Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

Глубоко вдохнув, Агния осторожно поднялась с подушки, подумав, что попросит Татьяну Ивановну сегодня что-то легкое на завтрак. «А может, и вовсе йогуртом обойдется», решила она, ощутив, как от первого же движения тошнота усилилась.

Вячеслав, поднявший голову с подушки, как только она пошевелилась, с тяжелым, обреченным вздохом, видимо символизирующим его отношение к такому раннему пробуждению, откинулся назад. Если только ему не мешало что-то совсем уж важное, ее муж всегда старался сопровождать Агнию в центр и либо сидел в машине, либо располагался в одном из свободных кабинетов. И это не считая двух охранников, которые всегда дежурили в центре. Родители детей поначалу немного настороженно относились к этим внушительным и серьезным парням. Но директор быстро убедила всех, что это для охраны самих детей. Да так оно и было в самом деле — ее охранники всегда проверяли посетителей и зорко присматривали за всем, что происходило в коридорах.

Сами же коридоры и кабинеты изменились так, что их было не узнать: за первые полтора месяца каникул, пока не начались занятия, они успели сделать капитальный ремонт. Для украшения Агния нашла художника, который расписал стены сюжетами из сказок. А одну из стен — оставили для воспитанников художественного кружка, и детвора с восторгом присоединилась к украшению своего центра, проведя за этим занятием несколько недель.

— Слушай, может, ты все-таки уболтаешь эту девчонку встретиться попозже? — отвлекая Агнию от воспоминаний, Вячек неохотно приоткрыл один глаз, с надеждой глянув в ее сторону. — И вообще, ты ж раньше не устраивала индивидуальных занятий.

— Она не может позже, я же говорила, — улыбнулась Агния, зная, что муж просто не выспался так же, как она сама. — А у девочки действительно есть талант. Я очень надеюсь, что родители не забросят это и отведут ее еще и в музыкальную школу. Потому и сделала для Маши исключение, — объяснила она и поднялась.

Как только Агния выпрямилась, она осознала, что завтракать в принципе сегодня не будет. А может — и никогда. Ее замутило с такой силой, что не оставалось ничего другого, кроме как броситься в ванную. Вячеслав что-то обеспокоенно спросил, но Агнии в тот момент было совсем не разговоров. Впрочем, муж оказался рядом с ней, согнувшейся над унитазом, уже через секунду. Обхватив ее за плечи, Вячеслав поддерживал Агнию, пока ее желудок выворачивался до пустых спазмов.

— Бусинка, ты что? Где болит? Что плохо? — обняв ее после того, как помог добраться до умывальника и умыться, начал выяснять он.

И нервничал. Она видела, как сильно Вячек беспокоился о ней.

— Не знаю, — искренне пожала она плечами, прижавшись лбом к его плечу. — Не болит ничего. Голова немного кружится. И тошнило. Сейчас уже легче, вроде бы. Может, отравилась чем-то вчера. Но я, вроде бы, ела все то же, что и вы. И все хорошее было, вкусное.

— Ну, у нас с Федотом желудки железные, — поглаживая ее по спине, усмехнулся Вячеслав. Только напряженность никуда не делась ни из его тела, ни из глаз. — Да и мы все обеззараживаем, — попытался развеселить он ее, намекая на коньяк и виски, который нередко сопровождал их игры в карты и бильярд. — Может ты еще что-то ела, малышка? Подумай?

Агнии не хотелось думать, она чувствовала себя сонной, уставшей и несчастной. А мысль о том, что ей вот-вот надо будет выезжать из дому — расстраивала окончательно. И все-таки она задумалась:

— Ела, — наконец, признала Агния. — У Вити, одного мальчика из последней вечерней группы, вчера был день рожденья. Он принес пирог, я съела кусочек с детворой за компанию.

Вячек глянул на нее так, что стало ясно — теперь она имеет право есть только то, что он лично проверит. Несмотря на ужасное самочувствие это заставило ее улыбнуться.

— Да, ладно, этот пирог еще двадцать детей ели, из всех кружков. Думаю, если бы с ним было что-то не так, мы бы уже знали. Это же дети…

— Ага, дудки. Ты у меня вон, какая хрупкая. Че, первый раз к тебе цепляется что-то, что никого вокруг не возьмет? — хмыкнул Вячеслав, и не думая с ней соглашаться. — В общем, так, — тоном, ясно утверждающим, что свое решение Вячек уже принял, добавил муж. — Я сейчас пойду, чай тебе сделаю и Ивановну попрошу, чтоб тебе сухарей сообразила, что ли. А ты, смотри — если полегчало, одевайся и спускайся. А то, может, все-таки пошлешь это занятие на фиг?

— Нет, не могу. Сейчас чаю попью, и мне станет легче. — Агния понимала, что муж в чем-то прав, но не могла подвести Машу.

Вячек хмыкнул, но больше не настаивал. Вышел из ванной и, судя по звукам, одевшись, пошел на первый этаж.

А ей и правда стало легче. Агния умылась, причесалась (странно, но в этот раз у нее не наблюдалось никаких проблем с отращиванием волос, почти без усилий с ее стороны они за этот год стали даже длиннее, чем до того, как она обрезала их в церкви), почистила зубы, одела сарафан и пошла следом за мужем. Но дошла только до лестницы — здесь ее накрыло новой волной слабости и головокружения, и Агния, не рискуя спускаться в таком состоянии, просто села на верхнюю ступеньку, держась за перила. Тут ее и нашел Федот спустя минуты три.

Друг вчера остался у них из-за позднего завершения игры, да и потому, что выпил порядком. Хотя у Федота давно имелась здесь своя комната, и даже неплохой запас кое-каких вещей на все случаи жизни. А вдруг им с Вячеславом приспичит ночью отправиться на утреннюю рыбалку или сорваться на охоту? И как минимум раз в неделю Федот оставался на ночь здесь, смущая домоправительницу своими подначками и веселя их всех за завтраком.

— Бусина, ты чего это тут расселась? — нахмурившись и напрягшись не меньше, чем Вячеслав десять минут назад, он быстро поднялся, перескакивая через ступени. Видно, как раз шел из комнаты за завтраком. — Где Слава? — друг осмотрелся.

— На кухню пошел, за чаем, — Агния подняла голову. — Доброе утро. Я, похоже, отравилась вчера. Во всяком случае, он в этом уверен. Голова кружится, да и плохо было, как встала. Вот и побоялась в таком состоянии спускаться, чтоб не упасть, — объяснила она.

— Ну ты, блин, даешь. Вот говорю я тебе, зря нос от вискаря воротишь, — хмыкнул Федот, немного расслабившись. Покачал головой и протянул ей руку. — Давай, хватайся, помогу.

Агния с благодарностью ухватилась за предложенную руку и, продолжая опираться второй на перила, медленно пошла, поддерживаемая Федотом. Они прошли ступеньки четыре, когда из кухни вышел Вячек. Оценив ситуацию, ее муж помрачнел еще больше:

— Еще хуже? — подхватил уже Вячеслав ее, когда Федот, кивнув другу, отступил. — Я тебя никуда не пущу, все.

— Да нет, Вячек, просто слабость и голова закружилась. Интоксикация, видимо, — тут же заторопилась с объяснениями Агния. — Но я же не пошла сама по лестнице, вот, дождалась помощи, — она широко улыбнулась мужчинам.