Игрушка для Зверя - Ева Мелоди

И чертов Зверь ждет, что я буду его ублажать…

Замираю на своем месте. Один из охранников делает ко мне шаг, хватает за руку и тащит к Зверю. Я бессильна противостоять этим людям.

«Один раз, и я вышвырну тебя»

Что же мне делать? Терпеть, стиснув зубы и закрыв глаза, или сопротивляться из последних сил? Сколько смогу еще бегать? Они же забавляются этим, потому что пресечь мои жалкие попытки ему ничего не стоит, в любую секунду…

– Ты начинаешь меня раздражать, – холодно замечает Зверь. – Раз вытащила меня в приват, придется танцевать.

– Нет!

Я его рассердила. Впервые за время что вижу эту глыбу без эмоций в его глазах что-то вспыхивает. Зверь резко вскакивает из кресла, хватает меня за волосы, не церемонясь, очень больно, не щадя. И тащит куда-то. Из глаз текут слезы. Мне хочется умереть прямо сейчас, в эту секунду. Понимаю, что не смогу жить после надругательства. Пытаюсь вырваться, но понимаю, что не справиться с ним, мне это не под силу.

Распахивается дверь и у меня взашей вталкивают в комнату. По внешнему виду скорее всего это кабинет. Оглядываюсь. Облегчение приносит одна мысль – здесь нет кровати. Есть небольшой диван, обтянутый шоколадного оттенка кожей, тяжелый дубовый стол возле окна, за ним еще одно большое кресло. Свет приглушенный, здесь пахнет сигарами и… мужчиной. Опасным мужчиной, который явно раздражен. Из-за меня…

Сама себе удивляюсь, как в такой ситуации у меня хватает сил оценивать интерьер, но это скорее для меня единственный шанс на спасение. Понять, что хочет человек, чего добивается. Если притащил не в спальню, может быть ему не секс от меня нужен, а что-то другое? Хотя, скорее всего, я себя утешаю, чтобы не сойти с ума от страха…

Замираю посреди комнаты, позади громко хлопает дверь, мужчина проходит к окну и садится за стол. Он поворачивает на столе лампу, зажигает её и направляет на меня. Свет раздражает, слепит, глаза слезятся. Он долго рассматривает меня, словно в прожекторе, это безумно унижает, по щекам текут слёзы, я их даже вытереть не могу потому что руками прикрываю обнаженное тело. Кусаю губы от страха, кажется еще пара секунд этого испытания и я закричу.

– Как тебя зовут?

Забыв о клятве молчать и не говорить с тираном, я выпаливаю:

– Ясмина!

– Ты турчанка?

Господи да какое значение имеет моя национальность?

– Моя мать русская, отец… даже не знаю возможно и турок, мама не любила говорить о нем. Три раза была замужем… я никогда не видела своего отца… последний её муж – тот урод, который привёл меня сюда…

– Ты пытаешься разжалобить меня историей бедной несчастной девочки?

Его голос абсолютно равнодушен, даже насмешки нет, лишь лед и надменность. Меня охватывает ненависть. Разжалобить! Как будто это возможно!

Но он прав, у меня была слабая надежда, своими словами показать ему, что я не шлюха, что меня притащили в это место обманом.

– Ты имеешь отношение к семье Мустафы, он должен мне деньги. Если он счел возможным заплатить тобой…

Мужчина не заканчивает фразу, но все и так, без слов понятно.

– Я не имею к этому куску дерьма никакого отношения, он мне не родственник! Обманом затащил сюда…

– Интересная история, если ты знала, что он кусок дерьма, зачем пошла с ним? – следует равнодушно-отстраненный вопрос.

Я не знаю, что ответить. Затянувшуюся паузу прерывает стук в дверь, я подпрыгиваю от неожиданности.

– Джерт, можно к тебе? – я поворачиваю голову на голос. Этот мужчина полная противоположность Зверю. Хотя бы внешне – потому что первое что бросается в глаза – его красота: черты лица можно назвать изысканными. Смуглый, высокий. Своими пронзительными голубыми глазами он оглядывает меня с интересом.

– Заходи, Эмиль, – произносит Зверь.

– Черт, я все-таки помешал, – произносит красавец. – Извини, брат, не хотел. Не знал, что ты не один. Вроде в кабинете ты никогда… – мужчина не договаривает фразу. Я в этот момент в самый дальний и темный угол комнаты забиваюсь. Так страшно мне еще не было. Теперь мужчин двое. И оба производят впечатление матерых хищников. Что я против них? Смогу ли справиться с накатившей паникой? Кажется, меня сейчас вывернет наизнанку. Тошнота подкатывает к горлу, хотя не помню, когда ела в последний раз. Может так даже лучше? Пусть меня вывернет перед ними. Вызовет у них отвращение, и они меня не тронут…

– Развлекаюсь я в другом месте, ты правильно заметил, – усмехается Джерт. Тут – только дела. Но все бывает. Как видишь, подарочек мне подкинули.

– Кто так щедр?

– Мустафа.

– Этот старый прохиндей? Ничего себе.

– Решил живым товаром расплатиться.

– Совсем берега попутал мужик.

– Я ему об этом сказал… Вот только.

– Что?

– Подозрительно.

– Я понял, да. В свете вчерашнего…

На этом Зверь зыркает на меня со злобой и прерывает собеседника:

– Не при ней. Пошли выйдем.

Оставшись одна, лихорадочно оглядываю кабинет, может дверь тут есть какая, но увы. Тогда ищу оружие, ну хоть что-то, что поможет защитить себя. Тоже нет… Прикрыться тоже нечем, ни пледа, ни хоть тряпки какой. Невыносимо находиться перед этими людьми в белье. Особенно потому что никаких чувств у Зверя это не вызывает, ни грамма эмоций. Мне кажется, если он даже дотронется до меня, возьмет мою девственность, то также бесстрастно и равнодушно. Не хочу так! Не могу себе такое позволить! Но и справиться с ситуацией не могу.

Проходит минут пять и Джерт возвращается один.

– Что вы хотите от меня? Вам нужен секс? Просто так не дает никто? – начинаю выкрикивать ему в лицо. Зверь не обращает на меня не малейшего внимания, только приказывает отрывисто:

– Встань к стене и раздвинь ноги.

Приказ заставляет меня задрожать еще сильнее. Он намеренно хочет унизить меня, в этом нет сомнений. Но что еще ему надо? Неужели он сейчас расстегнет ширинку своих брюк и…

Зверь делает шаг в мою сторону, еще один, и тут у меня начинает кружиться голова, чувствую, как сознание ускользает, покидает мое тело, теряю равновесие…

Сильные руки подхватывают меня. Их касание обжигает. Меня прошивает незнакомое чувство. Настолько острое, что кажется меня опалило огнем. Не могу понять, что произошло. Всего пара мгновений. А потом меня швыряют, точно куклу, на диван.

Оборачиваюсь к Зверю, обхватив свои колени руками.

– Меня не разжалобить представлением, – холодно произносит Джерт. Ему идет это имя. Звучит как выстрел, царапает слух.

– Я ничего не