Кетрин Распберри - Светская львица

– Вот я знала, чувствовала, что что-то случится, – пожаловалась Джинджер. – Помнишь, я спрашивала, что делать, если терпишь кораблекрушение? Ну почему я не прислушалась к собственной интуиции?

– И что бы ты тогда сделала? Осталась дома? – удивленно повернулся к ней Вэл. – И пропустила бы захватывающее приключение? Ну подумай, Джин, когда тебе еще доведется попасть в кораблекрушение, и не на каком-нибудь там помпезном теплоходе, а на настоящем парусном судне, пусть и таком маленьком?

– Да, пожалуй, ты прав, – согласилась Джинджер. – Хотя это и не настоящее приключение.

Так, маленькая неприятность. Думаю, через час мы уже будем стоять с виноватым видом перед Энрике и объяснять ему, как это нас угораздило. Неудобно, конечно, получилось…

– Ничего, я договорюсь обо всем в местном парусном клубе и оплачу ремонт, – заверил Вэл. Самое смешное, что мы врезались в этот дурацкий камень за пять минут до момента, когда я наметил поворачивать обратно. Скоро темнеть начнет… Надеюсь, мне удастся найти спасателей до темноты.

Берег все приближался, и вместе с ним росли надежды на то, что «Барракуда» не затонет и ее не придется потом доставать со дна при помощи водолазов.

– Что-то жвачка нас не очень спасает, подала голос Джинджер. – Боюсь, баллон все худеет и худеет.

Вэл обернулся.

– До берега точно хватит, – утешил он. – А вот до нашего причала – точно нет. Ничего, что-нибудь придумаем.

Вот и суша… Стена зелени и узкая песчаная полоса, уступленная морю буйными тропическими зарослями. Вэл спрыгнул в воду и вытащил носы тримарана на берег. После чего намертво принайтовал судно к толстому и крепкому стволу дерева.

Воздух отравился из проколотого баллона, и теперь тот напоминал шкуру очень большого зверя, поверженного в неравной борьбе с целым отрядом охотников. «Барракуда» норовила завалиться на раненый бок; мокрая борозда, оставленная на песке килем гондолы, напоминала след, тянущийся за брюхом выброшенного волной на берег кита.

– Устраивайся поудобнее и жди меня, – предложил Вэл приободрившейся Джинджер. – Надеюсь управиться быстро, но если что – не волнуйся: причал или спасательная станция могут оказаться дальше, чем мы предполагаем.

– Хорошо, – согласилась она и улыбнулась:

– Уже не волнуюсь. Ты же не растерялся – я вижу, у тебя все под контролем.

– Конечно, под контролем, – кивнул он с ответной улыбкой на устах. – Я же за тебя отвечаю.

Они встретились взглядами и хотели сказать друг другу что-то еще, но оба смутились и отвели глаза.

– Ладно, я скоро, – махнул рукой Вэл, вытащил из сумки ветровку, чтобы защитить кожу от разнообразных тропических колючек, и, натянув ее, углубился в заросли.

Вернулся он не скоро, а очень скоро. С самым обескураженным выражением лица, какое только возможно.

– Мужайся, Джин, – объявил он подозрительно веселым тоном. – Мы не на мысе. Мы на острове.

Как жалели они о бездумно съеденных бутербродах!

Нет, как это можно было допустить – съесть все сандвичи разом, заглотить их, почти не жуя, не успев насладиться этим божественным вкусом, не получив всего возможного удовольствия…

И – более того – сотворить это святотатство не от сильного голода, а лишь поддавшись легкому чувству возникшего аппетита!

Что за варварство, право слово!

Сейчас бы хоть один из тех великолепных многоэтажных сандвичей… Джинджер знала, что теперь подошла бы к еде, как к хорошему сексу: неторопливо, обстоятельно, с изысками, ничего не пропуская и наслаждаясь каждым мгновением. Она бы откусывала по крохотному кусочку и долго-долго жевала бы каждый, разбирала языком на составляющие, впитывая отдельно вкус сытной курицы, мягкого помидора, ароматного соуса, хрустящего салата, упиваясь гармонией этих компонентов…

Обнаружив, что их приютил крохотный остров, Вэл хотел добраться вплавь до «большой земли», но Джинджер вцепилась в его рукав и наотрез отказалась отпустить от себя, потому что: а) он утонет и б) ей будет страшно без него, тем более что вот-вот стемнеет.

Ничего, утешали они себя и друг друга. Вот Энрике решит проверить, добрались ли они до причала, не обнаружит на месте тримаран и поднимет спасателей. Тем более что Вэл обещал ему вечером занести ключ от ангара, в котором на ночь запирали посудину.

Или кто-то из приятелей Мартинеса по парусному клубу будет проходить мимо на своей яхте, заметит парус «Барракуды» и решит посмотреть, кто это катается на тримаране, в то время как хозяин сидит на берегу.

Не пройдет и часа, как их хватятся и поедут спасать. Да вот же, вон слышен мотор – это за ними!

Но шум мотора, который поминутно чудился Джинджер, затихал где-то слева от острова или оказывался голосом громадного теплохода, медленно и величаво проплывавшего вдали от берега. Изредка мимо проносились катера, но на вопли Джинджер «Спасите! Мы здесь!» никто не реагировал.

Пока Джинджер не теряла надежды на скорое спасение, Вэл, как человек более практичный, решил готовиться к ночлегу.

– Ты что, думаешь, мы до утра тут будем торчать? – ужаснулась Джинджер в ответ на предложение перестать вздрагивать и выбегать на берег при каждом шорохе, а лучше помочь ему собирать сухие стебли для костра.

– Если нас будут искать, то увидят парус и будут ориентироваться по нему, – резонно заметил Вэл. – Твоих криков все равно никто не услышит за ревом мотора.

Между тем солнце село, и сухие ветки в зарослях стало находить все сложнее. На счастье, вскоре костер трудами Вэла разгорелся и оранжевыми всполохами осветил маленький песчано-травянистый берег, на котором им предстояло провести долгие часы в ожидании помощи.

Джинджер принесла охапку хвороста и села на поваленный ствол рядом с Вэлом. Вэл старался сохранять невозмутимый вид и занимался делом: ломал пруты на кусочки и сортировал их по размеру на три кучки.

– Это ужасно: когда тримаран накренился, у меня вымокли сигареты. Не знаю, как протяну до утра, – пожаловался он. – У тебя нет сигаретки?

– Нет, я не брала. Я слишком мало курю, только когда нервничаю или в баре после бокала.

Вэл вздохнул и философски заметил:

– Курение полезно в одном отношении. У курящего человека всегда при себе зажигалка.

– Да, добывать огонь трением – это было бы уже слишком, – согласилась Джинджер, щурясь от дыма. Ей уже начинала мерещиться баранья тушка, жарящаяся на вертеле над огнем.

Но хуже голода был страх перед жаждой. Небольшая канистра с пресной водой, которую Энрике держал про запас в недрах гондолы, и термос с чаем – вот и все, чем они располагали.

Оказывается, человек выпивает за сутки столько жидкости, сам того не замечая…

– Завтра с утра я поищу плоды, которыми можно перекусить и утолить жажду, – пообещал Вэл. – Но на всякий случай старайся экономить воду. Неизвестно, на сколько нам придется растянуть наши припасы.

И Джинджер робко потягивала воду маленькими глотками, наливая ее из канистры в стаканчик от термоса с величайшей осторожностью, чтобы не пролить ни капли.

Когда мир погрузился в кромешную тьму, стало окончательно ясно, что сегодня их искать не будут.

Джинджер уже и не помнила, что бывает так темно. Она не видела подобного со времен детства на ранчо, где на много миль вокруг жили только такие же фермеры, которые ложатся спать с наступлением сумерек, чтобы с утра выпасти и подоить свою скотину, а потому по ночам свет не жгут.

Если бы они пристали к другой стороне острова, оттуда были бы видны ночные огни Акапулько. Но в их уединенное укрытие проникали только отсветы и отзвуки города.

Джинджер зевнула. Волнения вылились в ощущение усталости.

– А спать мы будем на земле? – задала она вопрос, казавшийся совершенно лишним. Ей впервые в жизни было все равно, где приткнуться, – да хоть прямо здесь, уткнувшись носом в теплое плечо Вэла.

– Можешь устроиться в каюте тримарана, – предложил он. – А хочешь – я устрою тебе ложе из веток и листьев на берегу.

Я хочу быть там, где ты, подумала она, но не осмелилась озвучить эту нехитрую мысль.

Вэл разрывался между желанием выказать себя джентльменом, не опускающимся до того, чтобы воспользоваться ситуацией… и просто желанием. Глядя в огонь, он пытался привести в согласие свои ум и сердце, ожидая, что решение придет само, родившись в самом чреве пляшущего оранжевого пламени.

И машинально подбрасывал хворост, подкармливая этого прожорливого прирученного хищника.

Ясности мыслей мешала Джинджер – теплая, сонная Джинджер, сидящая на поваленном стволе пальмы рядом с Вэлом. Девушка задремала, доверчиво прижавшись щекой к его плечу, и теперь Вэл боялся шелохнуться, не решаясь подхватить ее на руки и унести в каюту.

– Ой, я тебе не мешаю? – встрепенулась Джин, когда костер начал угасать и Вэл осторожно потянулся за очередным куском сухого ствола, дабы поддержать огонь.