(не) мой соавтор (СИ) - Силаева Ольга

Я чуть не поперхнулась.

Да уж, такое мог предложить только Ант. Использовать собственную любовную переписку для того, чтобы создать шедевр?

Впрочем, в одном он был прав: посты в инстаграме были дивно хороши. Кое-кто, не будем показывать пальцем, даже ушёл в ванную рыдать, когда их увидел. Например, я, когда вышел мой «Апрель». В тот вечер я думала постучаться к нему за отзывом, с замиранием сердца предвосхищая, как меня будет хвалить сам Антон Знаменский, и…

… Наткнулась на их с Леной переписку. Я правда не знала.

Чёрт, как же мне было плохо-то, а. Всё равно что по-девчоночьи влюбиться в Камбербэтча, а потом случайно оказаться с ним за соседним столиком в ресторане и видеть, как он обхаживает совершенно другую фанатку. Или вообще жену, не к ночи будь сказано.

Уууу.

Впрочем, какого чёрта я тут буду страдающей фанаткой? Я соавтор или кто?

Я прищурилась.

«Я посмотрю, конечно», — небрежно написала я. «Но что-то мне подсказывает, что я напишу куда лучше».

И ехидно ухмыльнулась, отправляя сообщение.

Съел? Выкуси.

Ответная пауза длилась минуту, и я уже начала беспокоиться.

Две минуты.

Пять.

Может, не стоило, а?

Глядеть на пустой экран и ждать ответа от Анта мне надоело, и я отправилась готовить ужин, набросив халатик. Да, иногда я это делаю. Хотя скидки на круглосуточную доставку, конечно, расслабляют.

Посыпав разделочную доску мукой, я выложила на неё два аккуратных ломтика свинины и с предвкушением взвесила в руке молоток. Вот сейчас, как настоящая первобытная женщина, я буду добывать себе еду. А соавтор пусть стеснительно молчит.

Звонок телефона раздался одновременно с последним ударом молотка. Я не удержалась от того, чтобы напоследок с удовлетворением оглядеть парочку будущих отбивных, облизнулась и взяла трубку.

В последнюю секунду я успела заметить последние две цифры номера: семьдесят пять. Ага. Именно эти цифры я видела утром, когда разговаривала с Антом. Отлично.

— Ты извини, что я так сказала про вашу переписку с Леной, — сообщила я в трубку. — Там всё очень здорово, мило и так далее. Просто все эти «ты отзываешься во мне музыкой», «спасибо за тебя, хорошая», «здравствуй, солнце», «невроз, который греет мне душу» и так далее — вряд ли коп будет писать это подозреваемой, а? Да и вообще, согреться и возле батареи можно. А с неврозом нужно к психиатру.

В трубке кашлянули.

— Спасибо за честность… наверное, — произнёс женский голос. — Кажется, у Анта будет очень откровенный соавтор.

В этот раз я поперхнулась по-настоящему.

— Да, очень откровенно — это я умею, — сдавленным голосом произнесла я. — Лена, это ты?

— Ага, — легко произнесла вторая половинка Анта. — Электричество отрубилось, Ант ушёл в подъезд смотреть, что там. Ну, и попросил позвонить тебе и сказать, что связи не будет, и что я не против, если ты возьмёшь любые его тексты из инстаграма.

— О. Так он к тебе приехал, и вы оба… вы у тебя?

— Ну, Ант весь день работал, и ночью у него самолёт, так что это вряд ли очень уж «у меня». Но да. — В голосе моей собеседницы появились смеющиеся нотки. — Он возвращается, так что я отключаюсь. Удачи, Рэйн.

— Удачи, — выдохнула я. И выронила телефон на стол.

Вот дьявол.

Нет, всё в порядке. У Анта и Лены любовь, отношения, соавторство, звёзды и неприличные котики, и, собственно, я это знала с самого начала.

Но… мы с ним едва обменялись парой фраз, а я уже почти построила вокруг нас наш собственный мир. Мой и его.

А сейчас он рассыпался. Поделом, наверное.

И как мне жить дальше, а? Работать с Антом один на один, делиться самым сокровенным в нашей общей истории, раскрывать душу, вкладывая в героиню всю себя — и не влюбиться? Совсем?

Нет, я, конечно, могу, фигурально выражаясь, застегнуться на все пуговицы, отвечать короткими сухими репликами и вообще свести общение к минимуму. Только слова-слова-слова.

Но ведь слова — это тоже игра. Ты задыхаешься, когда их не хватает, на тебя нападает буквенно-словесная немота, но соавтор ведёт тебя в танго, и ты раскрываешься, внезапно вспоминая, что со словами у тебя всегда были восхитительно-инсайдерские отношения. И вот уже ты учишь его, и он тебя, и вы учитесь вместе, и кажется, что вы писали вдвоём всегда…

… А потом всё заканчивается, и ты готов отдать душу, чтобы получить хотя бы одну инъекцию внутривенных букв, но — поздно.

Так что отстраняйся, не отстраняйся, а сблизитесь вы всё равно.

Я вздохнула, глядя на сырые отбивные. Достала пачку яиц, сковородку, масло.

И уже включая плиту, подумала: а может быть, всё-таки отказаться?

Мою маму хватил бы сердечный приступ, увидь она, как я ем. Беспощадно скомкав покрывало, я поудобнее установила ноутбук, небрежно поставила перед ним тарелку с отбивными и мочёной брусникой — и устроилась в позе наложницы султана, отбиваясь одной рукой от кота.

Ладно. Что у нас из плюсов? Потрясающая история, которую я напишу с одним из лучших авторов в жанре, прославлюсь, получу гонорар втрое выше обычного, неплохую звёздочку в портфолио и бесценный опыт. Из минусов: я, похоже, собираюсь в этого признанного гения влюбиться и пару месяцев походить с разбитым сердцем.

Будем циничными: оно того стоит.

Куда меньше мне нравилось чувствовать себя обманщицей. Мне нравился Ант, хотя я знала, что у Анта была Лена. И это, мягко скажем, было нехорошо. Будь я немного порядочнее, позвонила бы, извинилась и вышла из проекта, отговорившись занятостью или здоровьем.

С другой стороны, Ант был во мне не заинтересован, а мои чувства — моё и только моё дело. А нравственными метаниями я вполне могу заняться, когда дело будет сделано, и останется только подсчитать гонорар.

Правильно? Правильно.

С этой мыслью я нахально подцепила отбивную на вилку, даже не подумав разделать её ножом, и откусила здоровенный кусок.

Ммм. Нежное белое мясо, тающее во рту, уютная коричневая корочка и потрясающе сладкая брусника. Рядом с такой отбивной ни у одного мужчины нет шансов.

И, кстати говоря, влюбляться-то рановато. Я же понятия не имею, как Ант выглядит, сколько ему лет, в каком он городе живёт, и мужчина ли он вообще. У нас, между прочим, писательская среда, у нас возможно всякое!

На секунду я вспомнила голос Анта по телефону и успокоилась. Ну хотя бы насчёт мужчины переживать не нужно.

Но он мне нравился, и игнорировать это было глупо. И молчать об этом — тоже. Ведь мы соавторы, и я должна быть искренней. Я часть грустной сказки о девочке и мальчике по ту сторону клавиатур, которые пишут одну историю и которым никогда не суждено быть вместе. И если мы не будем откровенны друг с другом, кто будет?

Вот именно. Уж лучше честно поговорить с Антом, чем игнорировать слона в комнате.

Я подхватила телефон, вошла в журнал звонков и повторила последний вызов.

Вот будет здорово, если трубку снова возьмёт Лена, мрачно подумала я.

— Рэйн, — отозвался заспанный голос Анта. — Ты ещё на ногах?

Я моргнула.

— Вообще-то на диване, но… да. Девять вечера же.

— Два ночи.

Иркутск, вспомнила я. Настоящего имени Лены я не знала: она писала под псевдонимом, как и я. Но из их переписки было ясно, что она живёт в Иркутске.

И я только что разбудила своего соавтора в два ночи. Ну я молодец.

— Извини.

— Хм?

— Что разбудила.

— Да ничего страшного. Я всё равно в аэропорту. И посадку, похоже, придётся ждать до второго пришествия.

— Лучше до третьего, — серьёзно сказала я.

— Точно. Сделаю фото со всадниками Апокалипсиса.

— Извини, что я отвлекла тебя сегодня, — нерешительно сказала я. — Я знаю, что вы с Леной редко видитесь, и наш разговор вполне мог подождать до завтра. Как представлю, что ты сидишь у Лены дома и пишешь мне вместо того, чтобы общаться с ней, мне становится неловко.

— Н-не совсем у неё, — с заминкой ответил Ант. — На съёмной квартире.