Сандра Мэй - Пробежать под радугой

— Лори, прошу тебя!

— Это я тебя прошу, Алан, мальчик! Сделай то, что должен сделать мужчина. Оторви ее от своего сердца, помоги ей уйти. Мы вытянем, выдержим, я знаю, я ведь родилась в здешних местах, да и ты местный. Мак наймется конюхом, проживем. Только будь сильным. Не губи девочку.

Лорна повернулась и вышла из библиотеки. Алан закрыл лицо руками и некоторое время сидел молча. Когда он наконец встал, его трудно было узнать. Он словно постарел на десять лет.

По темному коридору он прошел к комнате Франчески Мэллори и взялся за ручку двери.

Франческа услышала, как поворачивается ручка, и поспешно зажмурилась. Она уже все прорепетировала, но ужасно боялась рассмеяться и испортить дело. Только бы это не дети…

Она осторожно приоткрыла один глаз — и тут же зажмурилась. Это был Алан, все в порядке. Она соблазнительно выгнулась на простынях, помахала ногой в воздухе и заявила томным, грудным голосом:

— Мистер Пейн, я прошу вашей руки. Это официальное предложение, и вы не вправе отказать мне, как честный человек. Вы согласны?

— Нет.

Она сразу узнала этот голос. Так падают камни в горах.

— Что? Алан, я не…

— Я прошу тебя одеться. Сейчас придут дети.

— Я… конечно… но что случи…

— Вот что, Франческа…

Он сел на стул, отвернувшись от нее и изо всех сил стараясь не смотреть в зеркало. Франческа, красная от смущения, ошеломленная и напуганная, торопливо одевалась, путаясь в трусах. Отчего-то это казалось самым унизительным. Алан глухо и мерно говорил, а она цепенела от его слов.

— Вскрылись кое-какие обстоятельства. Одним словом, мне больше не понадобятся твои услуги.

У нее загорелись щеки. Как от пощечин. Сдавленным от ярости голосом Франческа произнесла сквозь зубы:

— Какие услуги ты имеешь в виду, Алан Пейн?

— Любые. Я заплачу тебе за два месяца, а завтра тебя отвезут в Думбартон.

Она подошла к нему, остановилась прямо напротив и сказала с тихим отчаянием и презрением в голосе:

— Будь ты проклят, несчастный неврастеник! Я была права, во всем права. Ты просто бесхарактерный слюнтяй. И ты не заслуживаешь своих детей. Они прекрасные, добрые, умные, бесконечно любящие и терпеливые. Они должны быть счастливы — а ты… Ты… Дурак!!!

Маленькая, но крепкая ладошка с размаху припечатала бледную щеку Алана Пейна. Он криво усмехнулся, встал и вышел, не произнеся ни единого слова.

Франческа прорыдала всю ночь, а ранним утром спустилась в кухню к Лорне, бледная, но спокойная. Лорна упорно избегала ее взгляда, сновала по кухне и явно нервничала. Франческа усмехнулась.

— Вы оказались правы, мисс Уоллес. Не волнуйтесь, я уезжаю. Честно говоря, не знаю, как вы объясните это детям, но это уже не мое дело. Я оставила им записку, можете прочитать, там ничего личного. Большой привет мистеру Мак-Брайду.

— Я передам.

— И вот еще что. Вы так носились со своим баронетом, что он перестал различать цвета. Черное, белое, цветное… Для него все серого цвета. Это и ваша вина. Прощайте, Лорна. Ему я уже все сказала, а вам… Своего ребенка я выращу и воспитаю совсем по-другому, будьте уверены!

Она повернулась и быстро вышла из замка. Уолтер Рейли торопливо распахнул перед ней дверцу шикарного авто, и Франческа Мэллори покинула Кинлох-Раннох.

Лорна Уоллес осталась сидеть посреди кухни. На лице ее было написано такое отчаяние, что заспанная Мэри, вышедшая попить, мигом пришла в себя.

— Что с тобой, Лори? И что это за машина отъехала?

— Ох, Мэри… Глупая я ведьма! Старая дура из деревни. Ну, да что говорить. Теперь уж назад не сыграть. Храни ее Господь. Это няня ваша уехала, Мэри. Мисс Мэллори.

Девочка выбежала на крыльцо и некоторое время провожала удаляющуюся машину взглядом. Потом приняла какое-то решение и скрылась в доме.

Франческа кусала губы, чтобы не разреветься, наигранно зевала и смотрела в окно. Уолтер Рейли был на удивление молчалив сегодня, только заметил, что гувернантки в Кинлох-Раннохе не приживаются. Минут сорок спустя он посмотрел в зеркало и удивленно присвистнул.

— Ого! Вот это галоп! Хорошо их выучил старый Мак, даже и не пойму, кто в седле, парень или девка.

Франческа взвыла, сама не своя от волнения:

— Остановите машину! Скорее!

Маленький всадник стоял в стременах, словно заправский жокей. Вороной конь стелился над пожелтевшей степью черной молнией. Возле машины конь остановился как вкопанный, вскинулся на дыбы и встал окончательно, раздувая ноздри и нервно прядая ушами. Маленький всадник соскользнул вниз и оказался Мэри Пейн.

Девочка с размаху бросилась на шею Франческе, и та с силой прижала ее к себе.

— Мисс Мэллори… Франческа… Я боялась не успеть!

— Мэри, милая, что произошло?

— Ничего. Ничего страшного. Я хотела попрощаться. Понимаете? Один раз я не успела попрощаться, и мама умерла. Теперь надо было успеть. Вот что. Я не знаю, что у вас произошло и почему плачет Лори, но я знаю только одно — вы вернули нам папу. Вы его вылечили. Вы — а вовсе не доктора и лекарства. Теперь я не боюсь его потерять, он нас любит. Он нас вспомнил, и все благодаря вам.

— Мэри, милая моя девочка…

— Подождите. Мне трудно все успеть, а надо. Вот. Я не прошу вас остаться, вы сами знаете, что делаете. Я прошу о другом. Не забывайте нас. Пожалуйста. Напишите мне, ладно? И дайте свой адрес, чтобы я могла писать вам. Клянусь, я никому его не дам. А папа…

— Не надо, Мэри. Не плачь. Вот, держи. По этому адресу можешь посылать письма, мне перешлют. Поцелуй малышей. И не грусти. Все будет хорошо. Верь мне.

Они уже тронулись и отъехали довольно далеко, когда с холма долетел звонкий и отчаянный голос:

— Папа вас очень любит!

Письма и телеграммы, полученные разными людьми в разных уголках Европы с сентября по ноябрь этого года.

Дублин — Жьен.

Дорогая мадам Трюдо!

Наконец-тo снова пишу Вам, и вы в жизни не поверите, где я сейчас нахожусь. В своем родном доме! Это в Дублине, возле самого морского порта. Хоганы — о них я вам писала, — оказывается, въехали сюда три года назад, Джек пристроил мансарду, утеплил ее, и теперь вся их большая семейка помещается здесь. Меня они приняли, как родную дочь, я веду праздный образ жизни, гуляю по берегу и стараюсь отдыхать. Все, пришел корабль, мы бежим в порт. Нежно вас целую.

Скоро увидимся.

Ваша Франческа

Адвокатская фирма “Версаль”, Париж — Дублин.

Уважаемая мадемуазель Мэллори!

Сообщите дату вашего приезда во Францию по делу, не терпящему отлагательств. Все документы готовы.

С уважением.

Мсье Клерво.

Дублин — Париж.

Буду Париже 27 сентября проездом.

Мэллори.

Париж — Жьен

Встречайте миллионершу 28 сентября. Банкет необязателен. Кофе коньяком приветствуются.

Жьен — Лондон. Милая моя девочка!

До сих пор не могу прийти в себя после твоего феерического посещения Жьена. Мы с Крюшоном любуемся на фотографии и плачем, скучая без тебя. Надеюсь, дожди тебя не донимают?

Вообрази, мне вчера пришло странное послание из Англии. Некая особа интересуется твоим здоровьем и упорно называет себя “твоей знакомой”. Ни имени, ни фамилии, каково? Я, разумеется, ничего писать не буду.

Наш гений ночует теперь в гостинице, в лугах сыро. Мансарду я так и не сдала, жалко пускать кого ни попадя, а туристов осенью мало. Скучаю, жду с нетерпением весточки. Да, Мадемуазель Нана беременна, представляешь? В ее-то возрасте! Не представляю, куда девать котят, но не топить же их, как советует жена почтальона! Ужасная женщина.

Целую тебя миллион раз.

Трюдо.

Лондон — Кинлох-Раннох.

Здравствуй, Мэри.

Как ваши дела? Мои сравнительно неплохо, я вернулась из Франции совершенно на коне, и теперь мы с тобой можем заняться нашим делом. Скоро твоего отца вызовут в Земельный банк — попроситесь с ним вместе. Привет Билли, скажи, последнее письмо было очень неплохим, всего пять ошибок. Кэрри задуши в объятиях и скажи, что я купила ей громадного плюшевого На. Нет, не говори ничего, а то эта болтушка проговорится. Обнимаю.

Франческа.

Кинлох-Раннох — Лондон.

Выезжаем пятого ноября. Простите же папу! Лори все рассказала.

Лондон — Кинлох-Раннох.

Давно простила. Не говори ему. Пусть помучается.

Лондон — Дублин.

Тетечка Люси, здравствуйте, ужасно соскучилась по всему вашему сумасшедшему дому. Сразу приветы — дяде Дику, Джеку, Розе, малышам Джейку и Сюзи. У меня все хорошо, если не считать здоровья. Я понятия не имею, что происходит там внутри у моего жильца, но меня ужасно тошнит по утрам. Потом все проходит, но с утра жить не хочется. Спросите Розу, ее не тошнило? Мне тут не с кем посоветоваться. Миссис Джонс, моя хозяйка, к сожалению, бездетна. Обнимаю вас всех.