С. Нельсон - Зависимые

Я осматривала все вокруг, когда мы вошли, стараясь изо всех сил запомнить как можно больше. Но вне зависимости от того, насколько его дом был красив, я представляла нечто совсем иное.

Думала ли я, что он жил в каком-то особняке? Возможно.

Думала ли я, что его дом будет смесью уюта и утонченности? Почему-то нет.

Когда он провел меня дальше, я заметила огромную люстру, висящую прямо над столом — на нем стояла композиция из цветов, которая, несомненно, вызвала бы у Кэтрин чувство гордости.

Посмотрев вниз, я увидела великолепный кремовый мрамор, который приветствовал мой каждый шаг.

Изящный и красивый, во многом похожий на самого хозяина.

— Сара? — позвал он, когда я остановилась.

— Извини, я просто наслаждаюсь видом.

Он лишь снова улыбнулся и жестом указал на комнату, которая находилась слева от главного входа.

— Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Я скоро вернусь. Хочу проверить ужин.

После того, как он ушел, я действительно смогла насладиться видом комнаты. Должно быть, это была официальная зона отдыха. Огромный камин — основной акцент комнаты — привлек мое внимание сразу, как только я вошла. Он представлял собой произведение искусства, от которого перехватывало дыхание.

В разгар моего увлеченного любования, он подкрался ко мне сзади, и волосы у меня на затылке приподнялись, когда я почувствовала его дыхание на своей коже.

— Извини, что заставил тебя ждать. Пожалуйста, прости меня, — сказал он, целуя меня в шею.

Я медленно обернулась, не торопясь смотреть на него. Мне требовались несколько лишних секунд, чтобы собраться. Как только мои глаза встретились с его, я почувствовала, как мое сердце снова пропустило удар. Возможно, два. Да, я видела его снаружи, когда он вышел поприветствовать меня, но там было темно. Здесь, при освещении, я видела, насколько действительно великолепным он был. Мягкий желтовато-красный свитер, который был на нем, оттенял его потрясающие зеленые глаза и густые темные волосы. Когда я оглядела его с головы до пальцев ног, то заметила, что он надел джинсы, что сразу же меня успокоило. Даже несмотря на то, что его одежда, вероятно, стоила больше, чем я зарабатывала за месяц, повседневный стиль успокаивал меня. Странно, я знаю, но что поделать.

Именно тогда я обратила внимание на его глаза, как и раньше буквально пожирающие меня. Ощутимый жар исходил от одного его взгляда, который нужно было немедленно унять, если мы собирались добраться до ужина.

— Ничего себе. Каждый раз, как я смотрю на тебя, то не могу привыкнуть, насколько ты красива, — он подошел ко мне, приоткрыл рот и языком прошелся по нижней губе.

Посягая на мое личное пространство, он, наконец, остановился, когда мыски его ботинок уперлись в мои туфли. Он протянул руку и провел пальцем по моему подбородку, приподнимая лицо, пока наши взгляды не встретились. Не произнося ни единого слова, он наклонился и прижался к моим губам, его теплое дыхание щекотало мои губы. Это был нежный поцелуй, но и столь же чувственный, как и всегда. Наконец, он отстранился, отчего я сделала шаг вперед.

— Я не начну ничего из того, что не смогу контролировать, особенно до тех пор, пока не накормлю тебя, — он казался довольным, как и всегда, когда ему удавалось посеять во мне море желания.

По меньшей мере, я была разочарована. Я хотела быть поглощенной им каждый раз, когда мы виделись.

Это не было здоровым. Ни в коем случае.

— Пойдем, ужин почти готов, — сказал он, взяв меня за руку и ведя на кухню.

Я продолжала рассматривать все вокруг:

— У тебя красивый дом, Алек, — заметила я, восхищенная улыбка не сходила с моего лица.

— Спасибо. Я серьезно поработал над этим местом. Я помогал проектировать его с нуля. Даже был главным на стадии разработки дизайна. Я очень доволен тем, как все получилось в итоге, — он улыбался, пока быстро осматривал свой шедевр.

Его улыбка была одной из многих вещей, которые покорили меня. Думаю, не стоит упоминать о ямочке, появляющейся на его щеке. Как только это случалось, я была очень-очень возбуждена.

Стараясь изо всех сил обуздать свои гиперактивные гормоны, я решила разузнать немного больше информации:

— Как долго ты живешь здесь? — спросила я, все еще сжимая его руку.

— Около пяти лет, — он внезапно уставился невидящим взглядом вдаль, погружаясь в глубокую задумчивость. — Я планирую жить здесь в течение достаточно долгого времени.

Хорошо…

Время выяснить еще кое-какую информацию.

— У тебя есть прислуга? — я не поняла, почему вдруг задала этот вопрос.

— У меня есть женщина, которая приходит убираться два раза в неделю, но на этом все. А что? У меня должны быть горничная, дворецкий, садовник? — поинтересовался он.

Я внезапно почувствовала себя неловко.

— Эээ… нет... я…— запнулась я.

— Тебя слишком легко смутить, Сара. Я всего лишь дразню тебя.

Свободной рукой я слегка ударила его по руке:

— Не делай этого больше. Я никогда не могу понять, когда ты серьезен.

Он остановился и повернулся ко мне лицом:

— О, ты поймешь, когда я серьезен, — он почти зарычал, когда прижал меня к стене. Его губы были близко к моим, и когда он мягко заговорил, его дыхание опаляло. — Я приготовил курицу в вине. Надеюсь, тебе понравится.

Он не сказал ничего больше.

Он не двигался.

Он дразнил меня.

Соблазнял меня.

Я закрыла глаза, слишком очарованная мужчиной, который подвергал меня сладкой пытке.

Внезапно он подарил мне быстрый поцелуй, а затем потянул к нашей конечной цели.

Что, черт возьми, это было?

Мы, наконец, добрались до кухни, и я снова потеряла дар речи. Вся самая лучшая кухонная утварь была расставлена по всему пространству. Все, о чем только можно было мечтать. Было несколько вещей, незнакомых мне, не то, чтобы я была осведомлена о таких дорогих вещах.

Мое любопытство взяло верх. Я подошла к одному такому прибору и провела рукой по нему.

— Что это?

Он наморщил лоб и наклонил голову. Безусловно, мое незнание его шокировало:

— Это — хлебопечка. Мне нравится печь хлеб каждые пару дней, — его губы изогнулись в улыбке, по-видимому, он забавлялся каждым моим вопросом.

— Единственный хлеб, который я покупаю, уже нарезан и упакован.

Умно, Сара.

— Я удостоверюсь, что ты заберешь с собой свежую буханку. Ты действительно не знаешь, что упускаешь, детка.

Ну вот, опять. Еще одно ласковое обращение. Я, определенно, могла привыкнуть к таким обращениям, но это все еще немного отталкивало меня.

Как будто почувствовав вдруг мою внезапно возникшую настороженность, он продолжил говорить:

— Ты никогда не захочешь снова есть покупной хлеб из магазина. Вот увидишь.

В конечном счете, мы оказались в столовой — стол был настолько огромным, что занимал практически весь центр комнаты. Надеюсь, он не рассчитывает, что мы будем сидеть в противоположных концах стола. Моя потребность быть как можно ближе к нему была слишком сильна.

Решив рассмотреть мебель, я обошла все вокруг, заметив, что были сервированы два места, расположенные рядом. Слава Богу.

— Очень красивый стол. Где ты нашел такой большой?

Он выпрямил спину и высоко поднял голову, очевидно, он гордился своими владениями:

— Мне сделали его в Италии и отправили сюда. Я ходил по магазинам местных мастеров, когда был там на бизнес-встрече в прошлом году, и действительно полюбил работы одного мастера, поэтому решил, что он должен изготовить стол для меня. Я очень доволен им, — добавил он, проведя рукой по спинке одного из затейливых стульев. — Посмотри на мельчайшие детали, которые он вырезал на каждой ножке и по краям стола. Он настоящий художник.

— Это и правда выглядит захватывающе.

Когда я обошла остальную часть стола, восхищаясь им, то заметила, что даже столовая посуда смотрелась очень дорого.

Ощутив мою отчужденность, он быстро приблизился ко мне:

— Все в порядке, Сара?

— Да, все в порядке. Просто... я чувствую себя здесь не в своей тарелке, Алек. Все такое сногсшибательное, модное и изящное, и я... обычная.

— Ты какая угодно, но не обычная, моя дорогая.

Я не смогла ничего с собой поделать, слова вылетели сами, слишком долго я сдерживалась:

— Почему ты продолжаешь обращаться ко мне подобным образом? — мне нужно было знать, говорил ли он так с каждой женщиной — с такой искренностью и откровенной любовью.

— Что ты имеешь в виду? — могу сказать, что застала его врасплох своим внезапным вопросом.

— Ты продолжаешь называть меня «дорогая» и «детка».

— От этого ты чувствуешь себя неудобно? Разве ты не хочешь, чтобы я называл тебя таким образом? — он казался озадаченным, я была уверена в этом.