Линн Харрис - Временная жена

Он пытался примирить короля Заида с сыном, но по эгоистичным причинам: он не хотел быть королем Кира, не хотел столь радикально менять свою жизнь. Кадир не хотел отнимать у Рашида престол, принадлежащий ему по праву старшинства.

А Рашид слишком жалел себя. Если он не готов взять на себя ответственность за страну, это придется сделать Кадиру. Эмили сказала, что он станет хорошим королем.

Эмили… Она заставила его почувствовать себя нормальным мужчиной, не принцем, не королем, не плейбоем. С ней он мог быть самим собой. В прошлом он давал ей немало поводов, чтобы уйти, но она осталась, чтобы выполнять свою работу.

Она все-таки ушла от него, но только потому, что он сам прогнал ее. Он сам ее прогнал…

Страх сковал сердце Кадира ледяной рукой. Эмили здесь нет, и он остался совсем один. Она единственная знала его настоящего. Без нее он не может быть просто человеком.

Он станет королем. Правителем. Властелином. Он спрячет свои чувства и закроет их на замок. Ему не с кем будет посмеяться, никто не станет называть его кровать «волшебным матрасом». Никто не упрекнет его за высокомерие и не посмотрит с неодобрением, когда он будет в этом нуждаться.

Никто не будет любить его.

Мучительная боль пронзила грудь Кадира, он бессильно упал на подушки и так и сидел, уверенный, что эта боль способна разорвать его на куски.

Это была не просто физическая боль, она родилась из хаоса в его голове, его сердце. Тоска, охватившая его, сформировалась в плотный шар, который распирал его изнутри. Кадир сдерживал его сколько мог. А потом он вылился в отчаянный крик, пронзивший ночное небо.

Какой же он дурак! Эмили любила его, а он ее упустил…

Дворцовая стража ворвалась в покои Кадира, и он вскочил.

− Ваше величество, − сказал один из охранников, и все низко поклонились Кадиру. − Мы беспокоились о вашей безопасности.

Беспокоились о его безопасности? Он всерьез опасался за свой рассудок. Кадир схватил мобильный телефон, молясь, чтобы не было слишком поздно. Он набрал номер, который соединил его с личным самолетом.

Эмили словно оцепенела. Она находилась в этом состоянии с тех пор, как придворный сказал ей, что Кадир подписал соглашение о разводе. Она с трудом помнила, как ее отвезли в аэропорт, проводили в частный самолет Кадира. Она сидела и ждала взлета, но через некоторое время ей пришлось сойти с самолета и расположиться в частном зале ожидания, чтобы переждать песчаную бурю. Им пообещали, что вскоре аэропорт снова сможет функционировать в нормальном режиме.

Внезапно кто-то тронул Эмили за локоть. Она подняла голову и увидела одного из бортпроводников, с которым была знакома еще до того, как вышла замуж за Кадира. Он сказал, что можно подняться на борт самолета − буря закончилась, и можно вылетать.

Эмили поднялась на борт, заняла свое место и пристегнулась. Она отрицательно покачала головой, когда ее спросили, не хочет ли она чего-нибудь выпить. Она опустила шторку иллюминатора, чтобы больше не видеть величественную пустыню Кира и не вспоминать ночь, проведенную с Кадиром в шатре.

Какой же она была дурой! Она согласилась выйти за него замуж, чтобы помочь ему, чтобы заработать достаточно денег на оплату больничных счетов отца и перевезти его в более теплый климат. Она думала, что это будет совсем несложно. Нужно просто принарядиться и хорошо сыграть свою роль, а потом все закончится.

Но ничего не закончилось, по крайней мере для нее. Она влюбилась в него. Черт возьми! Как она может забыть Кадира аль-Хасана, ведь она провела с ним четыре года?

Самолет начал двигаться по взлетной полосе, и Эмили смахнула навернувшиеся слезы. Вот и все, она навсегда покидает Кир. И Кадира. Она вернется в Чикаго, продаст отцовский дом, перевезет его во Флориду, а потом найдет новую работу. И возможно, однажды полюбит другого мужчину…

Сейчас это казалось ей невозможным: ее тело все еще сладко ныло после прошлой ночи. Как она сможет позволить другому мужчине прикоснуться к ней? Может, то, что ее мать на полном ходу врезалась в бетонный разделитель на темной автостраде, стало для нее своего рода облегчением?

Эмили стиснула зубы: она не должна так думать! Ее мать погибла, потому что была эгоистичной особой и не умела контролировать себя, а не потому, что это так романтично − погибнуть вместе с любовником, чтобы он ее не бросил. А Эмили была далеко не такой слабой и безвольной, как мать.

Эмили подняла шторку иллюминатора и решила в последний раз посмотреть на Кир. Пальмы, пустыня и песчаники начали мелькать за окном все быстрее и быстрее, и Эмили почувствовала, как самолет оторвался от земли. Самолет взмыл в небо, и она прижалась к окошку лбом, надеясь разглядеть вдалеке королевский дворец.

Дворец Эмили не увидела и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. Она со всем справится, просто нужно время. Она взяла пульт и включила телевизор − ей нужно было как-то отвлечься.

Эмили только начала смотреть фильм, когда самолет накренился на бок. В принципе в этом не было ничего необычного, но самолет продолжал крен, как будто собирался сделать полный круг. Когда нос самолета направился вниз, а не вверх, Эмили занервничала. К ней поспешила стюардесса:

− Все в порядке, мадам. Мы возвращаемся в аэропорт.

− Жюстин, пожалуйста, зови меня Эмили. Мы слишком давно знакомы, чтобы ты называла меня «мадам».

− Хорошо, Эмили. − Жюстин кивнула. − Пилот сказал, что ему приказано вернуться. Я не знаю почему.

Приказано вернуться! Эмили нервно обхватила себя руками. Самолет плавно снижался. Вскоре они приземлились и начали подруливать к терминалу. Эмили хотелось закричать. Однажды ее уже прогнали, и ей совсем не хотелось пройти через это еще раз.

Когда дверь самолета открылась, в салон вошел мужчина в дворцовых одеждах и подошел к Эмили.

− Ваше высочество, − сказал он, низко кланяясь. − Пожалуйста, пойдемте со мной.

Эмили словно приросла к креслу. Что происходит? Куда ее везут? Что-то случилось с Кадиром?

Последняя мысль заставила ее быстро расстегнуть ремень безопасности и вскочить с кресла. На дрожащих ногах она проследовала за придворным к ожидающему у трапа лимузину. Было уже почти совсем темно, кроваво-красная луна поднялась над горизонтом. Небо было глубокого темно-фиолетового оттенка.

− Куда мы едем? − наконец спросила Эмили, когда машина тронулась с места.

− Во дворец, ваше высочество. Так приказал король.

Эмили отвернулась к окну. Почему, Кадир? Почему? Как он мог приказать ей вернуться после того, как он сам отправил ее назад? А теперь вот это…

Вскоре они прибыли во дворец. Эмили расправила юбку и высоко подняла голову. Попадавшиеся навстречу люди, увидев Эмили, останавливались и начинали громко перешептываться.