Бренда Джойс - Мечты не умрут

Она была решительна и серьезна. Ей не только было отвратительно это место, но и с Джейком оказалось вовсе не весело или интересно. Он почти не разговаривал с ней, а то, как он весь вечер наблюдал за ней, нервировало ее. За все время он улыбнулся только раз — официантке.

— Ты всегда слушаешься маму? — спросил Джейк.

Линдсей смущенно заерзала на своем стуле:

— По большей части. Вдруг она не получила твоего сообщения, дядя Джейк. Могу я ей позвонить?

— Мы сейчас уедем, — сказал он, подавая знак светловолосой официантке. — Твоя мама когда-нибудь говорит тебе обо мне, Линн?

— Нет, — правдиво ответила Линдсей.

Он уставился на нее:

— Ты хочешь сказать, что она ни разу не говорила тебе, что я твой отец?

Линдсей замерла.

— Мой папа умер. Он умер от рака еще до моего рождения.

Джейк наконец улыбнулся ей, но улыбка его была неприятной и холодной, и Линдсей вцепилась в край стола, не в силах отвести от него взгляда, будто он ее гипнотизировал.

— Твой отец не умер. Я твой отец. Блэр солгала тебе.

Казалось, она перестала даже дышать.

— Моя мама никогда не лгала мне, — сказала Линдсей, пытаясь побороть слезы.

Сказанное Джейком не отпускало ее. Она всегда мечтала иметь отца. Всю свою жизнь она отчаянно-хотела, чтобы у нее был отец. Но, помня о том, что ее отец умер до ее рождения, она мечтала о том, что ее мама когда-нибудь выйдет замуж и тогда у нее появится отец.

— Я хочу домой, — сказала Линдсей голосом, хриплым из-за сдерживаемых слез.

Блэр не могла ей солгать. Уж во всяком случае, не в таком вопросе. Значит, Джейк ошибся. Но зачем он ей это сказал?

— Мне нужна моя мама, — прошептала Линдсей, безуспешно борясь с подступающими слезами.

— Не будь глупышкой. И не плачь. Я говорю тебе правду. Я твой отец.

Линдсей заплакала, и крупные слезы покатились по ее щекам. В ее потрясенное сознание внезапно вторгся образ тети Фейт.

— Но как же Фейт?

— У нас с твоей мамой была любовь до того, как я женился на ней, — ответил Джейк.

Линдсей, задыхаясь, смотрела на него. Джейк был ее дядей и в то же время приходился ей отцом. Блэр лгала ей. Сестры делили одного мужчину. Линдсей знала, что это плохо, это грех. Ее бабушка переехала в Нью-Йорк жить с ними и до своей смерти водила ее в воскресную школу.

Блэр совершила нечто ужасное.

И она солгала ей.

Линдсей смотрела на Джейка затуманенными от слез глазами и видела, что он улыбается едва заметной, странной улыбкой.

«Ягуар» Даны, заскрипев шинами, остановился возле дома Рика.

Блэр выпрыгнула из машины еще до того, как Дана выключила мотор, и побежала к парадной двери. Дана предложила подвезти ее после безрезультатных попыток Блэр дозвониться сюда. Линия была безнадежно занята.

Когда Блэр добежала до двери, она услышала шум еще одной подъезжающей машины. Окрыленная надеждой, она повернулась, моля Бога, чтобы это были Джейк с Линдсей. Но это оказалось не так. Возле «ягуара» ее матери затормозила полицейская машина Мэтта.

Блэр не стала его дожидаться. Она толкнула входную дверь:

— Фейт? Джейк? Джейк! Линдсей здесь?

Ответа не последовало. Казалось, дом опустел. Но как это могло быть? Ведь менее получаса назад телефон был так долго занят!

— Блэр, — окликнул ее Мэтт. — Что случилось? Дана сказала, что Джейк уехал куда-то с Линдсей?

Лицо его было серьезным, похоже, он понимал, насколько неприятен такой оборот дела. Блэр подбежала к нему.

— Предполагалось, что Линдсей вместе с матерью Мэри будут ждать меня в отеле. Но каким-то образом оказалось, что она уехала с Джейком. Мэтт! Я ведь говорила, что ей грозит опасность от него! — Она была готова заплакать. — Если с ней что-нибудь случится…

— Его «порше» в гараже. Я попробую разыскать его на своей машине. — Мэтт погладил ее по щеке. — Успокойся. Джейк способен на любую пакость, но он не причинит зла Линдсей. Этого он не сделает.

Блэр не успокоилась. Она просто не могла ему поверить.

— Возможно, он пригрозил ей и скрылся вместе с ней. Но что он рассчитывает этим выиграть?

— О Господи! Ружье! — внезапно вспомнила Блэр.

— Оно принадлежит Джейку, — мрачно согласился Мэтт. — И есть кое-что еще, о чем я тебе не сказал. Я нашел на том месте кусочек ткани. Ребята из лаборатории только что вернули мне его с результатами анализа ДНК. Это тоже от рубашки Джейка.

Земля ушла у Блэр из-под ног. Она зашаталась. Мэтт поддержал ее, чтобы она не упала.

— Значит, он был там со своим ружьем, когда кто-то убил моего отца, — неуверенно сказала Блэр.

Мэтт не ответил ей. Но взгляд его выразил невысказанную мысль.

— Это служит доказательством? — Блэр была потрясена осознанием вероятности того, что Джейк и был убийцей.

— Возможно, этого хватит для вынесения приговора. Но последнее слово за присяжными, — сказал Мэтт.

— О каком приговоре идет речь? — спросила внезапно появившаяся Фейт, с трудом ворочая языком. Она стояла на лестнице, вцепившись в перила, чтобы не упасть. Дверь отворилась, пропустив Дану.

Блэр шагнула вперед.

— Где твой муж? Он увез мою дочь, и я требую, чтобы ты мне сказала, где он! — выкрикнула она.

Фейт покачнулась.

— Откуда мне знать, где мой муж? Если кто и знает, где он, так только другая женщина, то есть ты.

В голосе ее звучала неприкрытая горечь, хотя она и была вдрызг пьяна.

Блэр оцепенела. Она не смела взглянуть на Мэтта.

— Я не «другая женщина», Фейт. Я уже и раньше говорила тебе это.

— О, пожалуйста! — с отвращением сказала Фейт. Она медленно и неуклюже начала спускаться по лестнице. — Джейк не убивал моего отца! Ты говорил о том, что суд присяжных вынесет ему приговор?

— Мы нашли его ружье, Фейт, — мягко сказал Мэтт, протягивая к ней руку, чтобы помочь спуститься с последних ступенек. — Он там был.

Фейт не мигая смотрела на Мэтта, и глаза ее наполнялись слезами.

Дана оставила входную дверь открытой, и Блэр увидела черную машину, подкатившую к дому. Она замерла, боясь поверить, что все обошлось, и смотрела, как Джейк припарковывал свой «шевроле» рядом с машиной Мэтта. Потом она рванулась и побежала вниз по ступенькам. Линдсей выскользнула из машины. Лицо ее хранило следы недавних слез. Блэр только окинула взглядом фигурку дочери и тотчас же сжала ее в объятиях. Из глаз ее покатились слезы облегчения, смешанного с гневом и страхом. Она дрожала как лист.

— Слава Богу! — шептала Блэр. — Слава Богу, Линн! Он тебя обидел?

— Я его ненавижу! — всхлипнула Линдсей, поднимая на нее глаза и начиная снова плакать. — Он сказал мне, что он мой отец. Но ведь ты говорила, что мой папа умер еще до моего рождения.