Босс не терпит отказов - Арина Арская

— Кира, — шепчет и закусывает губу, хитро прищурившись.

— Я могу быть с тобой честной?

— Конечно, — он отбрасывает полотенце и внимательно смотрит на меня, — я уважаю честность.

— Я не вывезу, Виктор, если ты продолжишь в том же духе, — пристально вглядываюсь в его глаза, — ты же должен это понимать.

— Уточни, пожалуйста, о чем речь.

— С вероятностью девяносто пять процентов я в тебя влюблюсь, — я криво улыбаюсь.

— Так, а куда делись остальные пять процентов? — он оскорбленно вскидывает бровь.

— А это кирпич, который упадет мне на голову, допустим, завтра, когда я выйду из подъезда, — пожимаю плечами.

Виктор смеется. Подпираю лицо кулаком и медленно моргаю. Он польщен моими словами.

— А что плохого в том, — подходит к столу, упирается ладонями о край столешницы и поддается в мою сторону с улыбкой, — чтобы влюбиться в меня? Кстати, у тебя была первая любовь?

— Была.

— Нет, — игриво охает он и скользит взглядом по лицу, — быть этого не может.

— В восьмом классе. Я влюбилась в одиннадцатиклассника.

— Не делай мне больно, — выдыхает в губы. — Скажи, что ты лжешь, чтобы подразнить меня.

— Я ему валентинку однажды отправила, — я приподнимаю уголки губ в слабой улыбке, — а он ее смял и выкинул.

Виктор щурится. На мгновение в его глазах вспыхивает гнев. В этот раз у меня ситуация куда серьезнее бумажного сердца.

— Школьная любовь всегда печальна.

— Но это не про тебя.

— Вдруг, я был толстым и прыщавым мальчиком? — он самодовольно ухмыляется.

— Нет. Это вряд ли. Ты был тем, кто валентинки выкидывал.

Его ноздри едва заметно вздрагивают. Кажется, я угадала. Он и в юности девочек влюблял и терзал.

— Выкидывал, да?

— Нет, не выкидывал. Складывал под парту, — Виктор касается моего лица, — а на следующее утро их как ни бывало.

— Жестоко, — опускаю взгляд. — Это еще хуже.

— Неужели тебе не дарили валентинки? — недоверчиво интересуется Виктор.

— Дарили. Одноклассницы, — задумчиво отвечаю я. — Мальчики, кстати, очень в редких случаях валентинки дарили и то, чаще для того, чтобы подшутить. Почему?

Я поднимаю взгляд.

— Потому что если мальчик увидит, как его валентинку выкинут, то… — он делает короткую паузу и тихо продолжает, — это очень его озлобит.

— И кто же выкинул твою Валентинку?

— Кира, Кира, Кира, — Виктор, со смехом отпрянув, одобрительно меня оглядывает, — неплохо. Хитрая лиса. Милая, я не озлоблен на женщин. Я вас люблю и вами восхищен, а тобой особенно.

Его лицо расцветает очаровательной улыбкой, которая откликается во мне смущением. Подлец, но как же он хорош в своих заигрываниях и соблазнении.

— Пожалуй, нам не помешает выпить по бокалу красного.

Открывает один из шкафов, а там целая батарея бутылок, уложенных в ромбовидные ячейки. Он придирчиво изучает этикетки, а я смотрю на его широкие плечи и мускулистую спину. Особенно прекрасны ямочки на пояснице.

— Как насчет Каберне Совиньон две тысячи четырнадцатого года? — он разворачивается ко мне и показывает бутылку с бело-золотой этикеткой.

— Я не разбираюсь в винах, — неловко и виновато пожимаю плечами.

— Тогда ты мне доверишься? — он широко и плотоядно скалится. — Верно?