Раскрась мой мир (СИ) - Диана Смирнова

Судорожный вздох вырвался сквозь плотно сжатые зубы первым всхлипом, я опустилась на корточки, а потом и вовсе села на прохладную плитку пола, откинула голову, прислоняясь затылком к шкафчику под раковиной. Бегущая из крана вода продолжала шуметь, разбрызгивая холодные капли во все стороны.

Вдох, выдох, вдох, выдох…

Из-под плотно сжатых век, побежали слезы, им было плевать, что я всеми силами старалась успокоиться.

Семён завтра уедет. Мы больше никогда не встретимся. И это мой выбор… Мой выбор!

Собранная сумка стояла у ног, а я сидела на кровати на прощание оглядывая номер. Последние хризантемы из букета завяли вчера, горничная проветрила комнату и сейчас от подарка Семёна не осталось даже запаха. В тот день парень не стал отправлять Толика на мои поиски, я видела в окно, как рано утром сопровождающий относил в машину чемоданы.

При воспоминаниях о Семене в груди сжимался неприятный, ноющий комок. Но это скоро пройдет. Наверное. Встав с кровати, я подхватила сумку, вышла из номера, по мягкой ковровой дорожке преодолела длинный коридор. Несколько дней назад Семён, скользя ладонями по стене проделывал этот же путь.

Удалось ли мне раскрасить мир слепого парня?

Возможно.

Мой он раскрасил точно. Влюбиться в такого как Семён было безумием. Но кто сказал, что я на это безумие не имела права.

На ресепшене сотрудница санатория в ответ на протянутую ключ-карту попросила подождать пару минут, покинула рабочее место, скрывшись за дверью администратора.

У входа уже стоял автобус, что отвозил бывших отдыхающих на автовокзал.

Вот и все.

Из груди вырвался непроизвольный вздох, пальцы сильнее стиснули лямку спортивной сумки.

Девушка вернулась, протянула мне бумажный конверт:

— Вам просили передать.

— Кто? — спросила, хотя знала каким будет ответ.

— Симеон Загорнов, — произнесла работница санатория, терпеливо дождалась, когда я приму плотный белый прямоугольник из ее рук, улыбнулась, — всего доброго.

Я кивнула ей, поспешила на улицу. Тяжёлый конверт неприятно оттягивал ладонь.

Там точно не письмо. Но что?

Устроившись в конце автобуса я поспешила его распечатать. Сердце ухнуло вниз, а дыхание перехватило волнительным спазмом: в конверте оказалась внушительная пачка пятитысячных купюр, а ещё там была записка. Мужская рука черной гелиевой пастой вывела на неаккуратно вырванном из ежедневника листе три слова: "За эскорт услуги…"

Автобус остановился на автовокзале моего города, я подхватила сумку, поспешила к выходу за остальными пассажирами, спрыгнула со ступеньки на пыльный асфальт, окинула взглядом скромное одноэтажное здание с билетными кассами, ряд коричневых скамеек под длинным козырьком, четыре платформы. Тела коснулась вечерняя прохлада, заставляя поспешно запахнуть края вязаной кофты. Родственники и знакомые принимали сумки и чемоданы из рук покинувших автобус пассажиров. Меня не встречали. Натянув повыше лямку спортивной сумки я быстрым шагом двинулась в сторону видневшихся впереди кирпичных пятиэтажек. В одной из них находится моя съёмная малогабаритка.

Солнце катилось к закату, на улицы опускались вечерние сумерки, не успевшие, как следует разгореться фонари, бросали на дорожки тусклые жёлтые лучи. Я шла по тротуару вдоль закрытых магазинов с погасшими вывесками. Мысли снова и снова возвращались к записке Семёна. "За эскорт услуги…" Что это значило: ответный выпад обиженного парня или реальное отношение избалованного мажера к случайному курортному роману?

Квартира встретила временную хозяйку приветливым скрипом входной двери и неприятной духотой давно не проветривоемого помещения. Вернуться домой здорово. Хотя, можно ли назвать домом съёмное жилье, из которого тебя могут попросить съехать в любую минуту. Наверное нет. Было ли в этой жизни что-то по-настоящему мое? Было, но я сама это уничтожила, послушав человека, которого на тот момент безумно любила и который через год меня предал.

Бросив сумку в коридоре, который по совместительству так же был кухней, я стянула кроссовки прошла в комнату, включила свет, поспешила распахнуть окно. Свежий воздух ворвался в спальню-столовую-гостиную вместе со звуками проезжающих мимо машин и голосами припозднившихся школьников. Я устало опустилась на диван, откинулась на спинку, прикрыла глаза. Завтра из Египта вернётся Олеся, она обязательно поинтересуется, как я отдохнула. А после моего ответа встреча подруг превратится в консультацию психолога. Стрелки наручных часов перешагнули десять вечера. "Если хочешь отвлечь себя от переживаний — займись домашними делами," — любила повторять моя лучшая и единственная подруга. Я заставила себя встать, перенесла из коридора на диван дорожную сумку, дернула молнию. Белый конверт лежал сверху. Сердце неприятно защемило. Схватив бумажный прямоугольник, я затолкала его в тумбочку, с громким хлопком закрыла ящик.

Вдох, вывыдох.

— Только не реветь, Петрова, только не реветь!

Повторяя это, я на автомате вытащила остальное, чистое сунула в комод, вещи, нуждающиеся в стирке, бросила в корзину для белья. Потом извлекла из под подушки пижаму, отодвинула шторку в углу, что скрывала встроенный на место кладовки душ, усмехнулась, вспомнив шикарную душевую кабину санатория.

Здравствуй, мой мир, хорошо, что я не успела от тебя отвыкнуть.

Кондиционер усиленно разгонял душный воздух в небольшом помещении кафе, моя рука методично перемешивала мороженое в фарфоровой креманке. Лакомство уже давно из аккуратного шарика превратилось в кремообразную молочную массу. Олеся, что сидела напротив, сетовала о тяготах перелета и акклиматизации. Первые дни после возвращения подруга действительно пролежала пластом.

— Представляешь, — девушка откинула со лба светлорусую прядку, что благодаря качественно выполненной химии напоминала упругую пружинку, — потащила с собой ноут, заплатила за перегруз, надеялась, вечерами, когда мой стопроцентно будет в баре, садиться за программы и фиг…

— Сидела в баре с ним? — предположила я.

— Нет, — подруга усмехнулась, — Пашка каждый вечер устраивал мне культурную программу. Денег убил кучу, но сказал, что это подарок за пять лет совместной нелегкой жизни.

Подруга лукавила с Павлом они жили душа в душу.

— Ну, а ты как отдохнула в обществе пенсионеров? — подруга устроила ладони на столе и даже чуть подалась вперёд, изображая предельное внимание.

— Там были не только пенсионеры… — я почему-то нервничая убрала за ухо прядь волос.

— Так… — Олеся нетерпеливо поерзала на стуле.

Я нашла в галерее одну из фотографий, что мы в шутку сделали с Семёном, пододвинула смартфон подруге, та пару секунд смотрела на экран, потом усмехнулась:

— Следующим летом в санаторий поеду я и без Пашки. — Девушка отодвинула телефон ко мне, — Теперь рассказывай с подробностями.

Мой рассказ Олеся выслушала молча, словно клиентку на очередном приеме, после чего откинувшись на спинку стула констатировала:

— Петрова, ты — дура…

— Думаешь у этой истории могло быть продолжение? — я нервным движением отодвинула креманку с испорченным десертом.

— А почему