Отдай моего сына (СИ) - Вишневская Виктория

Эти четыре буквы все мысли из головы прогоняют.

Рора.

Из его уст это звучит дико неприлично и мило.

Он словно смакует их, когда говорит.

Почему-то именно сейчас я представляю, как в постели он вдруг рычит моё имя. И плохо становится. Жар к щекам приливает, а температура в комнате повышается.

— Что будешь заказывать? — спрашивает, когда тишина затягивается.

— Яда, — говорю, желая сейчас провалиться сквозь землю. Странные ощущения возникают от моих грязных мыслей.

— Смешно, — говорит грозно. И вот сейчас не до шуток становится. — Заказывай. Если что-то не доешь или есть не станешь, бить не буду. Прочитал, что у беременных может быть изжога.

Прочитал? Серьёзно?

Зачем? Не могу это пропустить мимо ушей.

— Ты читал об этом? — спрашиваю, когда заказываю себе чай и десерт. Обычный. Касим любит национальную кухню, а я так соскучилась по простым блюдам.

— Читал, — усмехается. Я невольно взгляд на него кидаю. Смотрю на его уверенную позу, как пальцы сжимают подлокотник белого и удобного кресла. — У меня ведь теперь есть беременная почти жена. Надо же мне знать всё.

Приятно, если честно.

— Расскажешь что-нибудь о себе? Мне интересно.

— Моя беременность? Она обычная. Ничем не отличается от того, что ты читал. Если хочешь, то… Потом. Я хочу у тебя кое-что спросить. Можно?

— Не надо просить у меня разрешения, Аврора, — басит грозным голосом. — Я тебе не тюремщик. Рот не затыкаю. У тебя есть голос и все права.

Не по себе становится.

— Прости. Мне интересен твой дядя, — говорю быстро и честно. Замечаю странный и нехороший взгляд. И сразу же ему поясняю: — Он угрожает мне, и я не понимаю его мотивов. Он ведь знает, что мы вместе.

— Пусть знает.

Ему всё равно?

— Но почему тебе так плевать? Скорее всего, твой брат и дядя работают сообща, разве нет?

— Потому что, Аврора. Думаешь, мне есть дело до Касима? Мы с ним с самого детства не ладим. Он вообще ушёл из семьи из-за психов. Дядя? Он придурок. И, кстати, тоже изгой семьи. Поэтому… Они оба хотят власти. Шадид пытается её добиться через обиженного брата.

Это было понятно, но…

— Но если ты знаешь их искренние мотивы, разве ты не должен… взять всю ответственность на себя? Если Касим станет шейхом, всё же будет плохо?

— Нет, — говорит уверенно. — Он хоть и обиженка, но голова у него на плечах есть.

— Тогда почему он не может стать шейхом, если ты готов отказаться от престола? Прости, но я до жути любопытная.

И это любопытство меня когда-нибудь точно погубит.

— Ох, Аврора-Аврора, всё тебе знать надо, — качает головой. — Если проще — после нас тоже нужна будет замена. Она у меня уже есть.

Смотрит на мой живот.

— Поэтому лучшим кандидатом будет тот, кто быстрее обзаведётся сыном. Вот и всё.

Понятно… Голова пухнет от обилия информации. Я молчу до тех пор, пока нам не приносят заказы. А потом нам всё же удаётся разговориться.

Я думала, мы не найдём общий язык, но нет. Мы находим интересы, общие темы для разговоров.

И я даже расслабляюсь, забывая про проблемы. Наконец-то. Хоть немного. И впервые чувствую какое-то облегчение.

Домой мы возвращаемся через час. Сразу иду в душ. Переодеваюсь в огромную майку Валида и направлюсь в спальню. Он наверняка уже ушёл, не попрощавшись со мной.

Но… я нахожу его в спальне. Мужчина стоит в центре комнаты в одних трусах, ни капли не стесняясь своего вида. А я невольно любуюсь. Широкой спиной, словно она вырезана искусно из камня. Нереально красивая и…

Я сглатываю, когда он оборачивается, наверняка слыша мои шаги.

— Почему ты не уехал? — вдруг произношу.

— А должен? — выгибает озадаченно бровь.

— Ты никогда… не оставался. И это подозрительно.

Хотя честно — мне приятно.

— Не могу я оставить свою невесту и своего сына одних.

Я смущаюсь, киваю и занимаю свою половинку кровати. Укрываюсь одеялом до самого подбородка.

Стесняюсь. Да, мне двадцать, я беременна, но для меня ночевать с мужчиной в одной комнате — необычно.

Думала, мы так и уснём, но нет.

Широкая и горячая ладонь опускается на живот.

Я вздрагиваю от его прикосновения и сглатываю, ощущая, как кожа горит от его пальцев. От его тепла.

А малыш, который до этого был неактивен, ножкой его ударяет.

У меня дыхание перехватывает, и я, ничуть не стесняясь, говорю:

— Он тебя чувствует, — шепчу удивлённо. — Только при тебе пинается.

Даже на меня не реагирует…

А я его звала, звала, а он…

Удивительно.

Мужчина плавно водит пальцами по животу, разжигая во мне странные чувства. Не впервые. Я уже чувствовала их тогда, девять месяцев назад. Только не говорите мне, что это снова со мной происходит…

— Почему ты тогда прогнал меня? — спрашиваю, на мгновение проваливаясь в ту ночь. Меня до сих пор мучает этот вопрос. — Ты сказал, что наигрался. Тогда зачем снова в мою жизнь потом ворвался? В раздевалке тогда, да и вообще…

Чувствую грубый, но страстный поцелуй в шею. Пока ладонь гуляет по животу, Валид осыпает мою шею едва лёгкими касаниями своих губ.

Ч-что на него нашло?

— Нет, я соврал, — говорит страшную правду. — В то время у меня в доме творилось неладное. Пропали документы, кольцо. И я тебя тогда увидел с ними. Разозлился. Прогнал. Оказывается, в этом были замешаны другие люди.

Я вспоминаю. Было такое. Куст тот проклятый и всё остальное.

— Я случайно нашла их, — поджимаю губы. То есть это только из-за того, что мне приспичило погулять? Не сделай я этого, сейчас всё было бы хорошо? — Не думала, что они могут…

Его язык касается ключицы.

Прикрываю глаза и шумно выдыхаю.

Я…

Давно этого не чувствовала. Желание. Моё. Партнёра. Ласки, прелюдий.

Во время беременности порой хочется немного… нежности. Внимания. Быть любимой, желанной.

Но я всего этого не получала. Даже когда либидо подскакивало вверх, и мне хотелось секса, а под рукой был Касим…

Я ни разу не задумывалась о том, чтобы переспать с ним. Нет. Я думала только об одном человеке, а потом корила себя, ненавидя.

Нельзя желать мужчину, что так со мной поступил.

Но я простила.

И сейчас позволяю целовать себя.

Но далеко мы не зайдём. Нет. Я пока не готова, к тому же… Как бы это смешно ни звучало — я боюсь родить. Нет, конечно же, это скоро случится, животик всё ниже и ниже, но…

Нет, в другой раз.

— Я искренне прошу прощения, Аврора.

Сердце глухо о рёбра ударяется.

Распахиваю от удивления глаза, не зная, что сказать.

Он только что извинился?

— Если бы у меня была возможность вернуть всё, я бы обязательно это сделал. И не поступил бы так с тобой. Я собираюсь всё исправить. И буду признателен, если ты перестанешь отталкивать меня, а наоборот, пойдёшь навстречу.

Опять от обиды губы поджимаю.

Он не понимает.

Для нас вторые жены это… Я не знаю, как объяснить.

Да я себя любовницей чувствую. Не могу. Ощущение, что чужого мужа из дома увожу. Неправильно это! Грязно.

Хотя, кажется, я смирилась. Для моего малыша так будет лучше.

А сейчас молчу и лишь наслаждаюсь секундами ласки. Которые прекращаются в тот момент, когда я говорю слабое «нет».

Валид останавливается. Утыкается носом в мою шею, тяжело дышит. Он не убирает ладони с моего живота, мы оба засыпаем.

Валид

Два дня пролетели неимоверно быстро. Всё это время я провожу время с Авророй. Стараюсь не упоминать жену. Смотрим вместе с Ророй телевизор. Играем, много говорим. Я водил её в ресторан, дельфинарий.

Пытался делать так, чтобы она не нервничала.

Но я такой баран. Каждый раз вспоминаю то кривое предложение руки и сердца. Я банально не знаю, как его, чёрт возьми, делать.

С Элиф всё было по-другому. Я ей и кольцо не сам покупал. На палец не надевал. Сама надевала.

А с Авророй… Не знаю. Я слишком горд, чтобы вставать на одно колено, наверное. Да и не спрашивал, хочет она этого или нет.