Энн Уинстон - Прозрение любви

Роберт все еще сомневался, но все-таки сказал:

— Она поехала в гостиницу к Аурелии. Они планируют улететь завтра утром.

— Улететь? Но куда?

— Назад, в Калифорнию.

Сэм вздрогнул:

— Но ведь Дел никогда не нравилось жить вместе с матерью. Так зачем же ей возвращаться?

Роберт пожал плечами:

— Может быть, здесь ей жить теперь тоже не нравится?

Сэма затрясло от услышанного, а Роберт продолжал:

— Очевидно, у Дел и ее матери был серьезный разговор. Не могу ручаться, но мне кажется, что все, что могла понять Аурелия, — это то, что она запугала свою несмышленую, юную дочь. И это в первый раз, когда она поняла, насколько Дел было неприятно, когда Аурелия постоянно пыталась ее с кем-нибудь сосватать. Аурелия на самом деле всего лишь хотела, чтобы ее дочь была более счастлива, чем она сама. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. И хотя тебе и мне это может показаться странным, Аурелия просто пыталась наилучшим образом устроить личную жизнь своей дочери.

— А вместо этого спровоцировала Дел прятаться от мужчин, избегать их, маскироваться от них под своей нелепой мешковатой одеждой и так далее… И саму дочь заставила сбежать из дома. — У Сэма сердце сжалось от боли за Дел. Потребовались годы, чтобы Дел смогла кому-то доверять. И этим человеком стал он, Сэм, но как же он поступил с этим доверием! — В какой гостинице они остановились?

Спустя полчаса Сэм стоял под дверями гостиничного номера.

На его стук ответил напряженный голос:

— Кто там? Аурелии нет в настоящее время.

Сэм помолчал немного, в его голове промелькнул вопрос: «А что, если она не захочет со мной говорить?»

Он прокашлялся.

— Это Сэм, — сказал он. — Я бы хотел поговорить с тобой, Дел. Пожалуйста.

Тишина. Ни единого звука с той стороны двери.

— Дел?

— Уходи, — ее голос был тверд. — Мне нечего сказать тебе.

— Тебе и не нужно говорить. Я буду говорить.

А тебе нужно только слушать.

Снова тишина.

— Впусти меня, — сказал он грозно, — иначе я буду стоять под дверями и кричать до тех пор, пока ты надо мной не сжалишься!

Едва он успел договорить, как дверь отворилась.

— Тише, пожалуйста! — прошипела Дел. — Здесь, наверное, в каждом номере по журналисту сидит, и все они только и ждут момента, чтобы что-нибудь подслушать и подглядеть о жизни моей матери!

— Тебе нужно всего лишь впустить меня, чтобы я перестал кричать, — взмолился Сэм.

Дел попыталась скрыться за дверью, но Сэм успел протиснуться внутрь и, тихо закрыв за собой дверь, последовал за ней.

Мельком оглядевшись, он заметил, что в этом номере есть и спальня, и гостиная, и ванная, и кухня — прямо квартира какая-то, а не гостиничный номер. Все было обставлено дорогой, красивой мебелью.

Эта шикарная обстановка заставила его волноваться.

Не то чтобы он боялся очень богатых людей.

Но чувство тревоги и волнения тем не менее овладело им.

С другой стороны, напомнил себе Сэм, сама Дел жила в скромной квартирке, без всяких излишеств и намеков на богатство.

Дел по образу жизни была больше похожа на него, чем на свою мать.

Так что, наверное, Дел никогда не стремилась к тому, чтобы есть серебряными ложками из дорогой посуды. И это вселяло в Сэма надежду.

Тем не менее Сэм не знал, как начать, поэтому сказал самую простую вещь, которая пришла ему в голову в данную минуту:

— Мне очень жаль.

Дел нахмурилась и пристально посмотрела на него:

— Тебе очень жаль? Потому что лгала тебе…

— Но я тоже лгал. — Он глубоко вздохнул. — И не думал о том, что ты чувствовала. Я не понимал.

Дел обхватила себя руками. Он заметил, что ее губы слегка дрожат, несмотря на то что она пытается держать их плотно сжатыми.

— Ты расскажешь мне о своем детстве?

Дел не отвечала, но Сэм понял, что она молчит не потому, что не хочет с ним говорить, а потому, что старается не заплакать.

— Из того, что ты однажды рассказала о своей матери, я сделал самые нелицеприятные выводы и вообще подумал о ней бог знает какие гадости…

Дел слабо улыбнулась:

— Нет, что ты. Она — замечательная. Просто всю жизнь она в первую очередь думала о своей карьере и уже потом обо мне. И если бы ей пришлось выбирать между домом и работой, она не сомневаясь выбрала бы работу. Ты же знаешь, что она четыре раза была замужем?

Сэм отрицательно замотал головой, у него не было обыкновения следить за жизнью знаменитостей.

— Мой отец был первым ее мужем, — пояснила Дел, — после того как он умер, она еще три раза выходила замуж. Я уже не говорю обо всех ее поклонниках и ухажерах. Не то чтобы она была плохой матерью — она просто не умеет быть матерью.

Если только в кино.

— Это один из поклонников матери стал к тебе приставать? — спросил Сэм.

Дел пожала плечами:

— Это Роберт остановил его, когда увидел, что тот ко мне пристает. Роберт был замечательным отчимом. Я никогда раньше не видела его таким разъяренным. Он сбил мерзавца с ног и вызвал полицейских. Все это происходило на вечеринке в честь какого-то очередного снятого фильма. После этого у нас в доме было еще немало вечеринок, но мама никогда не думала о том, чтобы нанять телохранителей в дом на это время.

— Она что же, после этого не отказалась от идеи проводить подобные мероприятия дома?

— Ты шутишь? Конечно, нет, — Дел снова улыбнулась.

Возникла пауза.

— Ты изменила фамилию, — сказал Сэм. — Почему Смит?

— Это девичья фамилия моей бабушки, — ответила Дел. — Я не хотела, чтобы обо мне думали только как о дочери знаменитой Аурелии Паркер.

Поэтому я и поменяла фамилию. Чтобы не было никаких ассоциаций. А потом еще все эти мамины поползновения выдать меня замуж. Ты не представляешь, скольких женихов она мне приводила. — Дел вздохнула, а Сэм подумал о том, что голливудские браки, наверное, не образец для подражания, и понятно, почему Дел не стремилась ни за кого выходить замуж. — И не то чтобы я ее не люблю. Это совсем не так, просто мы разные. И у нас никогда не было времени узнать друг друга получше. И я придумала эту историю с замужеством, чтобы она не пыталась устроить мою личную жизнь. Сэм! — Дел посмотрела на него печально. — Я никогда бы не стала вмешивать тебя в эту историю, если бы знала, что мама вот так неожиданно может приехать в город. И если бы я знала о той истории в Сан-Диего, я бы ни за что не стала…

— У каждого из нас были свои тайны, — перебил Сэм, — и серьезные основания для того, чтобы до поры до времени об этих тайнах никто не узнал.

Она кивнула.

— Во всяком случае, мне тоже очень жаль, сказала она.

— Так ты вернешься ко мне?

Она смотрела на него долго и пристально, потом медленно отрицательно покачала головой: