Ирина Лунгу - Девушка с Сатурна

«Нетти, моя маленькая малышка. Любимая, — Андрей был уверен, сейчас она слышит его мысли, — Сможешь ли ты простить меня за всё, сможешь ли понять? Ведь это так просто — простить и принять. Понять и быть счастливой.»

Туся нахмурила лоб, и Андрей напряжённо всмотрелся в её лицо. Потом морщинка снова разгладилась и Наташа улыбнулась. Она сжала его пальцы и он задержал её руку в своей. Так не хотелось уходить, хотелось остаться с ней навсегда — пусть даже так, пусть в больнице, но так не хотелось уходить. Дверь в палату приоткрылась и вошла медсестра. Андрей поспешно поцеловал руку Наташи и встал.

— Присмотрите тут за ней, — напутствовал он сестру, хотя это было совершенно не нужно — все знали своё дело чётко.

Медсестра кивнула в ответ и Андрей вышел из палаты.

Он не мог ехать домой — долго бродил по улицам — думал обо всём, что произошло. Винил только себя — потому что и вправду был виноват. И сейчас вина тяжким грузом лежала на его душе. Он был циничным, закрытым, а она заслуживала большего, гораздо большего, чем он ей давал — и всё равно, была открыта, доверчива, дарила ему свою любовь. Сейчас он стал другим — готов был положить к её ногам весь мир — вот только нужен ли он был ей сейчас? От него?

Андрей ещё несколько часов бродил по ночному городу, и едва ночь стала отступать — сел в машину и поехал домой — нужно было привести себя в порядок и ехать к ней.

Когда Андрей вошёл в палату Наташи — она не спала и, бросив быстрый и отчего-то испуганный взгляд на парня, отвернулась.

— Привет, Нетти, — тихо поздоровался он с ней, и Наташа повернулась к нему.

— Привет, — почти что шёпотом ответила она.

Андрей откашлялся и присел рядом с ней на стул.

— Ну как ты? Как состояние?

Наташа пожала плечами:

— Да ничего вроде, всё в целости и сохранности.

Андрей кивнул и почему-то понял, что боится говорить с ней. Боится услышать что-то страшное. Какое-то кардинальное её решение.

И тут Наташа сама всё взяла в свои руки.

— Андрей послушай…это всё, что было у нас…ты же видишь, что это всё какое-то ну…больное что ли. Началось со лжи, и так всё и пошло…Сначала твой обман насчёт твоего состояния. Я тебя понимаю, может, уже сталкивался с этим, когда девушки хотели быть с тобой за деньги. Но не стоило грести всех под одну гребёнку.

Она подняла руку в немой просьбе дать ей договорить, и Андрей не стал отвечать.

— Потом часы. Ты даже разговаривать не стал — просто казнил меня без суда и следствия и всё. И выслушивать не собирался. Потом твоя жена…

— Она не моя жена, мать её!

Туся поморщилась.

— Возможно, но тем не менее она убедила меня в обратном, показав документы…В общем, понимаешь, на лжи ведь счастья не построишь.

— Нетти, девочка, родная, послушай… — Он подался к ней вперёд и взял её ладонь в свои руки, — Я очень виноват перед тобой. Очень. И я хочу всё исправить.

Туся невесело хмыкнула и оглядела палату:

— Ты уже попробовал исправить. Раз. В следующий раз меня в морге искать?

— Нетти, прошу, умоляю…Только не говори «нет». Дай мне…дай нам шанс…Прошу. Последний-препоследний, я обещаю, всё будет по-другому теперь.

Туся покачала головой.

— Нет, Андрей. Не хочу…честно…вот будто что-то умерло внутри и всё. И пустота, понимаешь?

— Это всё? Конец? — прошептал Андрей, не в силах поверить в происходящее.

Наташа закусила губу, чтобы не разрыдаться и даже выдавила улыбку:

— Так будет лучше, поверь. Для нас обоих.

Андрей вскочил с места:

— С каких это пор ты решаешь, что будет лучше для нас обоих?

Туся снова улыбнулась ему:

— С тех пор, как нас больше не стало.

Две слезинки скатились по её щекам и затерялись в волосах. Андрей тоже сдерживался, чтобы не закричать от боли…Но уже понимал сам: это конец, Наташа настроена серьёзно.

Он подошёл к двери из палаты и обернулся, чтобы бросить последний взгляд на любимую и уйти.

— Нетти, я…Всё, что я сказал тебе тогда, о том, что буду добиваться тебя — всё это в силе.

Наташа покачала головой, ощущая в груди жгучую боль, но гордо вскинула подбородок:

— Нет, Андрей. Назад дороги нет.

Эти слова ещё звучали в ушах Андрея и угрожали пылать перед глазами всю оставшуюся жизнь, когда дверь за ним захлопнулась, оставив счастье позади.

Было больно. Страшно. Пусто. И снова больно. Вначале эти чувства были жестокими, невыносимыми, разъедающими душу. Потом слегка притупились, но всё равно — где-то в глубине души осталось место для них. И нет-нет, но они напоминали о себе отголосками, которые хотелось поскорее приглушить.

Андрей не видел Наташу чуть больше двух месяцев и за это время успел пройти все круги ада. И продолжал идти по ним снова и снова.

Пустота — вот что он ощущал внутри. Пустошь. Как будто не будет больше в жизни ничего хорошего. Как будто всё ушло вот тогда — в тот самый миг, когда она сказала ему самые жестокие слова на земле: назад дороги нет…Они были выжжены перед глазами — горели перед его взглядом каждую секунду. И лишали надежды…и не хотелось жить, потому что знал: потерял всё самое дорогое. Потерял по своей собственной вине. И всё. Это был конец. Когда просыпаешься утром, лишь ненадолго расслабившись во сне и знаешь: впереди длинный день, день, когда её не будет рядом. День, который окончится такой же глухой и страшной ночью, когда до последнего будешь хвататься за что угодно, лишь бы не лежать в одиночестве в постели, лишь бы не думать, не вспоминать, не мечтать…потому что любимый человек сказал такие три жестоких слова: назад дороги нет…

Андрей припарковался на набережной реки Фонтанки и вышел из машины. Он приехал сюда сегодня, потому что его как будто вёл кто-то. Он приехал сюда расстаться со злосчастными часами, которые он ненавидел с тех самых пор, как в первый раз взял их в руки. Сейчас ему казалось абсолютно нормальным вот так поступить с ними.

Он стоял на набережной, облокотившись о парапет, и задумчиво глядел на полынью. Здесь он и похоронит не только часы и семейную легенду, но и свои мечты. Сразу после этого он решил уехать из города, просто не видел смысла находиться здесь. Строительством парка можно было управлять и дистанционно — так что находиться здесь причины не было.

Он постоял ещё немного и, коротко размахнувшись, кинул часы в воду. Потом бесконечно долго наблюдал их полёт, и едва они коснулись поверхности воды, ощутил, как в груди появился воздух.

Создавалось впечатление, что раньше он и не дышал почти. А вот сейчас — в мире снова появился кислород.

Что-то коснулось его левого плеча, и Андрей обернулся.