Барбара Фритти - О любви не говори

– Что ж, сделал дело – гуляй смело! Пора подумать об отпуске. Сделай небольшой перерыв! Ведь за последние шесть месяцев ты исколесил десятки тысяч миль. Самое время притормозить.

Вот уж чего Алекс категорически не любил, так это тормозить! Его всегда влекло к себе все новое, неизведанное, недоступное. Попасть туда, куда невозможно попасть, сфотографировать то, что другим не под силу, собственно, в этом и был смысл его жизни. Да, он чертовски устал, вымотан донельзя. Одна экспедиция по Южной Америке чего стоит! Шесть недель перелетов и переходов, а в довершение тюрьма плюс трещина в ребре и подбитый глаз. Может, Джо и прав. Короткая передышка ему сейчас явно бы не помешала.

– Ты знаешь, в чем твоя слабость?

– Надеюсь, ты сейчас мне это скажешь!

– Ты безрассуден! – наставительно заметил Джо. – А хороший фоторепортер всегда остается по ту сторону камеры. Вот, полюбуйся! – Джо взял со стола газету. – Вот какими фотографиями «Экзэминер» украсил свою первую полосу на прошлой неделе!

Алекс бросил равнодушный взгляд на снимок, запечатлевший, как его силой заталкивают в полицейскую машину. Дело происходило в Колумбии.

– Черт дери этого Кэмерона! Наверняка это он успел щелкнуть! То-то я заметил, как что-то блеснуло в кустах. Проныра!

– Пусть проныра, но, в отличие от некоторых, по тюрьмам не скитается! Я тебя вполне серьезно спрашиваю: сколько ты еще собираешься испытывать судьбу?

– Ничего я не испытываю! Я просто делаю свою работу. И видно, неплохо делаю, коль скоро тиражи твоих изданий растут.

– Отправляйся в отпуск, Алекс! Немедленно! Кружка холодного пива, футбольный матч по телевизору, красивая женщина рядом. Не все же время тебе думать только о работе. Кстати, журнал выступил спонсором открывшейся во Дворце ордена Почетного легиона выставки. Твоя мать любезно разрешила нам включить в экспозицию и фотографии отца. Ступай посмотри!

«Любезное разрешение» матери ни капельки не удивило Алекса. Это когда отец был жив, она ненавидела все, что связано с его профессией. Зато сейчас она в полной мере эксплуатирует его творческое наследие. Ей, судя по всему, даже нравится играть роль безутешной вдовы знаменитого фотожурналиста, который умер таким молодым. Только вот странно, что она не позвонила ему и не пригласила на эту выставку сама. Впрочем, тут есть и его вина. Он ведь не ответил ни на один из ее звонков за последний месяц.

– Приходи в музей сегодня вечером! – предложил Джо. – Мы там организуем нечто вроде приема. Приглашен весь бомонд. Твоя мать наверняка будет.

– Я – пас! – сразу же ответил Алекс. Меньше всего на свете ему хотелось потратить сегодняшний вечер на разговоры с матерью. Столько дел! Нужно забрать почту, навести мало-мальский порядок в квартире, где наверняка за долгие месяцы его отсутствия все заросло пылью, потом смыть с себя всю грязь. Да мало ли что еще! Уже стоя в дверях, он вдруг повернулся к Джо и спросил: – А фотографию русской девочки тоже включили в экспозицию?

– А как же! Это же одна из лучших работ твоего отца. – Джо бросил на него любопытный взгляд. – Почему интересуешься?

Алекс ничего не ответил, а в его голове вихрем пронеслись слова, сказанные отцом двадцать пять лет тому назад: «Никогда и никому ничего не рассказывай об этой фотографии. Обещай мне! Это крайне важно!»

На следующий день Чарльз Мэннинг погиб в автокатастрофе.

Дома Джулия первым делом достала свою шкатулку с украшениями и нашла цепочку с лебедем. Она держала цепочку в руках и любовалась, как переливается на солнце, залившем лучистым светом всю ее спальню, белый перламутровый лебедь. Как быстро пролетело время, подумала она с грустью. И вот уже и мамы нет в живых, да и она сама давно выросла из детского украшения.

– Джулия! – услышала она за спиной голос младшей сестры Лиз. А следом появилась и она сама в рабочих джинсах и в алой майке. И сразу же запахло рыбой.

Хорошенькая темноглазая брюнетка Лиз целыми днями подвизалась на кухне их семейного ресторана. Известное в городе заведение, расположенное в Рыбацкой бухте, где хозяева, семья Демарко, потчевали посетителей вкуснейшими блюдами из морепродуктов. В прошлом году Лиз оставила на время учебу в университете, чтобы помочь родным ухаживать за умирающей матерью, но пока возобновлять учебу не очень торопилась. Кажется, ее вполне устраивало положение официантки в ресторане, дававшее отличную возможность напропалую кокетничать со всеми молодыми посетителями мужского пола. Что ж, трудно винить Лиз в отсутствии честолюбия. Минувший год был тяжелым испытанием для всех. Пусть хоть Лиз немного развеется, погрузившись в заботы семейного бизнеса Демарко. К тому же ей всего лишь двадцать два года, и еще есть время спланировать собственное будущее.

– Ну что? Когда свадьба? – с нетерпением спросила Лиз.

– Назначили на двадцать первое декабря.

– Ого! Так скоро! Всего лишь три месяца с небольшим осталось.

Джулия почувствовала неприятную пустоту в желудке. Сестра права, времени всего ничего!

– Других свободных чисел не было вплоть до марта следующего года, – пояснила она вслух. – Майкл предпочел декабрь.

А она не стала его отговаривать. Фотография девочки настолько поразила ее воображение, что она едва прислушивалась к тому, о чем спорят ее жених и администратор, согласуя дату бракосочетания.

– Что ж, свадьба накануне Рождества – это так романтично! – воскликнула Лиз и, сдвинув на край кровати стопку дисков с музыкой, уселась сама. – Опять купила новые диски, да? Скоро тебе их уже ставить будет некуда!

– Они нужны мне для работы. Должна же я отслеживать все новейшие веяния на музыкальном рынке. Это моя работа.

– И твоя слабость тоже! – понимающе усмехнулась Лиз. – Ты же не можешь спокойно пройти мимо магазина – обязательно зайдешь и что-нибудь купишь. Вот выбрала бы лучше что-нибудь свадебное. Кстати, ты уже решила, под какую мелодию вы будете танцевать свой первый танец?

– Нет еще!

– Так пора думать! Времени-то в обрез, а дел море! – Лиз немного помолчала. – А что это у тебя в руке?

Джулия глянула на кулон.

– Вот, нашла в своей шкатулке. Мамин подарок, я еще тогда была совсем маленькой девочкой.

Лиз вскочила с кровати и тоже подошла к окну.

– Я уже сто лет не видела этого лебедя. С чего это ты вдруг извлекла его на свет божий?

Джулия молчала, собираясь с мыслями. Она еще не решила, рассказывать ли сестре о фотографии.

– Что мешает тебе надеть кулон в день свадьбы? – предложила Лиз. – Оригинальная вещица и почти старинная. Кстати, о свадьбе! – Лиз бегом помчалась в прихожую и через минуту снова вернулась в спальню с тремя толстыми журналами. – Вот, взгляни! Специальные журналы для невест. Как только вернемся со дня рождения тети Люции, сразу займемся их изучением! Здорово, да?