Я буду первым (СИ) - Лав Натали

Людям не нравится, когда на них пристально и долго смотрят. Макс, почувствовав мой взгляд, уставился на меня. Повысив градус его недовольства, я полезла за контейнером. Открыла крышку и достала "фаллоимитатор". Парень напрягся. Я приоткрыла рот, внимательно наблюдая за его реакцией, и слегка ударила сарделькой по нижней губе. Максим нахмурился, но продолжал сидеть и молчать. А еще смотреть. Я высунула кончик языка и обвела им по кругу получившуюся у сардельки головку. Парень нахмурился сильнее и заерзал. Я округлила губы и вобрала сардельку примерно до середины, чуть прикрыв глаза, как будто мне это офигеть, как нравится. На вкус, и правда, было ничего. Или это я просто есть захотела?

Затем извлекла продукт питания изо рта. Сарделька была обильно смочена моей слюной и поблескивала на солнце. Я помедлила, не сводя со своей жертвы взгляда, и снова засунула ее в рот, на этот раз поглубже, случайно надавив на корень языка, и едва подавив приступ тошноты, однако от слишком глубокого погружения в ротовую полость того, чего не надо, в уголке правого глаза появилась слеза. Пришлось освободить рот. Зато Максим напрягся, как кобель перед командой "фас".

Я же почувствовала разочарование. Вроде и парень симпатичный, и обстановка накаленная, но я не чувствовала возбуждения. Может, со мной что не так?

Опять взяла в рот сардельку. На этот раз как можно глубже. У Макса даже зрачки расширились. И, по-моему, он перестал дышать. Тут, словно под воздействие какой-то силы, я чуть повернула голову в сторону и обнаружила, что у моего спектакля был еще один зритель. Незванный и нежданный. Он стоял чуть поодаль, стиснув зубы. Сине-зеленые глаза потемнели, руки он держал в карманах черного кашемирового пальто, которое было расстегнуто, и открывало вид на черную же рубашку и такого же цвета джинсы. Темно-каштановые волосы были зачесаны назад и казались влажными.

Я замерла в нелепой позе с сарделькой во рту. Черт! Откуда он здесь взялся?! Мои мысли заметались в поисках выхода из дурацкой ситуации, а внизу живота что-то ёкнуло, но я даже не обратила внимания, потому что в этот момент оба парня направились ко мне.

* Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова

* персонаж из романа "Вера в чудеса"

Еленка

Платон* оказывается быстрее Максима и уже через секунду стоит возле меня. Но этого ему мало, он наклоняется ко мне. Так что мы практически соприкасаемся носами.

И тихо спрашивает:

- Вкусно?

Нда-а-а! Вот это я попала. Но сидя в луже, можно позволить себе поплескаться. Тем более, если вода теплая.

Не спеша извлекаю сардельку, так, что во рту остается импровизированная "головка", и хищно сузив глаза, откусываю ее, а затем, не торопясь, пережевываю.

- Фу, гадость! - отвечаю Хромову и демонстративно выбрасываю остатки сардельки в мусорку возле лавочки.

Туда же вытряхиваю и вторую, которая оставалась в контейнере.

Встаю с лавочки и оказываюсь рядом с парнем. Слишком близко. Так, что, кажется, чувствую жар его тела. Сколько я его не видела? Года четыре? За это время он изменился, стал выглядеть взрослее. Вот только впечатление производит все то же - гада и сволочи. Но сейчас меня это не отталкивает, наоборот - вызывает спортивный интерес. Хоть я и на каблуках, он все равно выше меня. Так мы и стоим друг напротив друга, изучая произошедшие с нами изменения.

Я почти жду подколок по поводу того, где я научилась так сосать. Но их нет.

Вдруг раздается вопрос, который задает Максим, о котором я уже благополучно забыла.

- Платон, ты что здесь делаешь?

Хромов стоит слишком близко, почти загораживая все свободное пространство, Привлеченная голосом Макса, я выглядываю из-за плеча Платона, как раз в тот неудобный момент, когда Максимка решает поправить член в штанах, который однозначно приподнялся из-за моих манипуляций. Усмехаюсь, встретившись с Максом глазами. Он недовольно хмурится.

Над ухом раздается глубокий, красивый голос, который теперь не шепчет, как было минуту назад.

- За тобой приехал. Отец тебя сказал привезти, - отвечает Максу.

Меня охватывают недоумение и любопытство. Платон и Максим знакомы? Они родственники? Насколько я помню, у Платона не было родных братьев и сестер.

Собираюсь задать вопрос, но вовремя себя останавливаю. Мне какое дело? И снова встречаюсь с Платоном глазами. Он меня так рассматривает, словно препарирует лягушку в ходе опытов. Мне становится неудобно, хоть я и не знаю, что такое стеснение в принципе.

- А ты изменилась, Еленка, - все тот же глубокий мужской голос завораживает, особенно, когда произносит мое имя, как мелодия флейты - кобру.

Встряхиваю головой. Да что со мной такое? Это все тот же Платон Хромов - хам, грубиян и мажор. На нем буквально светится неоновая вывеска - "НЕ ТРОГАТЬ! СМЕРТЕЛЬНО ОПАСЕН". Но когда и кого останавливали подобные мелочи?!

- Ты тоже, Платон, изменился. Мне пора на занятия. А вы, мальчики, - тут я все же, не удерживаюсь и выразительно смотрю на ширинку Макса, - не дадите друг другу заскучать.

Наградой мне служит краска гнева, что заливает лицо Максима.

Я проскальзываю мимо Хромова и быстро стучу каблучками по плитке.

Вслед мне несутся слова Платона:

- Я не мальчик, Лен.

В этом-то я как раз не сомневаюсь.

Как итог - я опаздываю на начало лекции. И почтеннейший профессор пять минут, глядя в мою сторону, нудит о том, что опоздания - это признак невоспитанности.

На лекции чувствую себя очень некомфортно. Может, из-за неодобрительных взглядов профессора, которые он нет-нет, да и бросает на меня поверх круглых очков. Кто сейчас такие вообще носит? Ему они ужасно не идут.

А может из-за Ириски, которая не отстает от профессора и тоже сверлит меня взглядом.

- Ну, что? - психую я, дождавшись, когда преподаватель отвлекся от моей скромной персоны.

- Ничего, - тихо и задумчиво тянет она, - Но ты выглядишь так, как будто полчаса с парнем за углом обжималась.

От ее слов громко фыркаю:

- Ни с кем я не обжималась, - шиплю я, стараясь производить как можно меньше шума.

Однако у профессора, кажется, плохое зрение, зато идеальный слух.

Он вызывает меня к себе и просит рассказать тему, которую он объяснял. Тут ему не повезло, программа в Пирогова отличается от здешней, и я в курсе темы. Поэтому, не теряясь, принимаюсь вещать на всю аудиторию все, что мне известно.

Постепенно профессор успокаивается, обнаружив, что и в голове у меня что-то есть, а не только светло-русые кудряшки на ней. И уже спустя минут десять он одобрительно кивает головой, а затем начинает вставлять свои замечания, разнообразив мою лекцию.

Я же параллельно раздумываю над словами Ирины. Не могу я так выглядеть! Не могу! Я ничем таким не занималась.

Только минет имитировала.

Но это совсем ни при чем.

После занятий Ирина остается в университете. Она - очень хороший фотограф, и ей предложили сделать пару репортажей для местной газеты. А я направляюсь к своей крошке "Ламборгини", чтобы ехать домой. И да - машина у меня черного цвета. Потому что настоящая машина должна быть только черной.

Открываю дверь и почти сажусь на водительское место, как пассажирская дверь тут же распахивается, и в мою машину без спроса садится Платон.

Еще и возмущается:

- Задолбался тебя ждать!

Честно говоря, не ожидала его увидеть снова и так быстро. Не может быть, чтобы за четыре года он не потерял ко мне интерес.

- Не помню, чтобы я тебя приглашала! - чеканю зло.

Когда садилась, юбка естественно задралась и теперь видно мои ноги, обтянутые черными капроновыми колготками. Хорошо, что я чулки не ношу. Терпеть их не могу.

Мужская рука с длинными пальцами и маникюром из салона ложится мне на колено, а потом начинает путешествие вверх, замирая у ткани юбки, то есть практически у кромки трусиков.