Mr.Boss - Саманта Аллен

одним из самых популярных парней в колледже. Боже, он был старшекурсником, когда я только поступила, и нравился абсолютно всем! Это было так давно! К тому же он обратил внимание на мою сестру и начал встречаться именно с ней, а у меня были другие мальчики. Потом Остин и Амелия поженились, родили дочку…

Но в тот вечер сестра припомнила всё-всё-всё и сыпала грязными обвинениями без конца. Она всегда была очень активной и требовательной. В тот вечер она выпила больше обыкновенного и даже полезла в драку. Остин отцепил её. Отцепил свою жену от меня и сказал, что ей пора возвращаться домой. На такси. Сам он вызвался сопроводить меня в больницу – хоть Остин нас и разнял, сестра успела расцарапать мне лицо так, что я не могла открыть один глаз – веко распухло очень сильно и кровоточило.

Желание Остина проводить меня в больницу стало последней каплей для Амелии. Она психанула и решила уехать сама. Схватила ключи от машины и рванула прочь. Наверное, по дороге она позвонила отцу и пожаловалась – она была с ним очень близка. Так или иначе, он слышал, как произошла авария. Амелия летела на красный свет и не сумела затормозить. Машину занесло, она вылетела с трассы. Смерть Амелии была мгновенной.

В случившемся не было прямой вины ни моей, ни Остина. Мы не крутили интрижку, и я знала, что Остин любил мою взбалмошную и капризную сестрицу. Но отец поверила россказням Амелии, к тому же скандал, произошедший на вечеринке, быстро оброс грязными и фальшивыми подробностями. Злые языки не поскупились на чёрные краски. Меня и Остина записали едва ли не в любовники.

Груз обвинений был невыносим. Я начала считать себя действительно виноватой. В доме родителей было невозможно находиться, отец сыпал оскорблениями и пил… Я бросила всё – съёмную квартиру, работу в местном офисе, сорвалась в большой и чужой город – город Падших Ангелов.

Случившееся легло тяжелой печатью на моё сердце. Я долго не могла наладить отношения с противоположным полом, как будто во мне что-то сломалось, и я боялась серьезных отношений. Я жила так, словно не имела права на своё счастье. Но встреча с Алексом изменила меня. Я поняла, что хочу и могу быть счастливой без оглядки на прошлое. Я могу быть счастливой рядом с ним. И хочу этого больше всего на свете.

Что может скрывать моя Дженнифер? Моя малышка кажется мне откровенной. Но её поведение говорит само за себя, а факты лишь подтверждают это – ей есть что скрывать! Я кручу в голове самые плохие мысли. Постоянно приходится напоминать себе притормозить. Но я то и дело забираюсь в такие дебри сомнений, что мир начинает казаться погружённым в темноту.

Я не хочу сомневаться в ней. Детка, почему ты заставляешь меня это делать?! Сердце бьётся через раз, и я едва сдерживаюсь от того, чтобы не сойти с ума.

Прилетаю в соседний штат позже Дженнифер. Нас разделяют несколько часов. Несколько часов вполне хватит для того, чтобы изменить, по меньшей мере, несколько раз. Твою мать… Неужели я действительно думаю так плохо о ней? Но если она не скрывает связь с другим мужчиной, то что ей ещё скрывать? На ум ничего не приходит…

Разузнав адрес, я подъезжаю к дому родителей Дженнифер. Решаю начать поиски отсюда. Если Джен вообще появилась здесь хотя бы на миг.

Отпускаю такси и несколько минут стою в тени большого дерева, наблюдая за домом издалека. Нужно решиться прямо сейчас. Разузнать всё и не позволить сомнениям поработить меня целиком. Я не спеша подхожу к дому. Уже опускаются сумерки. Окна дома горят приветливым огнями. Я вижу почти всё, ведь домочадцы ещё не зашторили окна и не опустили жалюзи.

Не дойдя до крыльца, я вижу силуэты, движущиеся в гостиной. Пожилой мужчина сидит на диване с забинтованной ногой, а рядом стоят костыли. Наверняка это отец Джен. Значит, она не соврала мне ни капли, обрадованно думаю я. Рядом с ним появляется женщина и что-то говорит ему. Мужчина молчит очень долго, но потом решительно кивает и встаёт, опираясь на руку женщины.

Я расслабленно улыбаюсь. Всё-таки Джен не соврала мне! Вот её отец, со сломанной ногой. Может, она просто не хотела показывать мне родителей раньше времени и хочет поначалу подготовить их к новостям? Если так, то всё случится гораздо раньше. Я решительно сворачиваю на дорожку, ведущую к дому. Пальцы сами находят коробочку с обручальным кольцом. Сделать предложение любимой девушке в кругу её семьи – что может быть правильнее?

Вихрем проношусь мимо окон дома. Одно из них распахнуто. Я не вижу перед собой ничего, кроме своих фантазий. Но меня останавливает звонкий детский голосочек:

– Мамочка, выпей чаю. Он очень вкусный.

– Спасибо, Джулс. Ты такая хозяюшка! – это голос… моей Дженнифер.

Я столбенею на месте и медленно подхожу к окну. Штора приспущена, но не до конца. Я вижу многое. За столом, спиной к окну, сидит Дженнифер. Малышка лет пяти или шести ставит перед ней на стол кукольные чашки и якобы наливает чаю.

– А как же папа? Он тоже хочет чаю, – говорит Дженнифер.

Малышка с важным видом подходит к мужчине, сидящему за тем же столом, «наливает» чай и ему.

– Держи. Мама сказала налить тебе чаю. Только не лопни, ведь ты выпил уже три чашки!

Мама…

Малышка сказала «мама». Она сказала это ей – моей Джен! Я не могу поверить в это. Но слух меня не обманывает! Я стою и не могу сдвинуться с места. Моё сердце обливается кровью.

– Спасибо, Джулс! – благодарит мужчина.

Я разглядываю его лицо – волевое и открытое. Такие лица нравятся женщинам. У него широкие плечи, он хорошо сложён. Он сидит, вытянув вперёд длинные мускулистые ноги. Меня пронизывает насквозь. Я не могу сдвинуться с места и заставить себя сделать хоть что-то. Я наблюдаю за семейной идиллией?

Малышка ставит чайник на стол.

– Джул, позови бабушку, чего она долго копается? – просит мужчина. Девочка вприпрыжку отправляется прочь.

– Она уже такая большая, – вздыхает Дженнифер.

– Ты не видела её уже очень давно.

– Я хотела бы видеть с ней чаще. Но ты и сам прекрасно понимаешь, почему я не могу это сделать! Как вы справляетесь?

– Привыкли, – пожимает плечами мужчина.

Повисает небольшая пауза. Джен смотрит куда-то в сторону.

– Ты скучаешь?

– Очень, – без малейших колебаний отвечает мужчина.

– Я хотела, чтобы всё было иначе.

– Но нам