Маргарита Южина - Моя вторая четвертинка

– Тихо-тихо-тихо-тихо… Ну прямо зверь! Буйвол! Ты так себе все руки собьешь! Оставь ты его… Я ведь чего его приволокла – он тебя сейчас будет от алкоголя заговаривать. Садись давай… Господин экстрасенс! А где ему лучше усесться?

– В приемной! – не удержался Серафим, но, завидев, как опять набычился хозяин кабинета, шутить прекратил напрочь. И даже весьма вежливо предложил: – Если господин директор желает, можно прямо в этом кресле. Только я не могу заговаривать, когда он на меня все время кидается!

Девушка очень строго посмотрела на мужа, потом сурово положила ему руку на плечо и коротко скомандовала:

– Сидеть!

Борюсик немедленно прилип к креслу, однако ж попытался выразить сомнения.

– Лапа, а может, и не надо заговаривать, а? Я ведь и так… ну когда я пил-то?

Девица медленно подняла подбородок, опустила ресницы и тихо произнесла:

– Если ты сейчас не… Боже, все же придется принять ухаживания твоего зама – Индюкова. Он уже давно мне глазки строит, а я все еще чего-то…

Договорить она не успела – супруг со страшным ревом вскочил с кресла и унесся из кабинета, надо думать – лишать жизни неведомого Индюкова.

Девушка весьма равнодушно поправила прическу перед большим зеркалом в углу, лизнула пальчик и провела по безупречным бровям, два раза чмокнула губами, поправляя помаду, и осталась собой весьма довольна. Она явно наслаждалась ревностью мужа.

Серафим не мог стерпеть такой жестокости:

– Вы, сударыня, совсем, да?! Как у вас язык повернулся сказать, что я на вас накинулся?!! – попытался презрительно прищуриться он, но только слабо охнул – оплывший глаз щуриться не мог.

– А, вы из-за Борюсика расстроились, что ли? – рассеянно проворковала дива, нажимая кнопочки сотового телефона. – Ой, госссыди, поду-у-умаешь! Ну чего он вам такого сделал? Подумаешь – рожу набок свернул! Вы же экстрасенс, подлечитесь. Вы лучше представьте, что он сейчас с Индюковым вытворяет…

Серафим задохнулся от гнева. Он уже представил.

– Вы! Вы жестокая стерва!! Я… я превращу вас в… в… жабу!!

– Зачем это?! – не на шутку перепугалась стерва. Она вытаращила глаза, захлопала ресницами и пошла в наступление: – А чего я такого сделала-то?! Нет, а чего это меня вдруг сразу в жабу!

Девчонка испугалась, Серафим это видел и пытался преподать негодяйке хоть какой-то урок.

– Я превращу вас в жабу! Потому что вы специально натравливаете своего кабана на совсем не повинных людей, и это вам доставляет удовольствие!

– А вот и нет! И не угадали! И не доставляет! – запрыгала от радости девчонка. – Ничуточки не доставляет! Но… Но я же женщина!! Должен же кто-то из-за меня драться!! Я же не старуха!!. Ой, погодите, а вы морщинки не лечите?

Она за секунду забыла и про Индюкова, и про синяки Серафима, ее беспокоила только собственная внешность. И Серафим ей отомстил.

– Морщинки? – презрительно перекосился он. – А чего их лечить, ваши морщины вполне здоровы! Такие… мощные! Глубокие такие морщины! Им совсем ничего не грозит!

И вышел из кабинета с гордо поднятой головой. А испуганная девушка надолго прилипла к большому зеркалу – разглядывать несуществующие морщины.

Серафим вышел из приемной достойно и неторопливо и, только прикрыв за собой двери, со всех ног бросился бежать к выходу, и даже больная нога ему уже не мешала.

Валя сегодня встала пораньше – она обещала Маришке торт и не хотела обманывать девочку. Нарядившись в цветастый халат, она позвонила в соседнюю дверь. Двери опять не открывали слишком долго, Валя уже хотела повернуть домой, но тут неожиданно заворочался ключ.

– Ну? – появился в дверях заспанный сосед – муж Ольги.

– Я к Маришке, – строго сообщила Валентина.

Молодой мужчина смотрел на соседку с плохо скрываемой яростью. И все же через несколько секунд упорной борьбы с собой он растянул губы в фальшивой улыбке:

– А Маришки нет. Ее Ольга в садик повела. А что такое? Вы соскучились и желаете сводить девочку на вечерний сеанс в кино?

Валентина поджала губы. Ну никак не складывались у них добрососедские отношения с этим хлыщом! И почему это такие приятные женщины, как Ольга, выбирают себе в спутники жизни таких вот напыщенных гусаков?!

– И чего ждете? – напомнил о себе «гусак». – Сказано же – никого нет дома, а я сплю!! Или по крайней мере – пытался, пока вас не принесло!

– Меня не принесло! – рыкнула Валентина. – А будешь ругаться, я вообще больше с Маришкой не останусь! Я, может быть, тортика бедной девочке принесла!! Потому что ее папаша забыл, что у ребенка день рождения!!

Мужчина (черт, Валентина даже не спросила, как его зовут-то) уронил челюсть и некоторое время молчал. Потом вежливо спросил:

– А у какого ребенка день рождения?

– У Маришки вашей, – скривилась Валентина. – Я ей почему вчера и медведя такого здоровенного подарила! Потому что родители не сподобились устроить родному ребенку праздник. Причем сами они успешно развлекались! Так что не нервируйте меня! Я сегодня Маришке… вот – тортик испекла!

Парень усмехнулся и потянулся за тарелкой:

– Да вы давайте тортик-то! Кстати, у Маришки, чтоб вы знали, день рождения летом!

– Ой, да много вы знаете! Ле-е-етом! Сбагрили вчера ребенка и забыли про все на свете!

Валентина просто видеть не могла этого невнимательного родителя! Еще выкручивается тут!

– А я говорю – летом! – упрямился сосед. – Я точно помню, что Ольгу в роддом повезли, а мы с мужиками поехали на рыбалку и пили там неделю, она меня даже потеряла. Как вспомню – ей выписываться, а она меня найти не может, умора! Хм, да… ну это не важно… Так что авторитетно вам заявляю – летом!

Валентина скисла. Это что же получается – Маришка ее обманула? Вот так взяла и за здорово живешь развела на этого медведя?

– А вы чего скуксились? – сочувственно поинтересовался папаша.

– Да вот думаю… а чего ж Маришка-то… – растерянно проговорила Валентина, забыв, что не собиралась откровенничать с этим гусаком.

И все же парень стал ее успокаивать, как мог.

– Ну и чего она такого сделала, Маришка? Подумаешь – медведя вы ей купили! Вы же ей ничего на прошлый день рождения не дарили? Нет! Вот она справедливо решила, что… Да чего в торт-то вцепились? Давайте, я съем, то есть передам!

– Фигу! – рявкнула Валя и уже совсем собралась шмыгнуть в свою дверь, как во дворе страшным ревом зашлась чья-то сигнализация.

Заслышав мерзкий звук, молодой папаша Маришки смачно ругнулся, сунул босые ноги в тапки и, не обращая внимания на соседку и на свой откровенный утренний наряд, через две ступеньки припустил вниз. Вероятно, это ревела его машина, и Валя, как добропорядочная соседка, принялась ходить взад-вперед по лестничной клетке – не оставлять же соседскую дверь открытой – сам-то хозяин унесся, даже куртку не накинул, где уж ему о двери беспокоиться.