Наташа Колесникова - Молочные реки

Первым делом она убралась на кухне, вымыла пол, грязную посуду, которая скопилась в раковине, потом и саму раковину. Дальше — ванна, ее тоже следовало вымыть, грязная стала, просто ужас. А вдруг Андрей Васильевич захочет принять ванну или душ? Никаких порошков не было в ее доме, пришлось тереть до боли в руках. Вымыла ванну, вошла в комнату, всплеснула руками. Диван-то один! Ну и где же ей спать? На полу? Так у нее второго одеяла нет. Ну, значит, придется лечь рядом с красивым и недосягаемым Андреем Васильевичем, ей, спившейся бабе…

А что остается делать?

Главный частный сыщик Плавнинска был весьма озабочен сложившейся ситуацией. Он холодно смотрел на Вячеслава, принесшего ему распечатку последних событий в городе.

— Значит, машина есть, а Сергиенко нет? Ни в качестве трупа, ни в ином другом…

— Нет, Виталий Максимович. По этому поводу начато расследование.

— Очень интересно, очень… Куда он подевался, Слава, ты как полагаешь?

— Понятия не имею.

— Я тоже… Ну, ступай, если что-то новое появится в этом деле — скажи немедленно.

— Понял, Виталий Максимович.

Когда сотрудник ушел, Пустельга яростно почесал стремительно лысеющую голову. Такого поворота событий он никак не ожидал! Проблемы налицо — если проведут обыск в офисе руководства молокозавода, могут найти кассету. И тогда в случае гибели Сергиенко… А куда он, дурак, подевался? Машина разбита вдребезги, салон забрызган кровью, а в нем — никого! Если живой, почему нет нигде? Если труп — куда подевался?

Может быть, Тамара перехитрила его, сдернула в Сочи, а сама «заказала» Сергиенко? Вряд ли такое возможно, но с ее деятельностью в Сочи нужно покончить.

Пустельга снял трубку, набрал номер Романа.

— Але, Рома? Как дела?

— К нему баба прикатила, Тамара наша незабвенная, балдеют вдвоем, но слежку он не прекращает. Ситуация под контролем.

— Значит, так, — медленно сказал Пустельга. — Прекращай эту слежку, все материалы, отснятые Пономаревым, ликвидируй. У нас тут проблемы, Сергиенко исчез. Разбитая тачка, а водителя нет. Если начнут копать… Короче, любыми средствами ликвидируй все, что имеет Пономарев.

— Есть, — по-военному четко отрапортовал Роман.

Пустельга положил трубку, мрачно хмыкнул. Роман все сделает правильно, но не поздно ли? Да и где может быть этот чертов Сергиенко или труп его? Этим вопросом срочно нужно будет заняться. Да только непонятно: искать нужно труп или живого мужика? А главное — где? Не исключено, что он инсценировал свою гибель, а сам скрывается у любовницы или… У родителей в Левобережной? В станицу нужно послать Вячеслава, немедленно, пусть проверит. А самому — думать, думать, думать.

Сергиенко открыл глаза, увидел незнакомую квартиру, напрягся, мгновением позже понял, что рядом с ним спит женщина. Похрапывает. Еще раз обвел глазами квартиру, уже рассвело, ясно было, что он не дома. Господи! Неужели с проституткой спутался? Ну и что у них было? Он совершенно не помнил, как вышел из дома, как колесил на своей машине по Плавнинску. Осторожно толкнул женщину, лежащую рядом, она недовольно заворочалась. Толкнул сильнее.

— Не надо, я спать хочу, — пробормотала она. — Отстаньте…

Она называла его на вы, почему? Сергиенко схватил ее за плечо, резко повернул к себе и машинально отстранился. Да это же Лида Платова… вернее, то, что от нее осталось! Совсем не следит за собой баба… Но как же он оказался в ее постели? Позвонил, приехал?!

Он резко тряхнул ее:

— Лида, очнись, что случилось? Лида! Ты слышишь, что я тебе говорю? Лида!

— Андрей Васильевич… ну дайте мне поспать…

— Нет, не дам! Я хочу знать, что было этой ночью!

— Ой, как хорошо, что вы пришли в себя…

— А я был не в себе?

— А то нет? Чуть не сбили меня, врезались в столб, а я потом тащила вас на себе, знакомых медиков просила, чтоб освидетельствовали вас…

— А почему «Скорую» не вызвала?

— Да как же ее вызовешь? Ваша жена тут же отправит меня в каталажку. Я с ней не хочу иметь дела.

Теплое женское тело возбудило Сергиенко, пусть на лицо она и страшная, в остальном-то обычная баба. И лежала задом к нему… Но сдержался, только потрепал ее плечо.

— Лида, это невероятная удача, что я чуть не сбил именно тебя.

— Почему же, Андрей Васильевич?

— Да потому что в любом другом случае меня самого бы посадили. И это сделала бы моя бывшая жена.

Лидия резко повернулась к нему:

— Почему бывшая, Андрей Васильевич?

Он достал из кармана джинсов скомканные купюры, протянул их Лидии:

— Голова болит. Можешь купить что-нибудь?.. Ну, сама знаешь. Бутылку водки, например, и закуску?

— Тыща рублей? Это слишком много, Андрей Васильевич. И пятисот хватит. — Вторую купюру она сунула в карман его джинсов, слишком глубоко сунула, умудрившись коснуться кое-чего интересного. — Я и на пятьсот рублей сварганю все в лучшем виде, можете не сомневаться.

Сергиенко не сомневался, и ее чересчур смелое движение отметил. Будь она прежней Лидой, не отказался бы от более приятных отношений, но с этой, опухшей пьянчужкой, не хотелось, и мимолетное возбуждение от ее теплого тела прошло очень скоро.

Что же она так опустилась-то? Ведь была умницей, такие вещи придумывала для Елены… А что он знает о ней? Пытался помочь, да Ленка помешала. Не ему судить Лиду, но и хотеть ее как женщину не получалось.

Запах водорослей, рокот волн, тихий звон смываемой гальки, шум, гам вокруг… Кто-то дурачился в теплых прозрачных волнах, кто-то обнимался на берегу, а кто-то попивал пиво… Второй день она в курортном раю, а уже скучно стало. Если даже представить себя в постели с другим мужчиной противно, что она здесь делает? У нее там завод, проблемы с йогуртом, в конце концов, проблемы с энергетиком, если Андрей уйдет, а он точно уйдет, да и должность главного инженера, похоже, освободится, Пустовой тоже засобирался на пенсию. Так нужно решать их, проблемы эти, а она как дура лежит одна на пляже! Потом пойдет обедать одна, потом ужинать и… Что еще тут делать вечером одной?

Правда, на пляже она была не одна, рядом устроился артист Черевикин, что-то рассказывал. Ну пусть пока будет, чтобы другие кавалеры не досаждали. А то здесь каждые пять минут кто-нибудь желает с ней познакомиться, райские блаженства обещает…

— Лена, ты какая-то странная сегодня, — с досадой сказал Черевикин. — Не очень интересно, что я тебе рассказываю?

— А что ты мне рассказывал?

— Я так и думал.

Ну да, не интересно ей было то, что он рассказывал. Лет двадцать назад слушала бы с открытым ртом, а теперь… Ну, какие-то случаи интересные у них на съемках бывают, ну, имена знаменитых артистов… И что? У них свой мир, у нее — свой, там тоже всякие забавные случаи бывают, как, например, недавнее распоряжение Пустового заменить кусок бетона во втором цехе, как раз там, где проложен силовой кабель… Снимут хорошее кино — с удовольствием посмотрит, да что-то в последнее время такое редко случается. Не интересна ей жизнь московской богемы, с возрастом понимаешь, артист — это не полубог, а всего лишь человек, говорящий чужие слова под диктовку режиссера. Были у нее кумиры, да все ушли в мир иной. Евгений Леонов, Андрей Миронов, Георгий Бурков…