Сюзан Саллиз - Дочери Луны

С профессиональной улыбкой на лице миловидная медсестра ответила:

– Этот час детки побудут с мамочкой. – Сказав это, она вышла из палаты.

Эми уставилась на две ходившие ходуном кроватки, обитатели которых, похоже, собирались устроить небывалый переполох. Спустя несколько минут, когда глаза Эми обсохли от последних слезинок, она, откинув в сторону одеяло, осторожно опустила вниз свои ноги. Край кровати был очень жестким, и, случайно потянув шов, она взвизгнула от острой боли. Поднявшись на ноги, она почувствовала себя гораздо лучше. Держась за спинки кроваток, Эми испуганно смотрела на своих детей. Новорожденных запеленали, как мумий, выставив на обозрение одни лишь головы. Там и сям на их широких головах виднелась бахрома розовых волос. Глаза спрятались в складки морщинистой кожи, носики напоминали кнопки, а ротики – дырочки. Эми не видела между ними никакой разницы. Неожиданно одна из близняшек, которую только что накормили, громко отрыгнув, успокоилась. После этого вторая девочка, высунув из пеленок сначала плечо, а затем руку, потянулась к чему-то, что видела только она.

Наклонившись к ним, Эми тихо произнесла:

– Тебя я назову Маргарет. Может быть, ты не всегда будешь получать то, что хочешь, но, ей-богу, ты будешь упорно добиваться своей цели.

Повернувшись к другой кроватке, которая теперь уже больше не вибрировала, и заметив на устах лежавшей в ней новорожденной некое подобие улыбки, Эми, сама того не ожидая, улыбнулась ей в ответ.

– Да-да, – кивнула она головой в знак приветствия. – Ты тоже вся в мамочку. Всегда будешь добиваться того, чего хочешь. – Вспомнив о Терри, она скорчила гримасу. – Сначала нужно сообразить, чего ты в действительности очень хочешь, не так ли, малышка?

Эми посмеялась над собственными словами, потому что она-то сама очень хорошо знала, чего хотела. Славы. Самой обыкновенной славы. А также Терри, если он поможет ей добыть эту славу.

Немного подумав, Эми сказала:

– Тебя мы назовем Мирандой. Итак, вы будете Маргарет и Миранда.

Маргарет стала снова отчаянно выбираться из пеленок, продолжая громко визжать. И тут улыбка на устах Эми потухла.

«Но мне не управиться с вами, – размышляла она. – Во-первых, кормление… Да и вообще. Все это один большой хомут».

Она все еще продолжала внимательно смотреть на новорожденных, когда приземистая девушка с сальными волосами, открыв дверь, привезла тележку с ужином. Эми обернулась к ней.

– Это воистину замечательно! Я не могу кушать в таком диком шуме. – Склонившись над кроватками и улыбнувшись, она сказала: – А может быть, вы сделаете мне великое одолжение и отвезете малышек в детскую?

Глядя на Эми зачарованным взглядом, девушка спросила:

– Вы и есть та актриса, которая замужем за парнем, похожим на Тирона Пауэра?

Силясь улыбнуться, Эми проворковала:

– Да.

– Это очень романтическая профессия, не так ли? – Оставив тележку и внимательно посмотрев на лежащих малышек, девушка промолвила: – И вам придется забросить свою карьеру из-за этих крошек?

– Забросить? Я и не думаю расставаться со сценой. – Дотронувшись одной рукой до горла, а другой до лба, Эми отчеканила: – Представление должно продолжаться.

Лицо девушки сразу стало очень серьезным.

– Тогда вам придется отослать их куда-нибудь. Вы готовы к этому?

– Отослать? – переспросила Эми, тут же подумав о любой перспективе сбагрить своих детей какой-нибудь няньке.

– Необходимо их отослать отсюда. Если вы не хотите ехать вместе с ними, их нужно отослать. Здесь их держать никто не будет. Сами понимаете. Время военное. – Она перевела взгляд с детской кроватки на Эми. – И кормить их тоже никто не станет. Поэтому вам просто необходимо подыскать надежное место, чтобы за ними присматривал человек, знающий толк в воспитании детей.

Встретив глазами оценивающий взгляд девушки, Эми ответила:

– Я думаю, что смогу найти такого человека. Правда, жаль, что ты не живешь в деревне.

– Но у меня в деревне живет тетка, и она работает нянькой. Сидит с детьми какой-то определенный промежуток времени.

– Она ухаживает за детьми?

– Нет, – ответила девушка, в голосе которой почти прозвучала насмешка. – Она получила официальное разрешение размещать у себя в доме на постой нуждающихся в этом людей. У нее имеется даже приветственное письмо с поздравлением за оказанную в военное время необходимую помощь.

– И сейчас она тоже продолжает принимать у себя нуждающихся? – шепотом спросила Эми.

Она присела на кровать, стараясь не замечать острой ноющей боли, и натянуто улыбнулась.

– Конечно же, ты права. Мы ездим со своими спектаклями по разным городам и… Да, ты права, дети должны занимать в жизни первостепенное место. Нечего их таскать за собою. – Снова встретившись с черными глазами девушки, Эми, опять схватившись за голову, промолвила: – О Господи! Господи! Даже не знаю, что и думать.

– Вам плохо? Послушайте, я сейчас отнесу ваших детей вниз, в детскую, после чего дам вам адрес моей тетушки. Она живет в местечке Кихол, которое находится недалеко от Лэндс-Энд. Там о ваших детках хорошо позаботятся. А в любой выходной день и в удобное для вас время вы сможете приехать проведать своих крошек.

Глядя сквозь пальцы на девушку, ловко разворачивавшую в дверях кроватки с детьми, Эми подумала о том, что это будет замечательно – ездить по выходным дням на морское побережье, где заодно можно будет и проведать своих детей. По крайней мере, под этим предлогом можно будет хоть как-то скрыться от ненужных ей встреч с разными людьми. Опустив глаза, она сидела, задумчиво улыбаясь, и думала, что надо попросить Седрика помочь ей устроить детей. Наверное, ему придется по душе эта идея.

Лицо Эми расплылось в улыбке. Быстро привстав, она направилась к тележке с пищей, на которой стояло десять тарелок с салатами. Салаты лежали горками и были украшены тонкими кусочками ветчины. Внезапно она почувствовала дикий голод, и, кроме всего прочего, ей теперь нужно было есть за двоих, поскольку Эми являлась, пожалуй, единственной женщиной в Плимуте, которая родила в этот день сразу двоих детей.

Она с жадностью стала поглощать пищу.

Местечко Кихол представляло собой крошечную деревеньку, разбросанную вокруг небольшого залива к югу от Лэндс-Энд. Гавань была почти со всех сторон замкнута выступающими вперед рукавами мола, под их защитой две маленькие девочки могли плескаться в волнах при небольшом приливе без всякого присмотра, наслаждаясь безмятежным чувством свободы и инстинктивно чувствуя себя частицами всего, что они тут видели и с чем соприкасались.

Миссис Ру, которой дали прозвище миссис Гитлер, просто обожала маленьких детей. Она буквально молилась на них до тех пор, пока они не начинали ходить и разговаривать. Но зато потом, когда дети немножко подрастали, она, как наседка, старалась побыстрее выпустить их из гнезда.