответил, что не нашел среди местных невест ту единственную и неповторимую, с которой хотел бы прожить до конца жизни, а еще добавил, что все они, то есть канадки и вообще западные женщины, помешаны на деньгах, что все они расчетливые, меркантильные, хотя сами ничего особенного из себя не представляют как внешне, так и духовно. Примерно так.

Лучше бы я этого не говорил! Ей, наверное, стало обидно за этих женщин, и она такого наговорила, что мне стало не по себе. Неужели вы и вправду о нас, мужчинах, так думаете? Неужели мы все такие монстры? Черт, не надо было мне вообще касаться этой темы. Как-то не по-джентельменски — сидеть с дамой и обсуждать женские недостатки. А ты как думаешь?

— Главное, чтобы джентльмен за столом не ковырял в носу и не вытирал руки о скатерть. Остальное — сущий пустяк, поверь мне.

— Не очень-то это забавно, — вздохнул Владимир. — А перед Леной как неудобно. Вот что мне теперь делать?

— Позвони ей, — предложила Алиса.

— Не могу, я не знаю номер ее телефона. Она выскочила из ресторана пулей. Представляешь, кинула деньги на стол и ушла с гордо поднятой головой. Лучше бы она меня по морде отхлестала, ей-богу.

— Ну хорошо, я дам тебе номер ее телефона.

Он обрадовался как ребенок.

— Алиса! Ты — человек! Просто матерый человечище!

— Только не звони ей сейчас.

— Почему?

— Посмотри на часы.

— Ах да, уже довольно поздно.

— Вот именно. Слушай, я давно задаюсь вопросом: почему, интересно, звонить ночью имеют привычку только мужчины? Вот ты можешь мне это объяснить?

— Понятия не имею.

— А я думаю, это оттого, что вы, мужики, ты уж не обижайся, просто не задумываетесь в такой момент, уместен ли ваш звонок, не потревожите ли вы кого-нибудь… Вы знаете, что вам надо позвонить, и вы звоните, даже не глядя на часы…

Куприянов расхохотался. То был горький смех, буквально на грани истерики.

— Алиса, милая, за телефон Лены я готов простить тебе все, что угодно. Но не кажется ли тебе, что два оскорбления за вечер — это многовато? Можешь думать обо мне что угодно, даже то, что я — проклятый шовинист… но, ей-богу, я такой, какой есть, и мне уже в Канаде надоело извиняться на каждом шагу за то, что я — мужик.

— Ладно, Володь, не обижайся. В Святом Писании как сказано? Дали по одной стороне морды лица, подставь другую. Бог терпел и нам велел. Пищи телефон.

Продиктовав телефонный номер, Алиса спросила напоследок:

— Слушай, великомученик, а скажи-ка ты мне, раз уж у нас с тобой такой откровенный разговор, тебе что, нравятся скандальные женщины?

— Если честно, меня подкупила откровенность Лены.

Алиса усмехнулась, покрутив головой. Уж чего-чего, а откровенности у Елены Федотовой имелось в избытке.

— И вообще, мне подумалось, — продолжал он, — все самое ужасное, что она могла бы сказать в мой адрес, я уже услышал, поэтому можно больше ничего не бояться…

После разговора с Володей Куприяновым Алиса, от греха подальше, отключила телефоны — домашний и мобильный — и легла в постель с чувством уже окончательно выполненного долга. Ну вот, она сумела удачно пристроить еще одну подругу. Теперь, когда все вокруг счастливы, можно и впрямь с чистой совестью податься в монастырь, который ей тут недавно прочили.

Время приближалось уже к восьми часам, когда летним вечером Алиса, миновав кассу гипермаркета, направилась с покупками к выходу. И тут через стекло витрин она увидела, как на парковке, недалеко от автоматических дверей, остановился новый автомобиль «рено». При виде чудесного белого авто у Алисы от зависти перехватило дух. Она уже полгода намеревалась поменять свою «тойоту» на нечто подобное, но так до сих пор и не собралась. И дело было вовсе не в деньгах, ибо теперь они у нее имелись, а в отсутствии какого-то сильного импульса, жизненного стимула, что ли…

«Эх, мне такая игрушечка была бы очень даже к лицу», — подумала Алиса, наблюдая, как владелец «рено», выйдя из автомобиля, изящным движением захлопнул белоснежную боковую дверь.

Что-то в облике этого щеголя, одетого в дорогой светлый костюм, с последней моделью мобильного телефона в жилистой загорелой руке, показалось Алисе до боли знакомым. Но только когда посетитель вошел в магазин и поравнялся с ней, она по добродушному выражению зеленых глаз узнала в нем своего прошлогоднего знакомого, Игоря Витальевича Тишинского. В этом успешном и довольном жизнью человеке не было больше ничего от тогдашнего пришибленного покупателя трехкомнатного коммунального клоповника. Он тоже узнал ее и остановился, счастливо улыбаясь.