Желания для Серебряной рыбки (СИ) - Литт Ксюша

«Фиг с ним, пусть облизывает, — соглашался сокрушенно Олег, — лишь бы не орал в ухо. Ну и Анька довольна — это главное».

Олег зачастил. Помогал морально, материально и физически. И Аня не совсем дура — понимала мотивы появившегося помощника, но справляться не одной со всем, свалившимся вдруг грузом, оказалось приятно.

Отказаться изначально не смогла, теперь уже и не представляла, как можно дать от ворот поворот, да и не очень хотелось. Впереди маячила расплата. Невелика цена, с нее теперь не убудет, но все равно страшно переступить черту. Да и с точки зрения морали как-то неприятно устраивать такие торги и быть разменной монетой. Но ей ли сейчас строить из себя неприступность? Она не испытывала к парню отвращение. Досаждала немного его назойливость, но в целом нравился. Если бы только можно было сделать так, чтоб он остался просто другом, ведь он просто обалденный друг. Вот только ему совсем не нужна эта дружба. Просто вбил себе в голову добиться понравившуюся девушку любой ценой вот и добивался всеми способами. А когда добьется? Анька останется опять одна? Хотя нет, как уж одна — у нее есть сын. Так, что может уходить в любое время, как только вздумается, никто его не держит.

Сдав сессию, на каникулах Олег вообще ошивался у нее практически безвылазно. Привычка. Он стал такой нужной ей привычкой, что в дни, когда не появлялся, становилось грустно и одиноко. Мама, когда уже не в первый раз, обнаружила его в гостях, подозрительно насторожилась:

— Что-то зачастил Олег, что ему надо?

— Приступ альтруизма и филантропии, — невозмутимо отозвалась дочь, — помощь сирым и убогим.

— Прям вот так?

— Ага.

— Ты серьезно считаешь, что вот такая добродетель?

— Мам, я серьезно все понимаю, но он реально мне помогает и пусть помогает, пока ему этого хочется.

Мама не соглашалась с таким решением дочери, но спорить и скандалить пока не стала, лишь предупредила, что не стоит быть второй раз такой доверчивой. Не верит она в чистоту его порывов.

— Думаешь, ты ему нужна с ребенком? Он не в том возрасте, кто может и захочет взять на себя обязательства. Это все развлечение для него, а ты дурочка опять ведешься.

"Дурочка" прекрасно все это знала, но как поступить, если ей нравились его развлечения. И если за заботу и внимание ей придется заплатить, то, пожалуй, она их лучше все же купит. Это стоило того. Красная поляна не стоила, яхта не стоила, даже вся луна, а не какой-то ее клочок, все равно не стоила, а вот чувствовать рядом с собой уверенность — это очень даже того стоило.

Вскоре наступило время платить по счетам.

— Спасибо, — сказала она в очередной раз.

— Только спасибо? — Олег нагло улыбался и, не стесняясь, намекал на свои желания. Помочь безвозмездно можно раз или два, потом, как ни крути, хочется какой-то отдачи.

— Спасибо мало?

— Мало.

— Думаешь, пришло время расплатиться?

— Думаю, пришло.

— Хорошо.

Артем спал. Губы Олега мягко прикоснулись к ее губам, совсем так же, как тогда в первый раз он поцеловал ее на море. Те же самые серо-голубые глаза очарованно разглядывающие лицо. То же умиротворенное спокойствие, исходящее от парня. Ее неуверенность и скованность, постепенно перешли в смирение и безропотность. Страх утонул в безысходности, и она поплыла по течению, даже не пытаясь сопротивляться.

Он наслаждался покорностью и доступностью. Недолго размышляя, пока не передумала, опустился вместе с ней на кровать. Волновался, до смешного сильно волновался. Касания то слишком трепетные, словно в его руках хрупкая драгоценность, то поспешные с суетой — быстрей забрать, то, что так долго ждал. Пусть без желания, а из чувства благодарности — ему все равно. Он хотел, чтобы она была его. Давно хотел. Анька, как наваждение с первого взгляда. Яркая, красивая, живая, настоящая, взбалмошная, местами по-детски игривая и наивная, но от этого только еще больше милая. И теперь наконец-то его. Полностью его. Абсолютно вся. Отвечала на поцелуи, выгибалась, подставляя для его губ все части тела, ответно сжимала сцепившееся друг с другом пальцы рук и двигалась в такт. Взгляд сначала равнодушно отрешенный постепенно мутнел, все чаще делала глубокие вдохи, сопровождая выдохи тихим стоном. Его трясло от возбуждения. Движения становились чаще и жестче. Внезапно ее спина изогнулась, выпячивая налитые молочные груди, вся внутренне сжалась и вздрогнула. Язык нервно облизал губы, смотрела на него отсутствующим взглядом, больше не реагируя на его ритмичные движения. Все — ей уже хорошо. Олег довольно улыбнулся, целуя расслабленные губы, эйфория придавала еще больше сил и желания. Еще, еще, еще пока и его, наконец, не накрыло тоже.

К моменту его кульминации она уже отошла. Он еще по-прежнему тяжело дышал, довольно жмурясь, а она едва заметно улыбаясь, глядела на него все тем же задумчивым отчужденным взглядом.

— Сбылась мечта? — шепнула насмешливо.

— Угу, — улыбался, глядя в глаза, погрязнув в удовольствии, он совершенно не замечал возникшую у нее внутреннюю борьбу эмоций, — тебе тоже понравилось. Я видел.

— Ну да, этот раз однозначно лучше, чем первый.

Олег не сразу сообразил, про что она имела в виду, ведь вроде сегодня первый раз, а потом дошло:

— Это что, у тебя второй раз?

Анька хмыкнула: "Идиот".

— Ну, как бы я с дитем не совсем в состоянии по мужикам бегать. Так, если кто заглянет, разве что… Вот ты заглянул… — привстала, отыскивая взглядом, отброшенную одежду.

Олег понял, что обидное сморозил. Обнял, увлекая назад. Она упиралась.

— Пусти, все же уже. Что еще надо?

— Не обижайся, я просто не так сказал, извини. Хочешь, я тебе кофе принесу?

— Ага, еще лепестками роз зашвыряй.

— Зашвыряю, обязательно зашвыряю.

Снова навис над ней, целуя. Дорвался. Теперь уже пусть попробует отказать. Теперь нет никаких причин. Бесполезно искать причины. Все уже случилось и, причем ей самой понравилось. А она и не отказала не сегодня и не завтра.

На следующий день пришел — высыпал на нее прямо в пороге коробку лепестков роз. Она стояла, отряхиваясь, выпучив на него ошарашенные серые глазищи:

— Ты что, совсем придурок?

— Совсем! — согласился, смеясь и сгребая ее в охапку.

Прямо там же, в прихожей, страстно целовались. Руки жадно поползли по ее телу, одна под футболку, другая сразу под резинку домашних штанов. Бесцеремонно прижал к стенке, оттягивать с продолжением не собирался.

— Артем спит?

— Нет, играет.

— Ну, значит быстро, пока тихо.

Пальцы ласкали между ног, второй рукой спешно расстегивал у себя ремень. Волна возбуждения потихоньку надвигалась и на нее — с наслаждением сопела в его губы, слегка прикусывая, но разум пока ее не покидал.

— Слушай, ты вообще в курсе таких вещей, как предохранение? Мне еще одного ребенка совершенно не надо.

— Мне тоже еще одного тебе не надо, — согласился Олег, тут же зарылся в карманах.

Быстро, но успели. Артем за это время даже не хныкнул. Во всяком случае, Олег точно успел, а на счет Аньки не совсем уверен, даже вообще не уверен. Ей определенно нравилось, ахала при каждом толчке, руки гладили его спину, жадно облизывала его губы и язык, но вчерашнего взрыва не произошло. Торопился, боялся опять этот горлопан разорется, вот и не успел. Но она вроде и не обиделась. Опять так же еле заметно улыбнулась, взъерошила ему волосы. Сама потянулась — поцеловала его еще раз, и лишь потом заворчала.

— Мусор будешь убирать сам, романтик херов.

Мусор убирала Аня. Олег пошел на сделку и сказал, что лучше покормит ребенка. Со всей старательностью и ответственностью засовывал ложку в рот пацану, пытаясь втолкать в него творог.

— Ань, слушай, а зубы во сколько появляются?

— Месяцев в шесть — семь, могут и позже.

Озадаченно почесал затылок:

— А этому сколько?

— Пять скоро, — подошла ближе, — а что?