Дороти Иден - Таинственная Клементина

Вопрос вывел Брижитт из себя, и она резко кинула:

— Не знаю!

Господи, ну зачем он задает все эти вопросы?! Неужели даже Фергюссон не может просто принять все на веру и попробовать во всем разобраться?

Невыносимая тяжесть камнем навалилась на нее.

— Я устала. Мне нужно выспаться… — пробормотала она.

— Конечно, милая, — Фергюссон поправил на ней одеяло. — Поспи, — это сейчас самое лучшее.

«… И просыпайся в здравом рассудке», — без труда прочитала она в его глазах. «О, Фергюссон, что за пропасть разделяет нас даже больше, чем мое физическое состояние? — отчаянье полностью овладело ее душой. — Неужели ты этого даже не замечаешь? Вероятно, ты полностью находишься под влиянием Присси?»

Она прикрыла глаза, чтобы он ничего не смог в них прочитать, и попросила его зайти к детям. Она сказала Фергюссону, что фокус, который научился показывать Никки, может быть сможет что-нибудь объяснить, но не смогла ответить на его вопрос: «Почему?»

Призрачный голос, не дававший ей спать следующей ночью, мог быть только частью кошмара; в нем звучала неприкрытая издевка: «Какими средствами ты, неизлечимая калека, надеешься удержать такого мужчину, как Фергюссон? Верни ему свободу — он мечтает избавиться от тебя…»

Брижитт резко проснулась. В комнате не было никого, стояла абсолютная тишина, но беспощадные слова все еще звучали в ее сознании. Не колеблясь, она сочла их порождением собственного горя и расстроенного воображения. Ну, а все остальное? Выходила ли она из дома на самом деле? Были ли реальностью голоса, распевавшие песенку о Клементине? Или все это было таким же бредом, как фантазии Никки?

Никто не мог ей ответить на эти вопросы, никого не было рядом, чтобы ее поддержать. Теперь она точно знала, что совершенно одинока в своем отчаянье.

Присси почти удалось убедить себя больше не думать о Ги. В конце-то концов, не так уж коротко они были знакомы! Может быть, непоследовательность всегда была в его характере? Его внезапное исчезновение могло не иметь к ней никакого отношения, или… Она тут же выбросила эту мысль из головы и задумалась о том, что все в доме, полностью сосредоточившись на падении Брижитт, попросту забыли о Ги.

Ну и слава Богу! Все равно он не замедлит снова появиться. Вряд ли с ним что-нибудь случилось! Без него ей было даже спокойнее, — не приходилось насиловать себя, перенося его поцелуи. Если бы еще она могла полностью избавиться от опасений…

Сомнения не должны были проглядывать в ее письме. Она писала, особенно не задумываясь, перо стремительно летало по листку почтовой бумаги:

«Как все носились сегодня вокруг Брижитт! Фергюссон ни на йоту ей не поверил. Бедняжка! Как бы она от всего этого ни спятила с ума! Именно это я бы и сделала на ее месте. Дети держались превосходно, особенно Никки. Кажется, мне наконец-то удалось его приручить. В последнее время я воспринимаю их так, как будто это мои собственные дети.»

Присси отложила ручку и позволила запретным мыслям окончательно сформулироваться в ее мозгу. Она представляла себя в роли Брижитт, в качестве жены Фергюссона. Если бы Брижитт никогда не встала с постели… Ведь нельзя же предложить, что молодой, сильный и красивый мужчина навсегда свяжет себя с калекой! Если бы…

— А не выпить ли нам по стаканчику? — спросил Фергюссон с порога. — Уверен, что и вы тоже в этом нуждаетесь после всех этих переживаний.

Присси вскочила, сразу засветившись от счастья.

— С удовольствием. Дети уже заснули…

— … И Брижитт тоже спит, — закончил фразу Фергюссон. — Доктор дал ей успокоительное.

— Мне кажется, миссис Джи начала относиться ко мне немного подозрительно: ей кажется, что я недостаточно внимательна к детям.

— Помилуйте! То, что вы говорите, просто смешно. Она всегда очень тепло о вас отзывается и хотела бы узнать вас поближе. … В самом деле, расскажите-ка мне о себе! Подойдите поближе!

Приближаясь к нему, Присси заметила непривычный блеск его глаз. Ее сердце забилось быстрее. Происходило именно то, о чем она так мечтала, даже не всегда отдавая себе в этом отчет…

— Обо мне нечего рассказывать… — пробормотала она, делая шаг ему навстречу.

— И все же… Кто вы? Какой секрет храните в своем медальоне?

Присси быстро схватилась за медальон, защищая его от протянутой руки Фергюссона. Но она продолжала улыбается ему. Позднее… у нее еще будет время все ему рассказать…

— Что-то вы чересчур любопытны! — Присси сделала вид, что хочет от него отпрянуть.

Его лицо застыло, глаза превратились в узкие светящиеся щели. Он резко схватил ее за руку.

— Вы правы, мой маленький сфинкс. Сейчас важно совсем другое…

Опьяненная его поцелуями Присси прикрыла глаза; мир перестал для нее существовать. Она забыла о письме, оставленном ею на столе, в дух шагах от них; мысли о том, что может произойти, если кто-нибудь случайно войдет в ее комнату, даже не приходили ей в голову. Как бы ни сложились обстоятельства, она до конца будет бороться за свое счастье!

Брижитт не могла понять, почему при пробуждении ее охватило предчувствие неминуемого краха. Может быть, это было вызвано ощущением полной беспомощности?

В доме пока все было абсолютно спокойно, шантажист тоже не давал о себе знать.

В комнату вошла Присси. Она разожгла камин и включила настольную лампу. Все существо Брижитт воспротивилось ее заботам, хотя гувернантка делала все очень умело и внимательно. Брижитт больше не могла переносить прикосновения маленьких белых рук девушки, протиравших салфеткой ее лицо и причесывавших ей волосы. Она знала, что именно эти руки жадно ласкали каждую ценную вещь в доме! Ее помощь казалась Брижитт унизительной, как если бы и она сама превратилась в собственность Присси — в громоздкий предмет, который нужно было содержать в порядке.

Ей казалось, что Присси прекрасно известно, где находится Ги, кто такая Клементина и существует ли она на самом деле, каково настоящее имя проклятого шантажиста. Если бы удалось сорвать с нее эту любезную и вечно улыбающуюся маску!

Брижитт решительно заявила, что способна причесаться самостоятельно, и попросила девушку срочно позвать к ней Фергюссона.

Очень скоро они появились вдвоем, и Брижитт почувствовала себя совсем скверно, представив себе, какой разительный контраст составляла ее собственная немощность с живостью и здоровой жизнерадостностью Присси. Фергюссон не мог этого не замечать! Не бросила ли ему девушка многозначительный взгляд, выходя из комнаты? Брижитт была в этом уверена. Ответил ли он ей? Этого она видеть не могла, так как Фергюссон повернул голову и не спускал с девушки глаз, пока дверь наконец не закрылась.