Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Январь

– Прекрасно, – шепнул он мне на ухо, после чего провел носом по моей шее, от подбородка и вниз.

– Да, красиво, – согласилась я.

– Не вид, а ты, – он прикусил зубами кожу в том месте, где шея переходит в плечи, отчего по моему телу побежала сладкая, все нарастающая дрожь возбуждения.

– Краснобай.

Я ущипнула его за бедро там, где лежала моя ладонь.

– Ой. Впредь не буду раздавать дамочкам комплименты, – с шутливым возмущением выпалил он.

Развернувшись, я обхватила руками шею Уэса и поцеловала его. Ничего непристойного – просто прикосновение губ к губам. Я скучала по нему весь день, пока он был на работе, и теперь мне впервые представилась возможность побыть с ним. Уэс тихо застонал, а затем отстранился и просто уставился на меня. Через пару секунд он покачал головой и улыбнулся. Я чувствовала – он хочет мне что-то сказать, но также понимала, что сейчас не смогу с этим справиться.

– Давай выпьем что-нибудь и перекусим?

Его плечи поникли – очарование было разрушено.

– Конечно, – сказал он, взял меня за руку и повел к бару.

Мы взяли себе по бокалу, а затем подошедший официант предложил нам легкие угощения в азиатском стиле. Пока мы закусывали и болтали, толпа раздалась и на террасе появилась самая красивая женщина, какую я видела в жизни. На ней было темно-бордовое коктейльное платье без бретелей, идеально подчеркивающее ее пышную грудь. Подол – чуть выше колена невероятно длинных ног. Ее темные, густые волосы напоминали мои, но были завиты безупречными крупными локонами, оттенявшими перламутрово-белую кожу. Образ довершали ярко-красные губы и дымчатый макияж на глазах. Эта женщина была персонажем влажных снов любого мужчины и кошмаров любой женщины. Не считая меня. Потому что я хотела быть ею!

– Джина…

Уэс протянул руку этой потрясающей красавице.

– Я хочу познакомить тебя со своим другом Миа Сандерс.

При слове «друг» глаза Джины широко распахнулись, а губы изогнулись в ухмылке.

Затем она положила на плечо Уэса маленькую ручку, подняла на него глаза и мило захлопала ресницами, после чего обернулась ко мне. Уэс был совершенно ей очарован. Черт, да и я тоже. Такая безупречная красота встречается нечасто.

– Джина де Лука, – представилась она, протягивая мне руку.

Я ответила крепким пожатием.

– Все друзья Уэса – мои друзья.

Последние слова она как будто пропела, настолько музыкальный у нее оказался голос – правда, с хрипловатыми, страстными нотками певицы-шансонье. Пожав мою руку, она встала между мной и Уэсом и нагло уперлась сиськами ему прямо в грудь.

– Мне в самом деле не терпится приступить к съемкам твоего фильма. Такая увлекательная идея!

Подняв руку, она погладила лацкан его пиджака. Уэс застыл как истукан, глядя в глаза этой сексуальной красотки.

Мне почти уже казалось, что я нарушаю их уединение. Я явно была лишней на этом празднике жизни. И, несмотря на все те обещания, что я давала себе, во мне начала пробуждаться ревность. Нет, конечно, официально у меня не было никаких прав на Уэса, однако я оставалась его спутницей в течение нескольких ближайших дней, черт побери! Я для пробы прочистила горло. Это ничуть не разрушило чар, которыми она опутала Уэса.

– Знаешь, мы могли бы порепетировать у меня дома какие-нибудь отрывки, чтобы я лучше вжилась в роль.

Она облизнула губы, и уголек ярости, горевший в моей груди, превратился в свирепо гудящее пламя. Кем себя считала эта девка?!

– Э-э… да, конечно, звучит за… – заикаясь, выдал Уэс, и тут меня прорвало.

Я отпихнула Джину с дороги, вежливо вмешиваясь в разговор.

– Дорогой, я умираю с голоду. Ты готов сесть за столик и поесть?

Тут я сама захлопала ресницами, хотя была почти на сто процентов уверена, что такого эффекта они не произведут. Уэс взглянул на меня, тряхнул головой, и по его губам скользнула улыбка. Блеснув глазами, он обвил рукой мою талию и притянул меня к себе.

– Для мисс Миа – все что угодно, – сказал он, поцеловав меня в лоб. – Джина, вы нас извините?

Я покосилась на эту хорошенькую черноволосую плутовку. Она распахнула рот, не веря, что я влезла в ее игру – хотя, по сути, это она влезла в мою.

– Миа? Как в фильме? – недоверчиво спросила она.

Уэс оглянулся на меня с обезоруживающей и обольстительной улыбкой.

– Мне хотелось сохранить какое-то воспоминание о моей девочке, – сказал он, вообще не замечая Джину.

Этот его поступок наполнил мое сердце радостью и одновременно печалью – я ведь знала, что скоро уеду.

– Воспоминание? А куда ты уезжаешь? – спросила она, скрестив руки на пышной груди.

Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза.

– В Сиэтл.

Я заметила, что при моих словах Уэс передернулся.

– Да, и зачем же?

– По работе.

Ничего лучшего мне в голову не пришло. Это было правдой, но я не собиралась рассказывать этой чиксе о том, что была наемной помощницей или что Уэс технически был абсолютно свободен и вполне мог оценить ее недвусмысленные заигрывания.

Джина закатила глаза.

– И кем ты работаешь?

– Ну, если говорить об этой работе, то в течение следующего месяца я буду натурщицей для художника.

Джина налепила на лицо фальшивую улыбку.

– И во время этих сеансов позирования на тебе будет хоть какая-то одежда?

Тут она угодила прямиком в яблочко.

– По-моему, достаточно, Джина. Увидимся через неделю на съемочной площадке. Идем, Миа, возьмем что-нибудь поесть и отыщем свободный столик.

Положив руку мне на бедро, Уэс развернул меня и повел прочь от смазливой актриски.

Мы уселись за угловой столик, откуда открывался еще более невероятный вид на ночной океан. Официант принес нам новые бокалы с напитками и поставил между нами тарелку с закусками. Только я откусила было кусочек тающего во рту слоеного пирожка, как Уэс бросился в атаку.

– Значит, Сиэтл?

Я кивнула, не желая говорить с ним об этом.

– И предположение Джины было верным?

Я закинула в рот кусочек вкуснейшей рыбы и чуть не застонала от наслаждения. Черт, этот ресторан был просто потрясающим.

– Было, Миа? Ты собираешься стоять перед этим художником нагишом, пока он будет тебя рисовать?

Вместо ответа я пожала плечами.

– Это простой вопрос, – сквозь сжатые зубы процедил Уэс.

– Может быть. Он иногда рисует обнаженную натуру, так что это возможно, – сказала я, решив, что это будет лучше чистой правды или отъявленной лжи.

Уэс тряхнул головой и жадно отхлебнул пива. После чего он вскочил и ринулся к бару со словами:

– Мне нужно выпить по-настоящему.

Я откинулась на спинку стула и подумала, что вечер становится все более странным. Сначала я ревновала Уэса, а теперь он ревновал меня к какому-то типу, которого ни один из нас в глаза не видел. Что, черт возьми, происходило?