Его несносная училка - Марина Дианова

- Хозяйка, держать тяжеловато, - простонал один, с трудом удерживая огромный диван известной дорогущей фирмы – Пропустишь.

- Да, - я посторонилась, освобождая проход. Мужчины ловко маневрируя занесли диван, а старый забрали с собой, лишь уточнив, что все: и подъем и вынос уже оплачен.

А вот женщина из клининговой фирмы качала головой и посматривала на меня с опаской – еще бы, весь пол залит кровью, а диван, как место преступления, только что вытащили два здоровенных мужика.

Решив не переубеждать, я вернулась в спальню и стала готовиться к завтрашнему учебному. Что-что, а работу никто не отменял.

Лишь спустя три часа ко мне заглянула уборщица, прощаясь и отчитываясь о результатах проделанной работы. Удостоверившись, что квартира сверкает, я отпустила и ее, разглядывая мужской костюм висящий у меня на сушилке.

Этого понедельника я ждала. Вчерашние попытки связаться с Димой не увенчались успехами: он все так же оставался вне зоны действия сети, поэтому утро понедельника я встречала во все оружия. Для начала надо было просто поговорить, объясниться. Хотя что объяснять? «Ты прости, что я не признала в успешном красивом мужчине того доходягу, который давал мне уроки истории.» Или как это должно звучать?

Перебрав десяток платьев и костюмов, я остановила свой выбор на юбке-солнышке чуть ниже колен и светлой блузке, которую удачно скрывал пиджак. Оставшись довольна своим внешним видом, я направилась на работу, в ставшую любимой школу.

Первым делом я поинтересовалась у охранника, не появился ли директор, но тот лишь отрицательно покачал головой. Решив, что ничего страшного не произошло, я направилась в учительскую, где было слишком пустынно. Тратить время на ерунду не стала, решив заняться тем, что не успела сделать в пятницу – заняться журналами, однако я все время отвлекалась на посторонние звуки, надеясь что Дима придет и предложит кофе.

Не пришел. Не предложил.

Отложив последний журнал, я почувствовала разочарование.

День не задался.

Первый урок был у одиннадцатого класса, поэтому, подхватив классный журнал, я направилась на урок.

Дети, привыкшие ко мне за этот месяц, уже перестали испытывать на прочность, покорно соглашаясь с моей манерой ведения урока. Да что там говорить, у меня получалось их заинтересовать, однако, зачастую, этого было не достаточно и приходило подтверждать свой авторитет.

Войдя в класс я сразу почувствовала негативную атмосферу, направленную против меня. Удивленно изогнув бровь, я прошла к своему столу, не сразу замечая глянцевый журнал.

- Альбина Львовна, - сказала Полина Домасева, одна из задир класса, - Я многое слышала про нынешнюю систему образования, но попасть в школу через постель – это нонсенс.

- Что? – я удивленно приподняла брови, собираясь разразиться гневной речью, но тут мне на глаза попался глянцевый журнал, с аккуратненькой закладочкой. Полина, как и остальные, внимательно следили за моей реакцией, но ее не последовало. Я просто отодвинула журнал и стала вытаскивать из сумки учебник и проверочные работы.

- Прошу вас, садитесь, - сказала я, стараясь говорить твердо и уверено. Как я могла забыть со всеми этими переживаниями о журналистах. Наверняка написали какую-нибудь ерунду в которую поверят только такие необременённые лишним умом личности, как Полина. Конечно, отзываться так о собственной ученице нельзя, но, буду откровенна, она и правда не отличалась умом и сообразительностью и до одиннадцатого класса протянула только потому, что знала с кем правильно сесть и у кого списать. – Проверка домашнего задания и проверочная работа. Староста, раздай пожалуйста, - попросила я смешливую Розу, старосту класса.

- Альбина Львовна, - вновь встряла Полина. – Так это правда про ваш роман с директором?

- Домасева, тебе больше заняться нечем, кроме того, как собирать сплетни? – недовольно протянула я.

- Не, ну нормально? - воскликнула он. – Тут вся школа изнывает от любопытства, а она мне рот закрывает!

- И правильно делает, Домасева, - дверь в мой кабинет открылась и на пороге стоял взбешенный директор, который смотрел на одиннадцатиклассницу как на врага народа. – Альбина Львовна, можно вас на минуту?

- Да, - я строгим взглядом обвела класс, намекая, чтобы сидели ниже травы.

- Я не стал тебя просить при классе, но ты не могла бы зайти ко мне после урока, надо поговорить, - попросил он, вновь становясь тем мужчиной, который за один вечер свел меня с ума.

- Конечно, Дмитрий Анатольевич, - согласилась я, глядя на недовольно поджатые губы. – Домасева, я все слышу, - крикнула в я приоткрытую дверь.

Кивком попрощавшись, директор стремительно скрылся за поворотом, а я, тяжело вздохнув, вернулась в кабинет. Сегодня я была плохой училкой – никаких послаблений одиннадцатому классу у меня не было, лишь сухая констатация фактов, и в связи с этим многие из моих любимчиков завалили проверочную работу, ляпая ошибки даже в самых простых заданиях. А с каким удовольствием я выводила двойку на работе Домасевой… мелочно, но что поделать – такова наша женская суть.

После звонка, я подхватила классный журнал, прикрывая им глянцевый, и поторопилась в учительскую.

За прикрытыми дверями, пока никто не видит, я открыла журнал и стала с интересом рассматривать снимки с бала. Нам с Димой был отведен лишь маленький, сантиметра два, уголок, в самом низу страницы, зато фотография Марии и Артема красовалась по-центру, и это, если честно, меня несколько задело, потому что мы смотрелись не менее гармонично.

- О, смотрю ты уже видела? – в учительскую вошла Лена, заглядывая ко мне через плечо. – Как все прошло?

- Замечательно, - призналась я, захлопывая журнал и стремительно направляясь на первый этаж в кабинет директора.

Дима расхаживал по кабинету, недовольно хмурясь, но увидев меня устало улыбнулся.

- Я думал ты не придешь, - признался он, подходя ближе. – Боялся, что ты сочтешь меня за маньяка, который десять лет преследовал свою жертву и вот наконец добился.

- А ты маньяк? – уточнила я, облокачиваясь на стол и скрещивая руки.

- Нет, - усмехнулся он.

- Тогда в чем проблема?

- Я хотел объясниться?

- В чем? – я старалась сдержать улыбку, потому что это было чем-то крайне сюрреалистичным. Вроде как это я хотела просить прощения и объясняться, а сейчас это делает он?

- Мы и правда были знакомы десять лет назад, я преподавал, а ты была одной из студенток, и да, я как и многие в нашем универе, сходил по тебе с