Галия Мавлютова - Спаси и сохрани любовь

– Инесса, я пришел, – чуть слышно прошептал Бобылев.

Она не расслышала, но догадалась по движению его губ. Веткина молча ждала, пока он снимет свое грузное тело с нее, как с вешалки, но Сергей продолжал виснуть. Сквозняк пошевелил дверные петли, дверь захлопнулась. Теперь любопытные соседи не смогли помешать влюбленным, даже если бы они очень захотели это сделать.

– Ты меня ждала? – спросил Бобылев, его губы прикоснулись к уху девушки, Инессе стало щекотно. Она рассмеялась счастливым смехом.

– Я так тебя ждала, что не верю, что это ты, – ответила Инесса, смеясь и отдергивая голову, чтобы унять щекотку.

– Ты знала, что я приду? – Бобылев покрутил головой, нашел желанное ухо и вновь приник к нему.

Конечно, знала, ведь ждала, верила. Когда смотрела на него, знала, что придет. А он своим взглядом подтверждал ее уверенность. Любовь обрушилась на Инессу, как снежный буран, он налетел на нее внезапно, сбил с ног, заметая в сугробы с головой. Она тупо молчала. Бобылев пошевелился, тряхнул головой и отпрянул от нее.

– Ты одна?

Одна. Она всегда одна. Но теперь уже все по-другому. У нее есть любовь, нечаянная, негаданная.

– Ты молчишь? – спросил Сергей.

Бобылев взял пальцами девичий подбородок и внимательно всмотрелся в лицо Инессы, а ее глаза молили: «Останься. Не уходи. Я умру без тебя. Я не знаю, что сказать тебе. Я разучилась разговаривать. У меня никогда не было такого. Все в первый раз».

– Можно я сниму пальто? – Бобылев осторожно приподнял плечи, слегка нагнулся вперед, и пальто небрежно соскользнуло на пол. Инесса бросилась поднимать, но он перешагнул через него и поднял ее на руки. «Он настиг меня, догнал, обнял, на руки поднял, а за ним беда с молвой увязалися. И от счастья сам не свой, он отправился за мной...» – совершенно некстати зазвенело в ее голове, откуда-то из туманности лилась музыка, далекая и прекрасная, с жутко несчастными словами. Инесса взлетела высоко, под самый потолок. Мелодия незаметно растаяла, оставив после себя прохладный озноб. Бобылевские руки держали девушку наверху, почти на небе. Это были надежные, мужские крепкие руки. Самые любимые на свете.

– Отпусти! – потребовала она, но ей хотелось поселиться в небесах, чтобы никогда больше не опускаться на грешную землю. Бобылев не послушался, он держал ее на весу, будто проверял на прочность свои мускулы.

– Отпусти немедленно, уронишь, – всхлипнула Инесса от нежданно нахлынувшего счастья.

– Не отпущу, – рассмеялся Бобылев и опустил ее. Небо осталось выше. Инессе снова захотелось взлететь наверх. Сергей крепко обнял ее, поцеловал в макушку и потащил за собой в кухню.

– У меня не убрано, – стесняясь, прошептала Инесса.

– Тогда пойдем в спальню. – И Бобылев увлек ее в противоположную сторону.

Он был похож на крейсер, такой же боевой и грозный, но с нежной душой и надежным сердцем. Крейсер свернул в фарватер. Инесса молча подчинилась. Она впервые подчинялась мужчине. Оказывается, это вполне приятное занятие. До сих пор ей еще не приходилось сдаваться на милость победителю. Мужская воля исподволь подавила женское начало, Сергей подхватил Инессу на руки и бережно положил на кровать, сам лег рядом. Они лежали молча, им не хотелось разговаривать. Сергей Бобылев лежал по-царски, как настоящий повелитель женщин. Руки на уровне головы. Ноги слегка раскинуты. Голова запрокинута. Какой-то весь размягченный. Все говорило о душевном комфорте, дескать, я принимаю окружающий мир во всем его многообразии и чувствую себя в полной безопасности. Я уверен в окружающих меня людях, но всегда готов отразить нападение. Видимо, Бобылев знает себе цену. Он полон самоуважения. У него этого добра с избытком. Руки согнуты в локтях – это особый знак, Бобылева явно переполняет чувство удовлетворения. Инесса скосила глаза. Ей хотелось подтвердить свои умозаключения. Посмотрев на Сергея, она искренне изумилась – Бобылев спал. Спал, как невинное дитя, вдоволь набегавшееся за день, безмерно уставшее от мелкой суеты и извечного самоутверждения. Инесса едва не скатилась с кровати. Где это видано? Слыханное ли дело – пришел мужчина к женщине и уснул. Совершенно бездарно уснул. Спит, как ребенок, сопит, наверное, видит сны. Бобылев будто не подозревает, что рядом с ним изнывает от страсти юная женщина. Сейчас от любовных искр уже займутся огнем покрывало и занавески, одежда и мебель, а Бобылев спит себе спокойно. Он же запросто может сгореть. Инесса принялась судорожно вспоминать все известные способы дамского обольщения. Увы. Кроме каких-то скабрезных глупостей, ей в голову ничего умного так и не пришло. Вспомнились байки от студенческих подруг о колдовстве, присухе, привороте, ворожбе, и в самом конце плавно всплыли дурацкие бабьи россказни о чудодейственной любовной пище, различные сказочные мифы об афродизиаках. О них много болтают легкомысленные дамочки за чашкой кофе. За бокалом легкого вина. Всего-то и нужно – незаметно подсунуть мужчине на завтрак корень сельдерея с пивом. Под шумок. И сразу получишь положительный результат – бешеную африканскую страсть. Мужчина набросится на женское тело со всего размаху. В любое время суток. Инесса еще раз скосила глаз, вряд ли сейчас поможет пивной корень. Бобылев мерно дышал полной грудью. Он не храпел. Сергей размеренно вбирал воздух в легкие и ровными порциями выпускал его наружу. Нет, сельдерей явно не пригодится, случай не тот. Есть еще авокадо. Заморский фрукт можно порезать в салат. Нужно накормить мужчину любовным блюдом, пошептать над ним, то есть над волшебным салатом, и несчастный возлюбленный мгновенно озвереет от сладострастного вожделения. Древние ацтеки называли авокадо яичком, дескать, мужской предмет, кормите, женщины, своих любимых с утра до вечера фруктом, густо позеленевшим от любовной жажды, и всегда будете иметь под рукой огнедышащего дракона, стоящего дыбом. Древние не предусмотрели тот факт, что в двадцать первом веке влюбленный мужчина может спокойно уснуть на плече самой соблазнительной женщины. Без всяких правил и приличий. Ему спокойно и хорошо. Бобылев будто зарылся в норку. У каждого человека имеется свое представление о покое. Инесса закрыла глаза. Постоянно коситься в сторону спящего Бобылева было невозможно. Пусть спит. Он устал. Инесса тоже устала от мучительного ожидания счастья. Она долго высматривала его, а когда оно наконец пришло в дом, растерялась. С ней никогда такого не было. И уже не будет. Она это знала. Инесса уснула. Во сне она летала над морем – бирюзовая вода тихо плескалась внизу, волны весело вспенивались сливочными гребешками, на них резвились солнечные зайчики.